Муниципальная ведьма - Александра Брагинская

— Если всё это правда, получается, что вы работаете против своих же избирателей. Не могу в это поверить, — совершенно искренне заявила я.

— Для избирателей нужно что-то сделать за последние три месяца перед выборами, тогда оценят. Всё, что было раньше, они забывают. Электорат склонен к амнезии, это давно известно. Ещё вопросы есть?

— Да. Почему никто не знает, что маршрутки принадлежат вам?

— Потому что, как это у нас принято, используются подставные лица. А те, кто пытается разобраться, натыкаются на губернатора — у него тоже есть своя доля в транспортных фирмах. Вот и считается, что держит их губернатор, а моя скромная персона остаётся в тени. Кстати, благодаря тому, что мы партнёры в бизнесе, он может незаметно передавать через меня деньги своему… шантажисту, то есть, вашему бывшему бойфренду.

— Не боитесь мне обо всём этом рассказывать?

— Нет, конечно. У вас же нет доказательств. Только мои слова, а вы сами не раз давали понять, что я постоянно лгу. Всё, Елена Михайловна, вечер вопросов и ответов подошёл к концу. Вы переночуете у меня или поедете домой?

— Домой поеду.

Я встала из удобного кресла, и у меня сразу же закружилась голова. Я подумала, что этот гад подсыпал мне в напиток какую-то гадость, и вот результат. Перед глазами всё поплыло, я попыталась сесть обратно, но промахнулась, и упала бы на пол, если бы Мэрский не успел меня подхватить.

— Никуда вы не поедете. Вы явно переутомились, — Мэрский кому-то позвонил, но разговора я уже не слышала, потому что не то заснула, не то потеряла сознание.

Я очнулась от того, что чьи-то сильные руки безжалостно меня вертели и срывали одежду. Я попыталась сопротивляться, но ничего не получилось.

— Не дёргайся! — гаркнули на меня, и я немного успокоилась, узнав голос нянечки Мэрского. — Мало мне возни, когда шеф напивается, теперь ещё и бабу его нужно раздевать. Совсем уже стыд потеряли. Пьянь беспробудная!

— Я не пила спиртного, — возразила я.

— Конечно, его тебе силой в глотку залили.

— Нет, я в смысле, что вообще не пьяная.

— Если трезвая, почему сама раздеться не можешь? Лежи уж лучше, не мешай мне.

Видно, у неё был немалый опыт в таких делах, от одежды избавила меня быстро.

— Ни ночной рубашки, ни пижамы для тебя тут нет, так что спать будешь в чём родилась. Одеялами мы тоже не пользуемся, у нас тепло, поэтому укрывайся простынкой. Всё, спокойной ночи!

Арина Родионовна, или как там её звали на самом деле, ушла, погасив свет, а я, прогнав сонливость, прикинула, что мне делать. Для начала не помешало бы позвонить маме и предупредить, что ночевать я не приду, но мой мобильный лежал в сумочке, а где она сейчас и как её найти в этой огромной квартире, я даже представления не имела. Оставалось надеяться, что Ахмед имеет горячую южную кровь, хоть и родился здесь, и ей сейчас не до меня. А если нет, предстоит грандиозный скандал.

Я уже очень давно не ревновала маму к её мужчинам, но сейчас, представив её в страстных объятиях Ахмеда, вдруг ощутила острый укол в сердце. Но, наверно, моё чувство было скорее не ревностью, а завистью. Она — с мужчиной, а я — одна. Несправедливо! Впрочем, Мэрский непременно бы на это сказал, что справедливости в жизни мало, если она есть вообще.

Тут мне пришло в голову, что он не зря подмешал мне что-то в напиток. Наверняка для того, чтобы мной воспользоваться! В результате я лежу в его доме, обнажённая и беспомощная, и ему остаётся только придти и изнасиловать. Причём так, как ему захочется. Я ведь сопротивляться не смогу.

Мысль о том, что в комнату сейчас войдёт мужчина и займётся со мной сексом, пусть даже не спрашивая моего согласия, моё тело восприняло очень даже положительно. Горячая волна несколько раз прокатилась от затылка до кончиков пальцев и обратно. Рассудок кричал, что это отвратительно, но тело с ним не соглашалось и настойчиво требовало своего.

Телесная и духовная стороны моей личности быстро пришли к полному согласию. Как только вместо абстрактного мужчины я представила Мэрского, по телу сразу же пробежала дрожь отвращения, и возбуждение испарилось без следа. Вот уж действительно мерзкий тип! Не допущу! Нужно немедленно позвонить маме, и рассказать, что меня чем-то отравили, и я лежу беспомощная, не в силах пошевелиться.

Глаза уже привыкли к темноте, и я рассмотрела стоящий возле окна стул, а на нём — мою сумочку. Мобильник негодяй, скорее всего, спрятал, ну, а вдруг нет? Или не нашёл его, у меня в сумочке вечно беспорядок. Отбросив простыню, я вскочила с кровати, подбежала к сумочке, мобильник, вопреки своему обыкновению, не затерялся в ней, а сам прыгнул ко мне в руку. Экран засветился, и я сразу же нажала нужную кнопку. На экране горела надпись ‘Батарея разряжена’, но телефон ещё работал. Вскоре в трубке послышался счастливый голос мамы.

— Что случилось, Леночка? — поинтересовалась она.

Я уже собралась на одном дыхании выпалить, что лежу на кровати, голая и парализованная, но вовремя прикусила язык. Ведь на самом деле я стою возле окна, и двигаюсь вполне свободно. Похоже, ничего Мэрский мне в напиток не подмешивал. Просто перенервничала после поединка со старой ведьмой и атаки Барса, вот и разморило в тепле, в мягком удобном кресле. Срочно требовалось придумать другую причину для звонка. У меня отлично получилось.

— Хотела тебя предупредить, что сегодня домой не приду.

— Так я же знаю. Мне Мэрский звонил. Сказал, что ты очень устала, и будет лучше, если переночуешь у него. Я так поняла, что ты, как обычно, немного перебрала. Не переживай, ничего страшного в этом нет.

— Я ни капли не пила!

— Да ладно, какая разница. Кстати, Мэрский мне торжественно пообещал, что пальцем тебя не тронет, ну, ты поняла, в каком смысле. А я ему сказала, что зря он так, девушке будет очень приятно, если он потрогает её пальцем или не пальцем, — мама противно захихикала.

Хорошо, что я раньше прервала связь, а уже потом выругалась, а то она бы сильно обиделась на мои слова. Сама же я не могла решить, что хуже: когда мама скандалит, или когда, хихикая, говорит подобные пошлости. Вопрос не показался мне важным, и я так и оставила его без ответа.

Поскольку предполагаемое изнасилование откладывалось до лучших времён, я включила в комнате свет и посмотрелась в зеркальце, которое достала из сумочки. Как я и думала, косметика размазалась по лицу и придала ему довольно жуткий вид. Мне самой стало страшно, и я спешно протёрла лицо влажными салфетками. Не помешало бы ещё перед сном умыться и почистить зубы, но искать в темноте ванную в чужой квартире я не решилась, так что погасила свет и улеглась обратно в кровать.