Проклятие любви - Тамара Лей

Радоваться бы, слыша такие слова, но ей было горько. На глаза наворачивались слезы, и девушка закрыла лицо ладонями.

— Ты, ты, и… ты, — подозвал рыцарей сэр Гай. — Поедете к милорду и доложете о случившемся.

«Успокойся, — внушала себе Райна, — надо остыть: ведь предстоит нелегкий разговор с Максеном».

Гонцы известили Максена о происшедшем, но он не сказал ни слова и не задал ни одного вопроса вестникам.

— Этого не может быть, — твердо заявил Крис-тоф, когда гонцы вышли из зала.

Пендери-старший не ответил и, закрыв глаза, ощутил боль и ярость. Райна вновь его обманула, вместе с соплеменниками задумав захватить замок. Ну почему она заодно с мятежниками?

— Максен, не предпринимайте никаких шагов, пока не поговорите с ней, — умолял Кристоф, прекрасно зная норов старшего брата.

— Так как Райна и ее люди не выполнили до конца условия договора, — заметил рыцарь, — то я свободен от своих обещаний. Я с ними расправлюсь.

Не слушая мольбы брата, он вышел из зала. Через полчаса отряд рыцарей, возглавляемый Максеном, покинул Блэкстер.

Глава 15

Райна старалась убедить себя, что готова к разговору, когда вечером следующего дня вернулся Пендери. Услышав лязг оружия, саксы догадались, что появился кровожадный воин Гастингса. Но хозяин замка не сразу пошел к пленникам.

Некоторым это показалось знаком Божиим, и они вздохнули с облегчением, но Райна знала, что это только отсрочка и тяжелые испытания — впереди.

Пленников связали одной цепью, и они в ожидании наказания молчали. Прошло несколько минут, и послышались шаги. Райна почувствовала на себе взгляд Лиган, но даже не посмотрела в ее сторону. Она глядела прямо перед собой, твердя, что готова к разговору. Но когда он отыскал в толпе ее, покрытую грязью и засохшим раствором, она съежилась. Нет, никто не может быть готов тягаться с этим человеком, с Пендери. Но не поднимать же сразу лапки кверху!

Видно, что его душила ярость — глаза сверкали, ноздри раздувались, губы плотно сжаты, пальцы стиснуты в кулаки, плечи расправлены.

Укрепленная молчаливым благословением пленников, Райна поднялась, звеня цепью.

— Милорд, выслушаете ли вы нас?

Максен прошел вперед:

— Довольно, Райна, — он остановился перед ней. — Я уже наслушался ваших лживых слов.

Девушка хотела возразить, но сдержалась.

— Они не лживы. То, что я хочу сказать — правда.

Максен схватил ее руку и притянул к себе:

— Я же сказал — хватит!

— Но мне нужно вам рассказать. То, что вам наговорили, неправда. Эти люди отвергли Эдвина, доказав вам свою преданность. Не наказывайте их за то, что они выбрали вас.

Рыцарь был на грани взрыва. Он отпустил девушку, а иначе бы ударил ее. Повернувшись, он обвел взглядом растерянные и испуганные лица людей, замерших в ожидании. Опять эта белокурая красавица, покрытая слоем грязи, выступает защитницей. Какой-то частью души он готов был поверить ей, но разум протестовал. Может, солгала Сета? Она способна на это, как, впрочем, и Райна.

— Только трое присоединились к Эдвину, — продолжала она, — двое из них уже мертвы. Все остальные отказались.

Рыцарь вновь посмотрел на нее:

— Вы затевали заговор, работая с ними. Только вот почему Гай разрешил вам быть вместе с саксами — загадка.

— Ошибаетесь. Когда заговор был раскрыт, саксы сразу же сдались. Спросите сэра Гая, был ли хоть один человек, кто оказал сопротивление?

Сэр Гай не успел ответить, так как вмешался Пендери:

— Просто саксы тряслись за свои жалкие жизни.

— Нет, потому что держали данное вам слово.

Максен злился на себя: он хотел поверить ей, но что-то в нем продолжало сопротивляться:

— Вы не разубедите меня, Райна. Не тратьте напрасно слов.

Что было, то было! Пора приступить к тому, что с самого начала он намеревался сделать. Повернувшись, норманн прошел к двери, но снова был остановлен Райной. В ее голосе звучало отчаяние.

— Что вы собираетесь делать?

— Вы знаете, — бросил Максен через плечо.

Он дошел до самой двери — и тут в спину его ударил голос Райны:

— Я сдаюсь.

Рыцарь резко остановился, повернулся. Зная, о чем идет речь, выгнул бровь, будто бы недоумевал.

Девушка опустила глаза:

— Я сдаюсь.

Она сдается. Этой ночью он овладеет ею. Но сдается она не добровольно, а пытаясь спасти своих соплеменников. Ради них Райна жертвует единственным, что у нее есть. Рыцарь мысленно выбранил себя. Ему надо бы отказаться от нее и сделать то, что необходимо для безопасности замка. А еще выкинуть из головы подозрения насчет Сеты и расправиться с бунтовщиками.

Раздираемый противоречивыми чувствами, он смотрел на Райну. Все равно, под грязной бесформенной одеждой была та женщина, которая оставалась самой желанной на свете. Но гнев, душивший его, тоже был силен.

— Приведите ее ко мне, — приказал Пендери одному из рыцарей и вышел из помещения.

Гай шел за ним, и его молчание раздражало лорда больше, чем назойливое царапанье кошачьих когтей по двери.

Миновав конюшню, Максен обернулся:

— Я хочу, чтобы все были допрошены, причем поодиночке.

Гай нахмурился:

— Но я думал… Райна…

— Если их следует наказать, то накажем, а она ни при чем.

Рыцарь радостно вздохнул:

— Мудро, милорд.

И вернулся к пленникам. «Мудро… хм. По крайней мере; мой ум не весь переместился в штаны. Все-таки стоит убедиться, примкнули саксы к Эдвину или нет. Если да, то на этот раз расправа будет неизбежной».

Райна смотрела прямо перед собой, поверх головы рыцаря, вставшего рядом, и потом перевела взгляд на Кристофа.

Она сдалась. Это должно было случиться рано или поздно, но, может быть, ей удастся что-то выгадать. Сделка. Она бы, пожалуй, не состоялась, если бы Пендери добился того, чего хотел.

Девушка на мгновение закрыла глаза, затем, открыв, окинула взглядом саксов, которые сочувственно смотрели на нее. Они сразу догадались, о чем идет речь, и те, что считали ее норманнской шлюхой, теперь растерянно хлопали глазами.

Райна робко улыбнулась Лиган, взглянула на рыцаря, который склонился у ее ног, расстегивая цепь. Она даже не почувствовала, как железо оцарапало кожу. Вспомнились ей слова старой колдуньи: «Она разделит ложе с другим».

Максену казалось, что Райны не было целую вечность, хотя прошло лишь несколько минут. Он не находил себе места, но не столько от ожидания, сколько от страстной мольбы Кристофа, который просил не трогать девушку, вернуть ей ее слово и сохранить жизнь соплеменникам. К своему удивлению, Пендери-старший не наговорил резких слов брату, отправив его восвояси. Но юноша напоследок сказал, что будущее у него с Райной окажется несчастным, если он примет жертву девушки.