Муниципальная ведьма - Александра Брагинская

Догадка пронзила мой немного затуманенный сном разум яркой молнией. Мелентий сказал, что нужно делать круглой дуре! Перещупать все купюры взятки! Причём это занятие именно для идиотов! Я вскочила с кровати и помчалась к сумочке. Нужно немедленно сообщить Мэрскому! Если я не сплю, нечего спать и ему. Экран мобильного загорелся, высветил всё ту же чудесную надпись ‘Батарея разряжена’ и сразу потух. Связаться с Мэрским не получится. Найти его в незнакомой огромной квартире невозможно. Тем более что нянечка унесла мою одежду, оставив только туфли и колготки. Не стану же я разговаривать с малознакомым мужчиной почти голая!

Ждать до утра я не могла. Нужно было немедленно зарядить телефон. Зарядное устройство я с собой не ношу, у меня в сумочке и так чёрти что творится, только его там не хватало. Ладно, если у женщины возникла сложная проблема, решать её должен мужчина. От мамы я унаследовала, помимо прочего, зычный голос, настало время им воспользоваться.

— Мэрский! Мэрский! — заорала я. — Сюда! Скорее!

Судя по тому, что раздался топот бегущего стада бешеных слонов, мой призыв был услышан.

— Что случилось, Елена Михайловна? — поинтересовался перепуганный Мэрский, ворвавшись в комнату.

Остановился он как раз там, где из окна падал свет, то ли от луны, то ли от уличного фонаря, так что я отлично его видела. Из одежды на нём присутствовали только старомодные трусы, я такие раньше видела в советских фильмах, мама называла их семейными. От шеи до лодыжек он весь зарос густыми волосами, почти полностью седыми. Может, росли они и на ступнях, но в тусклом свете не бросались в глаза. А ещё потрясало мастерство портного, который шил ему костюмы. Они чудесно скрывали почти все многочисленные недостатки фигуры.

— Так вы мне скажете, зачем я вам потребовался? — теперь он, судя по голосу, был уже больше не перепуган, а разозлён.

— Мне срочно нужно позвонить, а телефон разряжен, — сообщила я, не переставая его разглядывать.

Он вырвал у меня из рук мобильник, рассмотрел его и категорически заявил:

— Мой зарядник вам не подойдёт, у меня телефон другой фирмы. Но что вам мешает позвонить с моего?

— Я нужный номер не помню.

— Выясним как-нибудь. С кем вы хотели поговорить?

— С вами.

Мэрский долго молчал.

— Зачем? — наконец, поинтересовался он. — Сейчас глубокая ночь, если вы не заметили.

— У меня очень важное сообщение. До утра ждать нельзя.

— Нужно обязательно по телефону? Почему не лично?

— Как вы себе это представляете? Ваша Арина Родионовна унесла мою одежду. Не могу же я разговаривать с вами лицом к лицу голая!

Мэрский снова долго молчал, потом тяжело вздохнул.

— Елена Михайловна, если вы не заметили, именно сейчас мы с вами разговариваем, как говорится, тет-а-тет, и вы, уж простите, обнажены несколько более, чем это считается допустимым в приличном обществе.

Я взвизгнула и мгновенно завернулась в простыню, которой раньше укрывалась.

— Так уже значительно лучше, — одобрил Мэрский. — В таком виде вы готовы передать мне своё неимоверно важное сообщение? Или теперь вам мешает несоответствие дресс-коду моего, с позволения сказать, костюма?

— Не мешает, — покраснела я. — Простите, пожалуйста, я туго соображаю.

— Это и есть важное сообщение? Так, чтоб вы знали, для меня это давно не новость.

— Нет, важное — совсем другое, — я изложила ему свою догадку.

— Класс! — заорал Мэрский, обхватил меня за пояс, оторвал от пола и закружил.

Сначала я завизжала, но на визг он не реагировал, и усадил меня на кровать, только когда устал.

В комнату заглянула Арина Родионовна, осуждающе покачала головой и исчезла.

— Мэрский, что вы себе позволяете? — возмутилась я. — Прекратите меня лапать!

— Уже прекратил, — довольным тоном сообщил он. — Неужели вы не заметили?

Он снова меня обхватил и чмокнул в правую щёчку, а потом в левую и в нос.

— Вот я не понимаю, Елена Михайловна, как такая дура может быть такой умной?

Должна отметить, что мне приходилось выслушивать комплименты поизысканней.

— Не знаю, Мэрский, — пролепетала я. — При случае спрошу у Высших Сил. А сейчас уберите с меня, пожалуйста, руки.

— Уже убрал. Я же наслышан, что было с вашим предыдущим шефом, который не захотел их убирать.

По распоряжению Мэрского няня немедленно принесла мою одежду, уже выстиранную и отглаженную. В юбке и кофточке я чувствовала себя намного комфортнее, чем обёрнутая простынёй. В квартире действительно было тепло, так что надевать колготки я не стала, а раз так, то воспользовалась случаем и сменила туфли на более удобные босоножки. Мэрский тем временем напялил на себя старые джинсы, просторную рубаху и тапки. В деловых костюмах он выглядел значительно лучше, но по сравнению с семейными трусами это был огромный шаг вперёд.

Мы сели за стол, и недовольная Арина Родионовна принесла нам тот же напиток, что мы пили за ужином. Кофе пообещала подать позднее. Мэрский довольно потирал руки и время от времени сообщал мне, какая я умная, постоянно повышая уровень оценки. Я односложно соглашалась. Дойдя до гениальности, он замолчал, видимо, не зная, что говорить дальше. Дождавшись кофе, он позвонил Мелентию, включив телефон на громкую связь.

— Мэрский, у тебя совесть есть? — отозвался адвокат после долгого ожидания. — Ночь глухая на дворе, если ты не заметил. Я привык спать в такое время.

— Какого хрена ты должен спать, если я не сплю? — удивился Мэрский. — Скажи лучше вот что. Мои ‘пальчики’ нашли на всех купюрах?

— Один из экспертов сказал мне, что нашли на всех, кроме одной. Так что не на всех.

— Хорошо, нашли на всех, кроме одной? Всего их полторы тысячи. Нашли на тысяче четыреста девяноста девяти? Верно?

— Так мне сказал информатор. Чего ты от меня хочешь, Мэрский?

— Я хочу узнать, на скольких купюрах обнаружены мои отпечатки. Неужели я невнятно спрашиваю?

— Повторяю: на всех, кроме одной. Если эксперт не врёт. Если врёт, ничего сказать нельзя.

— Мелентий, кончай дурачка строить! Я тебя спрашиваю, на скольких нашли, а ты мне отвечаешь, на скольких не нашли! Нечего мне мозги пудрить!

— Считай сам. Я адвокат, а не математик.

— Ладно, оставим арифметику в покое. Сколько купюр они проверили на наличие моих отпечатков?

— Купюр было полторы тысячи. Ты сам сказал.

— Я помню, что я сказал, и сколько их было! Но я не знаю, сколько они проверили. И спрашиваю у тебя! Ты знаешь?

— Мэрский, я спросил эксперта и передал его ответ тебе. Тогда ответ тебя устраивал. Что ты хочешь от меня сейчас?