Наследие Богини - Эйми Картер

деле он ко мне относится, но он правда хочет меня получить. Я не могу игнорировать этот факт.

— И не надо, — ответил Генри. — Я лишь прошу тебя подумать обо мне, подумать о Майло и понять, что ты ничем нам не поможешь, если окажешься у него. Нельзя доверять титану.

— Ты говоришь прям как Уолтер, — пробормотала я.

— Он прав насчёт Кроноса. Не дать ему нарушить условия сделки может только Рея, а она уже обозначила свою позицию в этой войне. К тому же это неоправданный риск. Майло в безопасности. Ава заботится о нём; она не допустит, чтобы с ним что-то случилось.

— Уже допустила, — возразила я. — И откуда нам знать: вдруг она при первой же возможности бросит его в океан?

— Если так, то считай, нам повезло, — ответил Генри, вновь притягивая меня в объятья. — Тогда Филипп найдёт его и вернёт нам.

— Но что, если Каллиопа всё же решит убить Майло? У неё есть кинжал. У неё есть Кронос. Она может. Или сам Кронос, если я откажу ему…

— Если Кронос или Каллиопа будут угрожать нашему сыну, я разорву их голыми руками, — сказал Генри. — Ты не одна борешься за него, Кейт. Помни это. Знаю, я подвёл тебя слишком много раз, но больше этого не повторится.

— Ты не… — Слова застряли в горле. — Ты не подводил меня.

— Ты умерла, когда была под моей защитой, — возразил он. — И мои чувства к Персефоне…

— Давно в прошлом. Ты не подводил меня, слышишь? И я не позволю тебе броситься туда в одиночку.

Он запустил пальцы в мои волосы.

— И я тебе не позволю. Мы должны быть вместе, что бы ни случилось. Я не стану оставлять тебя одну, повторяя прошлые ошибки. Я прошу тебя лишь об одном: сделай то же самое для меня.

Меня бросило в холодный пот. Каким-то образом он понял, узнал, что я планирую, и вместо того, чтобы устраивать изобличающие сцены и силой пытаться меня остановить, он пытается воззвать к моему благоразумию. Даёт мне выбор.

Но он так же дал понять, что будет, если я приму неверное решение. Если я сбегу от него в попытке защитить Майло и остановить войну, он не останется в стороне. И мы оба знаем, что меры, которые предпримет он, будут в сто крат кровавее моих.

Я подняла голову навстречу его губам, целуя со всей страстью, приправленной чувством вины. Он должен понять меня.

— Я люблю тебя и всегда буду твоей.

— А я твоим. И у нас будет будущее, — прошептал Генри. Несмотря на всё, что происходило вокруг, несмотря на душераздирающий выбор, который предоставлен каждому из нас, я верила ему безоговорочно.

В последний день из отведённых мне Кроносом меня нашла мама. Я всё время тренировалась телепортироваться; Генри уже давно устал искать меня по всему Олимпу. И хотя я на протяжении многих часов исчезала в одних местах и появлялась в других, мне так и не удалось повидать весь Олимп. И уже никогда не удастся, но из всех сожалений это самое глупое и незначительное.

— Нам нужно поговорить, — сказала мама, когда я вновь появилась в тронном зале.

— О чём? — спросила я, стараясь, чтобы мой голос звучал ровно. Не нужно давать ей поводов для подозрений. А если кто-то что-то и заподозрит, так это моя мама. Если только Генри не сказал ей.

— Последнее время ты сама не своя, — сказала она. Я мысленно выругалась, но постаралась ответить спокойно:

— Мы все в напряжении.

Это факт, с которым она не могла поспорить. Поэтому мама просто поджала губы.

— Хочешь поговорить об этом?

Да. Мне хотелось забраться к ней на коленки, как в детстве, и признаться во всех своих глупых поступках и идиотских решениях. Хотелось услышать от неё, что всё будет хорошо, что мне не о чем волноваться, потому что она со всем разберётся.

Вот только наши проблемы не решить взмахом руки и парочкой ласковых слов. Только сейчас я начинаю понимать, что она не всемогущая мать, коей я всегда её считала. Она просто человек (насколько это возможно для одной из членов Совета), она тоже совершает ошибки, и не на все вопросы у неё есть ответы.

— Я не могу, — пробормотала я. Она жестом подозвала меня к себе. Позабыв обо всём, я присела ей на колени. Почему всё не может быть так же просто, как было в детстве?

А ведь всё уже давно перестало быть простым. Ещё когда мне было четырнадцать и маме поставили диагноз. Да и до этого всё было не так уж просто, не так ли? Она растила меня, зная, что ждёт меня в будущем. Совет всё время тенью нависал над нами; они ждали, когда я стану достаточно взрослой, чтобы справиться с испытанием, в котором погибли все мои предшественницы. Мама знала о рисках. Знала, что это неизбежно, но всё равно была рядом и любила меня всем своим естеством. Теперь моя очередь подарить эту любовь Майло.

— Ты хорошая девочка, Кейт, — пробормотала она, прижимая меня к себе. — Поступай так, как считаешь нужным, чтобы защитить свою семью.

Я крепко обняла её в ответ. Значит, Генри всё-таки сказал ей. Может, уже и весь Совет знает? Имеет ли это значение, если они не пытаются меня остановить?

— Я люблю тебя, — произнесла я, прижимаясь сильней.

— А я тебя, милая. — Она медленными кругами гладила меня по спине. — В конце всё равно всё будет хорошо. Зло не может торжествовать вечно, и сейчас не исключение.

Хотя мне очень хотелось услышать от неё эти слова и в глубине души я была с ними согласна, всё же даже она не может предсказать, что ждёт нас перед тем, как наступит счастливый конец. Никто не может. Вот чего я на самом деле боюсь.

Позднее тем же вечером в нашей спальне мы с Генри молча лежали рядом. Мы растворились друг в друге — такое вот прощание без слов, потому что никто из нас не был готов говорить об этом вслух. Если прежде я сомневалась, то теперь уверена: он отпускает меня, и это только вопрос времени, когда станет известна цена, которую каждый из нас готов заплатить.

Когда до оговорённого с Кроносом времени осталось меньше получаса, я так и не нашла в себе сил попрощаться. Грудь Генри ровно вздымалась и опускалась, словно он заснул, но меня так просто не обманешь. Он не спал. Я позволила нам обоим эти последние мгновения притворства, а затем тихо выскользнула из комнаты.

Джеймс