Телегония, или Эффект первого самца - Инна Балтийская

– Зачем вам это? – всхлипнула абсолютно сломленная Валентина.

– Вот! Наконец-то мы подошли к главному вопросу, – довольным тоном сказал бандит. – Все же не зря хвалили ваш ум. Мы можем договориться, и тогда видеоролик будет уничтожен.

– Вы хотите денег?

– Что вы! – замахал на нее руками главарь. – Ни за что не стал бы грабить женщину. Вот убить – другое дело… Шучу, шучу. Нет, нам надо совсем другое. Завтра утром вы откажетесь ехать во Францию. Придумайте любую, пусть самую дурацкую причину: приснился сон, что самолет упадет, началась жестокая трехдневная мигрень. Неважно, что вы скажете, главное – молчать про наш визит. Это, кстати, и в ваших интересах. Вас будут уговаривать, возможно, даже увольнением пригрозят, но вы не сдавайтесь. Нет – и точка.

– Но я так не могу… Меня в самом деле уволят.

– Бросьте, вы же звезда, – поморщился главарь. – Никто вас не тронет. Ну, поругают немного, всего-то делов. – Он внимательно посмотрел на съежившуюся Валентину и мягко добавил: – Поймите, во Францию вы все равно не поедете. При любом раскладе. Если вы откажетесь от нашего предложения, вас арестуют в аэропорту. Никто не позволит убийце пересечь границу России.

Валентина горько заплакала. Бандит вздохнул, достал диск из приставки и вежливо сказал:

– Разрешите откланяться. У вас есть время до утра. Я надеюсь, вы сделаете правильный выбор.

Вся троица двинулась к выходу. У порога главарь приостановился и веско добавил:

– Только еще раз предупреждаю: никому ничего рассказывать нельзя! Если по телестудии пойдут слухи о том, что заставило вас отказаться от поездки, учтите – видеофильм с вашим участием тут же окажется на столе следователя.

Валентина Маслакова замолчала и внимательно посмотрела на Алену:

– А теперь я жду объяснений. Зачем вы хотели узнать эту историю?

– Я поехала вместо вас, и теперь за мной гоняются бандиты, – кротко сказала Алена. – В меня уже стреляли.

– И при чем тут я?

– Один из бандитов в то время работал на вашей студии, неужели вы не поняли? – изумилась Алена. – Некий Стас, высокий красивый брюнет. Возможно, он и приходил к вам тогда домой.

– Не представляю, кого вы имеете в виду, – нахмурилась Маслакова.

– Вы не обращаете внимания на красивых мужиков? – не поверила Алена. – Напрягитесь, вспомните того, кто выручил руководство, предложив другую журналистку для командировки?

Валентина некоторое время подумала, и ее лицо помрачнело еще сильнее.

– Допустим, я вспомню его. Что тогда?

– Нам надо найти какие-то данные о нем, – заволновалась Алена. – Он бандит. Он убил беднягу командировочного, смонтировал фильм о вас, послал меня во Францию, а потом долго гонялся и хотел убить. Но беда в том, что я ничего про него не знаю! Мне нечего даже сказать в милиции, мне просто не поверят. Вот если бы мы пошли туда вместе…

– Я поняла, – кивнула Маслакова. Ее ледяной тон и злобное выражение лица нравились Алене все меньше. – За вами охотятся бандиты, и вы предлагаете мне принять участие в этой забаве. То есть поиграть в подружку дичи.

Она встала с ручки кресла и выпрямилась во весь свой немалый рост.

– А теперь слушайте, девушка, – тихо процедила она. – Вы сейчас выйдете отсюда, я лично провожу вас до выхода из студии и предупрежу охрану, чтобы никогда не пропускала вас сюда. И если вам разрешат дойти до милиции, упаси вас Бог упомянуть там мое имя. Вы меня поняли?

– Но почему? – Алена никак не понимала.

– Я хочу жить. – Тонкие губы телезвезды искривились в некотором подобии ухмылки. – А не бороться с бандитами. Так что нам не по пути.

Растерянная Алена покорно дошла до лифта. Валентина не поленилась спуститься с ней вниз и прямо при Алене предупредить охранника:

– Эту девушку больше внутрь не пускать!

Охранник записал фамилию Алены в черный список, и та, двигаясь как во сне, вышла на улицу. В ушах все звучали злые прощальные слова телезвезды: «Хочешь сдохнуть – не ищи себе компанию!»

До поездки в ЗТЗ она втайне надеялась, что все же преувеличивает опасность. Кто такой Стас? Обычный бандит, который легко справится с провинциальной девчонкой, но популярная телеведущая ему не по зубам. Но суперзвезда Валентина Маслакова боялась его, похоже, не меньше, чем сама Алена.

Он мог не запугивать Маслакову, а просто убить ее накануне поездки – поехала бы Алена. Но похоже, к встрече журналистов с мсье Дюсуаном нельзя было привлекать внимания. А гибель телезвезды до или сразу после встречи гарантированно привлекла бы внимание прессы и возможного следствия. Поэтому погибла не Валентина, а бедняга командировочный. Или это вообще был спектакль, снятый для устрашения Маслаковой? В любом случае цель была достигнута. Отказ капризной звезды лететь в Париж не привлек особого внимания. Ее тихо поменяли на другую девушку, и инцидент был исчерпан.

Стас все же не решился отправить запуганную телеведущую со спецзаданием в Париж. Не был вполне уверен в ее долгом молчании? Нет, он просто боялся расследования после смерти французского телемагната. Если там что-то было нечисто и возникло бы малейшее подозрение, интерполовские следователи сразу вышли бы на Маслакову, а уж на допросе она рассказала бы все. Незаметно устранить звезду такого уровня было нереально, а убить ее публично – опять же привлечь ненужное внимание и вдобавок усилить подозрения. А вот убрать Алену – пара пустяков. Провинциальная дурочка уехала куда-то с женихом из Москвы, ничего подозрительного в этом нет. Трупа нет, значит, жива. А что найти не могут – так кто знает этих девчонок, в какой медвежьей дыре она решила свить семейное гнездышко?

Самым печальным было то, что никто не мог или не хотел ей помочь. А между тем денег в мешочке становилось все меньше. Надо было на что-то решиться: выйти из подполья, рассчитывая на то, что ее давно перестали искать? Поехать домой, в Дубровск, или найти работу в Москве? Но ее тут же охватывал панический страх. Нет, она не может открыто ходить по городу, пока где-то рядом бродит Стас. Она должна убить Стаса – эта мысль все больше захватывала ее, казалась единственным избавлением от нескончаемого ужаса. Она слишком устала бояться.

В этот день она, как обычно, подошла к газетному киоску, и ее сердце судорожно забилось. Она увидела то, что так долго хотела найти.

Глава 34

Я молча смотрела на первую полосу «Московской жизни» с огромным заголовком: «Единственный свидетель». Прямо под заголовком почему-то поместили мою цветную фотографию, снятую Машей во вчерашнем кафе. Я на ней выглядела сильно помятой, толстой теткой хорошо за сорок. Руки бы поотрывала за такой снимок! Под заголовком стояло всего несколько строк про девушку, которая соблазнила знаменитого телемагната и украла его сперму, сама статья пряталась в середине газеты, но это уже не спасало положение. Мое интервью увидело свет. Если свидетельница не объявится и это громкое дело так и останется нераскрытым, надо мной будет смеяться вся Москва. Ладно, дело сделано – расслабляемся и получаем удовольствие. И, открыв разворот, пропуская огромные куски, я начала чтение своего интервью:

«Все свидетели этих событий пропали без вести. Трупов не нашли, но скорее всего участников громких дел о наследствах давно нет на этом свете. Как мы знаем, свидетелей всегда убирают, особенно в делах, где на кону стоят миллионы. Но хочется верить, что осталась в живых хотя бы девушка, соблазнившая пару лет назад телемагната мсье Дюсуана и добывшая для преступников его сперму. Я не знаю, как выглядит эта девушка и как ее зовут, но если она прочтет эту статью – пусть откликнется! Ее жизни угрожает серьезная опасность. Отзовись, незнакомка, мы сумеем тебя защитить!»

Ну что же, ставки сделаны. Платон, купивший газету по дороге в отделение, долго ругал меня за интервью, уверяя, что теперь у преступников не остается другого выхода, кроме как убрать заодно и меня. Но я считала, что, если бы захотели, давно бы убрали. Платон был уверен, что меня похитили бы, но помешала его защита, но я про себя подумала, что защитить он не смог даже себя, так что вряд ли смог бы остановить преступников. Озвучивать свои мысли я не стала, но справиться с болезненным нервным раздражением тоже была не в силах.

Этой ночью мне снова приснился кошмар. В нем Платон менялся, на глазах превращаясь в массивного серого волка. Он скалил страшную пасть и приближался ко мне, готовясь к прыжку. Я проснулась под утро, дрожа от страха, и больше не смогла уснуть. Что-то назревало вокруг меня, что-то страшное, и я словно всей кожей ощущала, как сгущаются тучи. Я не понимала, что меня так угнетает, но это точно не было связано с дурацким интервью.

С Вадимом мы столкнулись уже в отделении. Увидев в моих руках газету, он изменился в лице, буквально навис надо мной и тоже начал читать статью. В отличие от меня, читал он очень внимательно, чуть ли не водил пальцами по строчкам. Через некоторое время он чуть слышно вздохнул и отошел в сторону, извинившись: