Наследие Богини - Эйми Картер

слишком идеальные губы Кроноса, когда он благодушно отступил в сторону.

Какую игру ведёт Кронос? Джеймс двинулся вперёд, и я вместе с ним. Если это какая-то ловушка, если Кронос с самого начала всё знал и просто заманивал Джеймса…

Но Кронос не пытался меня остановить. Мы с Джеймсом бросились к детской. Моё сердце колотилось. Майло ещё здесь? Мог ли Кронос что-то с ним сделать? Мы с Джеймсом одновременно потянулись к дверной ручке, но прежде, чем кто-либо из нас коснулся металла, дверь распахнулась.

Каллиопа.

В первое мгновение её глаза округлились от шока, но уже в следующее она ухмыльнулась. Сейчас она выглядела одного возраста с Софией и моей мамой, что куда больше подходило одной из первородной шестёрки, но едва ли это могло отвлечь меня от того факта, что у неё на руках был Майло.

— Кейт, — промурлыкала она. — Как здорово, что ты к нам присоединилась. А я уж было подумала, что тебе хватило мозгов держаться от нас подальше. Наивно с моей стороны.

— Кейт? — прозвучал тоненький голосок из-за её спины, и в дверном проёме показалась Ава. — О боже, Кейт! Кронос сказал, что ты жива, но я не думала…

— Замолчи! — перебила Каллиопа. Ава тут же стихла, но её щёки вспыхнули, а глаза заблестели. Впервые за почти год она выглядела живой. Каллиопа прочистила горло и с робкой улыбкой развернулась к Джеймсу. — Сколько лет, сколько зим, мой милый…

— Я не твой милый. Отдай мне ребёнка, — сказал Джеймс, протягивая руки.

— С чего бы? — фыркнула она. — Каллум — мой сын.

Мне захотелось выцарапать ей глаза.

— Он мой сын, а не твой, — рявкнула я. — Мы с Кроносом заключили сделку. Я остаюсь здесь, Джеймс забирает Майло.

— А? — Каллиопа глянула через плечо. — А почему я впервые об этом слышу, отец?

— Тебя это не касается, — ответил Кронос. — Ты сделаешь, что велено, и сдержишь моё слово.

— Какое ещё слово? — ядовито спросила Каллиопа, сильнее сжав моего сына.

— Я возвращаю ребёнка семье Кейт, а сама она остаётся здесь со мной.

Лицо Каллиопы пошло красными пятнами, она странно дёрнулась, словно борясь с неким принуждением.

— А если я против?

— Тогда ты мне больше не нужна.

Она зашипела:

— После всего, что я для тебя сделала, после всего, чем пожертвовала…

Ярость волнами исходила от неё, я еле удержалась, чтобы не отступить назад. Майло был так близко — только руку протяни. Я его не брошу.

— Это твоё окончательное решение? — спросил Кронос. — Выйти из нашего союза, лишь бы удержать при себе ребёнка, который даже не твой?

— Он должен быть моим. — Каллиопа шагнула назад в детскую, но Ава, излучающая пурпурный свет, преградила ей путь. — Прошу, отец, не заставляй меня.

Блеск металла рядом с Майло привлёк моё внимание. Каллиопа откинула покрывало и прежде, чем кто-либо из нас успел среагировать, прижала кинжал, выкованный Николасом — единственное оружие, способное убить бессмертного, — к горлу Майло.

— Я его не отдам, — уже спокойнее заявила Каллиопа; страх расползался в воздухе, точно яд. — Ты пообещал отдать то, чем не мог распоряжаться, отец.

Кронос за моей спиной вздохнул, словно имел дело не с опасной убийцей, схватившейся за нож, а просто с капризным ребёнком.

— Я не собираюсь просить дважды. Отдай ребёнка или познаешь гнев короля титанов.

— А гнев королевы богов уже никому не страшен? — возмутилась Каллиопа.

Парализованная страхом, я не могла оторвать глаз от сына. Мне не было никакого дела до их разборок. Я лишь хотела, чтобы лезвие оказалось подальше от шеи Майло.

— Каллиопа, ты этого не хочешь, — сказала Ава, подходя ближе. Каллиопа резко обернулась, оскалившись и прижимая Майло к груди.

— Не смей использовать свои силы на мне! — прорычала она. Приподняв рукоять кинжала, она прижала остриё к груди Майло. — Так что выбираешь, отец? Свою сделку или союз со мной?

Майло всхлипнул, и я бросилась вперёд. Но не успела коснуться его, как Кронос схватил меня за плечи и прижал к своей груди. Как бы я ни пыталась вырваться, он не отпускал меня.

— Я не нарушу слова, данного Кейт, — без единой эмоции произнёс Кронос. Я ударила его локтем в живот. Тщетно. — Делай что хочешь, но знай: судьба нашего союза зависит от того, жив этот ребёнок или нет.

На долю секунды мне показалось, что на лице Каллиопы промелькнула боль, но тут же исчезла.

— То есть ты предпочёл мне Кейт, — констатировала она, выплёвывая моё имя. — Тогда моё решение ни на что уже не влияет. Мы больше не можем быть союзниками.

Она замахнулась кинжалом, из моего горла вырвался крик, эхом пронёсшийся по всему дворцу. На это было невыносимо смотреть, но и отвести глаз от Майло в последние мгновения его короткой жизни я тоже не могла. Я не могла бросить его в такой момент.

Мир по краям потемнел, и на одно прекрасное мгновение я уже было решила, что умираю. Тело онемело, все звуки стихли, мысли исчезли, и всё вокруг застыло на эту секунду. Я готова жить в этом страхе вечно, лишь бы этот момент никогда не закончился, лишь бы кинжал Каллиопы не сдвинулся ни на миллиметр, лишь бы Майло не пострадал… И так бесконечно.

Белая вспышка ослепила меня, и нас поглотила тьма, искрящаяся силой.

— Каллиопа, — прогремел родной голос. — Сложи оружие и отдай мне моего сына.

Генри.

Казалось, испугаться ещё сильнее было уже невозможно, но стоило мне увидеть, как Генри плывёт по коридору в окружении тёмного облака, и удушливый ужас сковал меня на месте.

Я потеряю их обоих.

В этот раз Каллиопа даже не пыталась скрыть своё потрясение. Её рот остался открытым, но кинжал она отвела.

— Генри, — произнесла она. — Какой неожиданный сюрприз. А отец уверял, что ты мёртв.

Она прожгла взглядом Кроноса, который в этот момент сильнее сжал меня в объятьях, да так, что едва не стёр мои кости в пыль.

— Ты солгала мне, — прошептал он мне в ухо, и его ярость звенела в воздухе. — После всего, что я для тебя сделал, вот чем ты мне отплатила. Обманом и насмешкой.

Я сглотнула. Больше тайн не осталось. Все карты на столе, остаётся только играть до конца.

— Отдай мне сына, — повторил Генри. Он стоял в футе от меня, но не бросил ни единого взгляда в мою сторону.

— И что я за это получу? — спросила Каллиопа, пожирая его глазами.

— Меня, — тихо произнёс Генри. — Отдай мне сына, поклянись рекой Стикс, что никогда не причинишь ему вреда ни прямо, ни косвенно, и тогда ты получишь меня.

— Генри,