СЕЗОН ДОЖДЕЙ И РОЗОВАЯ ВАННА - Сейтё Мацумото

Иными словами, когда данные медэкспертизы работают на принятую за основу версию, полиция "уважает науку", а в противном случае "более чем науку уважает собственное чутьё".

Когда начальник штаба розыска вернулся в управление, сыщик, ходивший к полицейскому врачу, уже ждал его. Мнение полицейского врача полностью совпадало с мнением главного хирурга городской больницы.

— Знаете, шеф, — сказал сыщик, — врач выслушал меня и давай хохотать. Надо же, говорит, такую чушь придумать — ошибка на десять часов! Ох, уж эти мне полицейские!..

Один врач возмутился, другой посмеялся. Следствие упёрлось в стену.

Скорее всего, эту стену не пробить. Преступник не признается. Как бы убедительны ни были причины и мотив убийства, они ничто по сравнению с заключением медицинской экспертизы, основанным на данных науки. Прокурор откажется возбуждать дело, ибо подкрепить обвинение во время суда будет нечем.

И всё же начальник штаба розыска не сдавался. За Канэзаки была установлена слежка. Но сыщики докладывали, что ничего подозрительного в его поведении не наблюдается.

После убийства прошло десять дней. Ничто не изменилось. Не появилось ни новых подозреваемых, ни новых свидетелей.

Какое-то время стояла ясная погода, потом опять два дня подряд шёл дождь. Сыщики бесцельно бродили у дома Гисукэ Кинэзаки. Неасфальтированная, мощённая булыжником улочка стала грязной. Большую, видно, не хотевшую просыхать лужу кто-то засыпал землёй.

Один из сыщиков мимоходом ковырнул землю носком ботинка. Заблестели осколки — битое стекло, что ли.

Сыщику стало любопытно — уж очень много их было. Он поднял один осколок, очистил его от грязи. Оказалось, это не стекло, а пластик, скорее всего полистирол. Осколки были довольно толстые, розовые.

Видно, чтобы засыпать лужу, вместо гальки использовали осколки какой-то пластиковой посудины.

Интересно, что это было? Ведро, таз?.. Нет, пожалуй, для таких небольших ёмкостей осколки слишком толстые.

Сыщик огляделся. Перед ним был задний двор дома Канэзаки, где находилась винокурня сакэ. Её окружали винные склады, сараи и прочие хозяйственные постройки. Высилась труба, на которой виднелась надпись: ‹Сакэ высшего качества "Дзюсен"›. Сыщик завернул в бумагу пять осколков и положил в карман.

Начальник штаба розыска разложил осколки, на столе. Поочерёдно брал каждый, вертел, разглядывал.

Один из сотрудников подошёл к его столу и, увидев, чем он занимается, сказал:

— Полистирол. И какой толстый.

— Да, осколочки солидные. Это не от ведра и не от таза.

И уж во всяком случае не от игрушек. Как ты думаешь, что это было? — Начальник протянул осколок сотруднику.

— Трудно сказать… Впрочем, может быть, ванна. В последнее время появилось много пластиковых ванн.

— Что, у тебя тоже такая?

— Да. Хорошая штука. Эти ванны лёгкие, и вода в них долго не остывает. У меня дома тоже розовая.

Начальник задумался. Кто-то совсем недавно рассказывал о розовой полистироловой ванне… Ах да, ребята, которые были в командировке на Кюсю. Говорили, что когда они пришли к Кацуко Урабэ, она мыла розовую полистироловую ванну. Ванна была европейского типа, лежачая.

— Послушай, какая у тебя ванна? Европейская, в которой можно лежать на спине?

— Что вы! Она хоть и пластиковая, но обыкновенная, японская. Коробкой. Для нас ведь непривычны лежачие ванны. В отелях-то — ладно, а дома, когда часто купаешься, как-то неуютно.

Штаб розыска организовал проверку магазинов сантехники. Нужно было выяснить, не покупал ли Гисукэ Канэзаки розовую полистироловую ванну. Оказалось — покупал. Такой магазин нашёлся. Сыщик записал то, что рассказал ему хозяин магазина.

"Этой весной приходил ко мне господин Канэзаки. Сказал, что его кипарисовая ванна обветшала и он хочет заменить её пластиковой европейского типа. Ему, значит, нужна была лежачая, но более глубокая, чем стандартная. Так, мол, для японцев привычнее. У меня в магазине такой не было, я запросил главную контору фирмы. У них как раз оказалось то, что ему нужно. По всём параметрам подходила. Глубокая, длинная, розового цвета. Все работы по переоборудованию выполнил наш магазин. Да, сменили мы, значит, ванну… Прошло совсем немного времени, и вдруг звонит мне супруга господина Канэзаки. Говорит, что никак не может привыкнуть к европейской ванне, хочет японскую, деревянную, чтобы всё как раньше было. Ну, моё дело маленькое — раз заказчик хочет, почему не сделать… Только странно мне показалось: и месяца, наверное, не прошло, а уже опять перемены. И ведь сколько денег истратили, переоборудование дорого стоит, да и ванна, та розовая, полистироловая, была дороже стандартной. Чудная семья! И главное, супруга-то совсем новую ванну выбросила в сарай. Сама мне об этом сказала. Такая жалость! Когда мы второй заказ выполняли, господина Канэзаки не было. Я тогда ещё подумал — может, в этом доме что-то неладно…"

На Кюсю вновь полетели розыскники и, вернувшись дня через три, передали начальнику новые показания Кацуко Урабэ.

"Когда я жила в Намицу, у меня в квартире была большая лежачая ванна европейского типа, в которой я занималась специальной гимнастикой. Она состоит в том, чтобы лёжа в воде, всё время поворачиваться то на спину, то на бок, то на живот, то есть как бы вращаться вокруг своей оси. Это улучшает кровообращение и очень укрепляет здоровье. Следуя моему примеру, Канэзаки-сан тоже стал делать такую гимнастику. У него смешно получалось. Очень забавно было смотреть…"

Втайне от хозяев побеседовали с прислугой Канэзаки.

"Как не помнить — помню я розовую ванну. Совсем недавно ведь её устанавливали. Господину она, видно, очень нравилась. Он даже мне рассказывал, какая она полезная. Велел в ней крутиться-вертеться; лечь, значит, в воду и поворачиваться во все стороны — для здоровья, мол, хорошо. Только я не стала эти фокусы выделывать. Что ж я, ребёнок что ли, чтобы в ванне барахтаться! Да и совестно… А потом госпожа на что-то разозлилась да и выкинула её в сарай, что у нас на задворках. Там она и валялась. А на днях зашла я за чем-то в сарай, смотрю — нету ванны. Не знаю, куда она подевалась".

Начальник штаба розыска чуть ли не бегом отправился к хирургу, производившему вскрытие, пересказал ему всё, что касалось этой самой ванны, от которой сейчас остались одни осколки, и под конец спросил:

— Скажите, пожалуйста, сенсей, только прошу вас, не сердитесь… Не связана ли как-нибудь эта ванна с убийством? Быть может труп…

Хирург не дал ему договорить. На сей раз он не только не рассердился, но чуть ли не в восторг пришёл.

— Дорогой мой, то, что вы мне рассказали, чрезвычайно интересно, чрезвычайно! Преступник ваш умница, светлая голова! — Начальник штаба даже рот разинул от таких дифирамбов убийце, а хирург продолжал: — Понимаете, в чём дело? Если труп всё время крутить в воде, оседания крови не происходит, что задерживает появление трупных пятен. А если время от времени массировать лопатки и плечевые суставы, то и окоченение наступит позже, чем при обычных условиях. Исследуя труп, подвергшийся такой обработке, экспертиза вполне может ошибиться в определении времени наступления смерти. И не на какой-нибудь там час, а на все десять, а то и больше… Нет, каков хитрец, а?..

Главный хирург городской больницы был учёным, и действия преступника вызвали у него чисто научный интерес. А начальник штаба подумал, что если бы все преступники имели такие "светлые, головы", то ему давно пришлось бы подать в отставку…

Из протокола допроса Гисукэ Канэзаки:

"Двадцать первого июня вечером я стоял у дома, где живёт О-Маса. Старался держаться в тени, чтобы не попадаться на глаза прохожим. Я надеялся подкараулить Гэнзо Дои. И он действительно появился — вышел из подъезда. Оказывается, Гэнзо решил, что О-Маса дома, и хотел у неё переночевать. Но она в этот вечер работала. Настроение у него было паршивое, потому, видно, он со мной и разоткровенничался. Сказал, что прошлую ночь провёл у О-Масы, дома его ждёт жуткий скандал, жена ему совсем опротивела, и он не знает, куда сейчас деваться.

Ситуация складывалась удачно. Я давно задумал убить Гэнзо, и вот, наконец, случай представился. Я пригласил его к себе, но в дом не повёл — у меня, говорю, жена тоже не сахар. Пошли мы на задворки, в сарай. Кругом — ни души. Предложил ему выпить, притащил со склада двухлитровую бутыль сакэ. Гэнзо выпил залпом около двух го. Его сразу развезло, видно, он очень устал, да и раньше, кажется, пил. Как только он заснул, я взял моток винилового шнура, размотал, сделал петлю, накинул её ему на шею и затянул потуже…

А что было дальше, вы сами догадались. Я собирался погрузить труп в ванну… Задумав убить Гэнзо, я последнее время тщательно следил за прогнозом погоды, ждал дождей. Иначе мокрый труп вызвал бы подозрения. Тем вечером всё предвещало ненастье. Тучи висели низко, и согласно сводке погоды к утру должен был начаться сильный ливень.