Муким-ханская история - Мухаммед Юсуф Мунши

злобы этого войска укрепления Балха, которые по обширности славны во (всем) мире. Он не допустил балхский народ, жаждавший крови (отступавших) бухарцев, выйти из города и преследовать их, для чего на трое суток запер городские ворота[406]; он в одночасье отделил голову от тела Надир диван-беги, начальника стольких тысяч мечебойцев, Салих-ходжу, который два с половиной года сидел на троне правления (Балхом), он отстранил и сделал его скитальцем в Индостане. Отправившись в Термез, бывший уделом племени кунграт, которое больше других проявляло враждебные отношения, он, требуя выдачи царевича людей[407], оставался там целый месяц, пока не извлек этого царевича, как жемчужину из пасти крокодила или как рубин из недр каменных пород. Он неоднократно с двумя-тремя сотнями людей бросался на центр (неприятельского) войска и не возвращался обратно без достижения (своего) желания. Неоднократно враги по чувству справедливости восторгались его отвагой и говорили: “Что за сердце, что за выдержка у этого храбреца! Как жаль, что с таким человеком нам приходится быть в распре!”[408]

Большую часть времени он проводил в беседах с учеными и с совершенными людьми[409] и с ними устраивал собрания[410]; от общения с этими людьми аталык получал полное удовлетворение. Он имел (также) очень большую склонность и влечение к суфиям и отшельникам. Он был последователем полюса идущих мистическим путем, помощника воссоединившихся с истиной, суфия Хаджи Али, который был в духовной связи с святейшим Мир-и Каланом, а этот последний — с святейшим Халифа Хальдаром, а этот — с святейшим Маулана Дуст-саххафом[411], а этот — с святейшим Махдум-и а'замом[412], — да будет священна их память! (Хаджи Али-) суфи во время Абу-л-Мансур-хана предрек: “Скоро поводья государства окажутся в могущественных руках Мухаммед-Муким-хана, а дела государственные возложатся на Махмуд-бия”.

В заключение поскольку (Мухаммед-Муким-хан) воссел впоследствии на престол власти, то Аллах всевышний да сохранит прочно и непоколебимо на долгие годы и бесчисленные века на арене времени сего государя, тень Аллаха, убежище веры, да продлит надолго жизнь сего убежища власти (Махмуд-бий аталыка) с прочими благожелательными слугами (государства) под сенью августейшей державы, да уничтожит он врагов (ее) мечом расправы и да подаст покой и процветание странам (исламского) мира ради Мухаммеда и его благороднейшего потомства!

/94а/ УСТРАНЕНИЕ САЛИХ-ХОДЖИ (ОТ ВЛАСТИ) И ВЫСЫЛКА ЕГО В ИНДОСТАН, ОТПРАВЛЕНИЕ МАХМУД-БИЙ АТАЛЫКА В ТЕРМЕЗ И ПОСЫЛКА В БУХАРУ АДИЛ-БИЙ МИНГА И ШАХ-НИЯЗ-БИЙ САРАЯ[413] С ПРОСЬБОЙ (ПРИСЛАТЬ) ЦАРЕВИЧА ЖИТЕЛЕЙ МИРА МУХАММЕД-МУКИМ-СУЛТАНА

Когда в положении области (Балха) произошла анархия и население перестало повиноваться Салих-ходже, а большинство мест и городов подверглось разграблению, опора эмиров по некоторому тайному основанию, которое имело место в прошлом, сам воздержался от поездки в Бухару, а послал туда, к блистающему огнем присутствию его величества (Субхан-кули-хана), Адил-бия и Шах-Нияз-бия просить (о посылке в Балх) его высочества, царевича (Мухаммед-Муким-султана). Сам же он с отрядом из молодежи, которая, как рыба, жаждала окунуться в свежую воду, перешел через реку (Аму-Дарью) и, направившись в Термез, стал ожидать (вестей из Бухары). Те два начальника достигли до (места) блистания солнцеподобных огней, до его величества государя-миродержца, и, доложив (ему) о положении благородных людей балхского владения, о настроении среди простого народа и (его) успокоении, превратились в водолазов, ищущих достойной царя жемчужины[414]. Высокодостойный хан, (выслушав их), сказал: “Если Махмуд-бий, оказавшись верен своему слову, вышлет Салих-ходжу в Индостан, то мы отпустим своего внука”. Когда слова хана стали известны аталыку, он послал Муллу Мухаммед-Мурада китабдара[415], который был его доверенным лицом, чтобы он с полным почетом и уважением, с багажом и разными вьюками отправил (Салих-) ходжу в Индостан. Когда известие о его выезде поступило к высочайшему докладу, (то) хан в счастливый час и в благословенное время соизволил послать в Купол ислама, Балх, при счастливых предзнаменованиях счастливого царевича, друга удачи, отраду миродержавных очей, жемчужину царственного моря, Мухаммед-Муким-султана.

/95а/ О ПРИБЫТИИ СЧАСТЛИВОГО ЦАРЕВИЧА В СТОЛИЧНЫЙ ГОРОД БАЛХСКОЙ ОБЛАСТИ И О СОБЫТИЯХ, КОТОРЫЕ ПРОИЗОШЛИ ПОСЛЕ СЕГО

Когда его величество, тень Аллаха, убежище халифского достоинства, соответственно (арабскому) изречению: “государственные люди — вдохновленные господом”, — признал, что постоянство со дня на день увеличивающегося (его) царства и длительность его августейшего счастья будут заключаться в участии в правлении (его) дорогого царевича и его вечного потомства, то, естественно, выбрав из своих детей и семейства названного царевича, препоручил ему, счастливцу, область Матери городов, Балха, и Бадахшан с подчинением и подвластием того, что произошло в средине четверти земного круга. Он пожаловал ему ярлык, которому повинуется мир, (на управление этими областями). При прощании (Субхан-кули-хан) заключил внука в объятия, поцеловав его в голову и лицо, и прослезился.

Стихи:

Разлука с ним была жестока для его сердца,*

Ибо он (царевич) был украшением (его) короны и престола.

Он потребовал (его) и прижал к своей груди,*

С сотней нежностей поцеловал он (его) глаза и голову.

После того (царевич) вышел от государя*

И, как свирепый лев, пустился в путь.

Отправился царевич с войском.

В день войны каждый (его) солдат — рассекающий ряды врагов*

Эмиры Турана, отряд кавалерии

Сопутствовали ему два перехода.*

Когда простились с ним, вернулись назад.

Следовал величественный царевич,*

Победа его сопровождала, а помощь (божия) была ему путеводителем.

От пыли его войска воздух (был) подобен мускусу[416].*

Адил-бий и Шах-Нияз-бий, возведенные в чины, первый — аталыка, а второй — диван-беги, отправились (в Балх) другим путем. Когда счастливо и благополучно наметилась в Чахар-джуе[417] пышная остановка (царевича Мухаммед Муким-султана), тамошний правитель, Мухаммед Али-хаджи калмык[418], выехал навстречу и, соблюдя (необходимые) церемонии (в смысле) расстилания ковров и дорогих тканей на пути следования высокого гостя[419], подношения ему подарков и оказания гостеприимства, — проявил чувство искреннего расположения и рабской угодливости. После Чахар-джуя, совершая переход за переходом, (царевич) соизволил остановиться в области Андхуда.

Стихи:

На каждом местопребывании, на каждой станции, на каждой остановке,

Куда доезжал тот славный государь,

Приготовлялись дары и подношения,*

Народ (же) веселился и благодарил бога.

Какое счастье для населения той страны,*

В которой бывает такой государь!

Какое блаженство для счастливого государства,*

Когда в мире стал вакфом[420] такой венец и престол!