Три полуграции, или Немного о любви в конце тысячелетия - Екатерина Вильмонт

– Алиска, не ври, я по глазам вижу! У тебя в них чертики прыгают, – значит, есть что-то такое. Давай-ка развлеки больную.

Алиса на мгновение замялась, а потом все-таки поведала все с самого начала, с того момента, как увидела Иришку в курбатовской машине.

– Ну ты даешь! Так прямо к нему на фирму и поперлась?

– Представь себе! А теперь вот он мне предложение сделал, кто бы мог подумать… А кстати, что за парень этот Денис?

– Мне он очень понравился. Он уже два раза у нас был. Милый парнишка, интеллигентный и в Ирку по уши влюблен. Рассудительный такой. Только плохо, что он машину у отца берет. Я боюсь… Алиска, вот забавно будет, если ты за его папашу выйдешь, а потом Денис на Ирке женится… И ты станешь ее свекрухой!

– Это было бы смешно, но я за него замуж не собираюсь, и Ирка вряд ли выйдет за Дениса.

– Почему?

– Первая любовь… За первую любовь редко замуж выходят.

– А ты почему?

– Неохота.

– Но в Прагу с ним прокатиться ты согласилась.

– Ну и что? Я, Татка, еду сама по себе, сама за себя плачу, а посему меня это ни к чему не обязывает.

– И даже не переспишь с ним?

– Посмотрим. Захочу – пересплю, не захочу – нет. Все элементарно. Пока у меня такого желания нет.

– Ты просто отвыкла, наверное…

– Может быть. Но меня это не колышет. Ну хватит трепаться. Ты все-таки больная, не забывай. Поспи лучше.

– Да, я немножко посплю. А ты не уйдешь?

– Никогда не знала, что от ангины разжижаются мозги. Спи!

– Ты там поешь…

Алиса вышла из спальни, села в гостиной у телевизора. На диване валялись несколько фотоальбомов – видимо, Иришка их кому-то показывала и не убрала на место. Алиса взяла в руки первый попавшийся. Вот маленькая Татка, кудрявая, кругломорденькая. Хорошенькая, просто сил нет. О, а вот мы втроем – Сонька, я, Татка. Тут нам уже лет двенадцать, гадкие утята… А это я с Сергеем. Надо же, я почти никогда о нем не вспоминаю, как будто не было его, а ведь прожили мы почти четыре года. Точно ветром сдуло из памяти. Нет, не ветром, ураганом. Встреча с Эриком была как ураган… Мне скоро будет сорок, а Эрику было бы уже шестьдесят пять… Неужели я бы его разлюбила? Наверное… Нет! Нет! Он был родная душа… Да, родная душа… Страсть, возможно, остыла бы, но родство душ никуда бы не делось…

Алиса прилегла на диван и почти мгновенно уснула. И почему-то ей приснился Рома – мальчик, которого она защитила от хулиганья. Они играли с ним в нарды на берегу моря, и Рома все время у нее выигрывал. Она сердилась, огорчалась, а Рома смеялся и говорил: «Ничего, кому не везет в игре, тому везет в любви».

Она проснулась в полном недоумении. Ну и чепуха приснилась… Надо заглянуть к Татке.

– Не спишь?

– Нет, я видела, ты тоже спала…

– Ты вставала, что ли?

– Конечно, я же живой человек.

– Надо было меня разбудить, я бы тебя проводила.

– Ничего, сама дошла, как видишь. И морсу твоего попила. И вообще, мне лучше, и температура уже не такая высокая, тридцать семь и семь.

– Живем, Татка! Есть хочешь?

– Нет. Вот апельсинчик съела бы.

– Сейчас принесу.

В этот момент где-то зазвонил сотовый телефон. Алиса кинулась искать свою сумку и нашла ее на кухне:

– Алло!

– Алиса? Куда вы запропастились?

– Святослав Игоревич? – удивилась Алиса.

– Да. Ну как, мы едем?

– Если на моих условиях, то да.

– Прекрасно. А завтра мы не увидимся?

– Нет, я занята.

– До свидания, Алиса.

– Всего доброго.

– Это твой претендент? – полюбопытствовала Тата.

– Да, но я не давала ему номер своего мобильника… Я точно помню…

– Ну мало ли как он мог выяснить… Хоть через Иришку, например.

– Татка, я у тебя сегодня ночевать останусь, не возражаешь?

– Замечательно, Алиска! Мы давно уж с тобой по душам не трепались, так, чтобы никуда не спешить… А ты сама-то не голодная?

– Не волнуйся, проголодаюсь, найду что поесть. Знаешь, все время про твоего Гущина думаю… Все-таки он врал, скорее всего, насчет своих чувств. Иначе он должен был бы с тобой связаться и объяснить этот более чем странный поступок. Он не может не понимать, что тебя это ранит.

– А если он собирался позвонить, но с ним что-то случилось?

– Татка, – грустно сказала Алиса, – ты все-таки втюрилась в него!

– Нет, просто я думала, что… Мужчина по имени Паша…

– Не поняла. – Алиса, начисто забыла дурацкие предсказания ресторанной гадалки.

– Помнишь женщину с красивым попугаем?

– Татка, ты в своем уме? Совсем крыша съехала? Ты веришь в такую херню?

– Почему-то я поверила ей, сама не знаю… Первый раз в жизни поверила…

– И, как показывает доигрывание, зря! Ничего себе счастье – молодой красивый проходимец!

– Он не проходимец, он талант.

– Я бы предпочла, чтобы он зарыл его в землю, – проворчала Алиса.

– Не говори так! – возмутилась Тата. – Мне почему-то кажется, что с Гущиным все-таки что-то случилось… – еле слышно произнесла она.

– А, понимаю, ты хочешь, чтобы я это выяснила, да? Могу. Давай его телефон…

– Может, не надо?

– Нет, ненавижу неопределенность! Надо разобраться.

– Но что ты скажешь?

– Да ничего, попрошу его к телефону, если подойдет, значит, просто хам и сволочь. Потому что если он в состоянии взять трубку, значит… Хам и сволочь, в любом случае. Если только он попал под машину и дал дуба… Лишь это может его оправдать!

– Возьми на столике в передней телефонную книжку. Алиса набрала номер. К телефону подошла женщина.

– Будьте любезны, Павел Арсеньевич дома?

– Его сейчас нет, а кто его спрашивает?

– Алиса!

– Алиса? Какая Алиса?

– Его знакомая. Извините. И она повесила трубку.

– Ничего с твоим Гущиным не случилось. Хотела бы я на него посмотреть… Ух, попадись он мне, я бы ему его аквамариновые глазенки-то выцарапала. Все, Татка, это надо забыть как дурной сон… Кстати о снах, мне сейчас такая странная штука приснилась…

И она рассказала подруге об истории с Ромой и о своем сне.

– Это задушенный материнский инстинкт в тебе говорит. Наверное, тебе нужно усыновить ребенка.

– Усыновить? – растерянно пробормотала Алиса. – Я не думала об этом…

– А ты подумай, из тебя хорошая мать получится, я уверена.

– Но ведь одиноким женщинам, кажется, детей не дают…

– Так выйди замуж за своего бизнесмена и усынови ребеночка.

– Нет, поздно мне уже… Я к этому морально не готова. Просто этот мальчишка мне понравился, славный такой, умненький и уже, чувствуется мужичок, хотя ему всего одиннадцать.

– Алиса, нам в этом году стукнет сорок, всем трем полуграциям. Но до чего же печальный итог… Ты одна, Сонька одна, и я тоже одна… А ведь мы не самый бросовый товар, согласись?