Мозг - Робин Кук

— Мне кажется, наши отношения совершенно выходят из-под контроля, — сказал он, улыбаясь.

— Согласна.

— Эти симптомы у меня наблюдаются уже пару недель, но только в последние два дня я поставил точный диагноз. Я тебя люблю, Дениз.

Никогда еще это слово не значило для Дениз столь много. Мартин раньше не затрагивал любовь, даже когда говорил, как ему нравится Дениз.

Они поцеловались, чуть соприкасаясь губами. Слова не требовались, но они раскрывали новые стороны их близости.

— Я в какой-то мере боюсь признаваться тебе в любви, — произнес Мартин после недолгого молчания. — Медицина разрушила мой прежний союз, и я опасаюсь повторения.

— Я не опасаюсь.

— Она держит человека заложником, постоянно повышая свои требования.

— Но я эти требования понимаю.

— Я не уверен, что понимаешь. Пока нет, — ответил Мартин. Он чувствовал, насколько свысока это звучит, но знал также и то, что на данном этапе медицинской карьеры Дениз невозможно будет убедить в том, что руководство отделением делает повседневные занятия медициной таким же беличьим колесом, как любой другой бизнес. Кроме того, Филипс не забывал об отношении Голдблатта к их связи, так что беспокоился он не без оснований.

— Думаю, я понимаю больше, чем тебе кажется. Я полагаю, ты после развода изменился. В то время ты, видимо, полагал, что сможешь в основном реализовать себя в медицине. Теперь, мне кажется, все изменилось и ты понимаешь, что основное удовлетворение будешь получать в межличностных отношениях.

Они помолчали. Мартин был поражен тем, насколько хорошо она его понимает. Молчание нарушила Дениз. — Мне только одно непонятно: если уж тебе так интересна жизнь вне стен госпиталя, то почему бы не сбавить немного темп исследований?

— Потому что это ключ к моей свободе, — сказал Мартин, прижимая ее к себе. — Ты стала залогом моей самореализации, а исследования дадут мне возможность добиться всего в медицине и одновременно больше иметь времени для тебя.

Они поцеловались с ощущением прочности своих чувств друг к другу.

Так они лежали, обнявшись, пока не ощутили, что дневная усталость все же сказывается и пришло время уснуть.

Пока Дениз ходила чистить зубы, мысли Мартина вновь вернулись к таинственному исчезновению Линн Энн. Взглянув на закрытую дверь ванной, он решил быстренько позвонить в госпиталь и напомнить сестре, что Линн Энн поступила через Неотложную и сразу же была переведена. Сестра вспомнила этот случай, потому что сведения о переводе поступили сразу же после того, как она закончила оформление приемных документов. На вопрос о том, куда переведена пациентка, сестра ответила, что не помнит. Филипс поблагодарил и положил трубку.

В постели он свернулся калачиком и прижался к спине Дениз, но заснуть не мог. Он начал ей рассказывать о неприятном моменте с обезьянами с торчащими из головы электродами, спросил, считает ли она, что получаемая Маннергеймом информация стоит таких жертв. Уже засыпавшая Дениз пробормотала что-то нечленораздельное, а в перевозбужденном сознании Мартина вновь всплыло посещение университетской клиники гинекологии.

— Эй, ты когда-нибудь была в госпитальной клинике гинекологии? — Он приподнялся и, опираясь на локоть, повернул Дениз на спину. Она проснулась.

— Нет, не была.

— Я там был сегодня, и у меня возникло странное ощущение.

— Что ты имеешь в виду?

— Не знаю. Это трудно выразить, правда, я мало бывал в гинекологических клиниках.

— Очень интересные заведения, — произнесла Дениз саркастически и опять легла на бок, отвернувшись от Мартина.

— А ты не могла бы проверить это?

— Ты имеешь в виду, как пациентка?

— Все равно как. Мне бы хотелось знать твое мнение о персонале.

— Ну, я чуть запоздала с ежегодным осмотром. Думаю, можно его пройти там. Может быть, прямо завтра.

— Спасибо. — Мартин, наконец, стал устраиваться спать.

Глава 10

Было уже больше семи, когда Дениз, проснувшись, потянулась к будильнику. Ужасно! Она так привыкла, что Мартин поднимается в шесть, что не заводила будильник, когда он ночевал у нее. Откинув одеяло, она побежала в ванную и влезла под душ. Филипс только успел увидеть ее голую спину.

Приятно начинать день с такой чудесной картины.

Позднее вставание было для Филипса намеренным жестом отрицания прошлой жизни, и он с удовольствием вытянулся в теплой постели. Он подумал, не поспать ли еще, но решил, что будет лучше принять душ вместе с Дениз.

В ванной выяснилось, что Дениз уже собирается выходить и не расположена к шалостям. Войдя в кабину, он загородил ей дорогу, и она с раздражением напомнила, что в восемь-ноль-ноль ей нужно представить снимки.

— А почему бы не заняться снова сексом? — проворковал Мартин. — Я тебе дам медицинскую справку на опоздание.

Дениз набросила ему на голову мокрую банную салфетку и вышла на коврик перед ванной. Вытираясь, она разговаривала с Филипсом под шум воды. — Если ты закончишь в приличное время, я к вечеру приготовлю обед.

— Взяток не беру, — крикнул Мартин. — Мне нужно узнать, что думает Патология о срезах мозга Маккарти, а потом я хочу еще сделать несколько политомограмм и компьютерную томограмму Кристин Линдквист. Кроме того, мне нужно пропустить через компьютер кучу старых черепных снимков.

Сегодня все силы брошены на исследование.

— А ты упрям.

— Упорен, — поправил Мартин.

— Когда, по-твоему, мне нужно идти в клинику?

— Чем раньше, тем лучше.

— О'кей. Запланируем на завтра.

Пока Дениз сушила волосы феном, разговаривать было невозможно.

Филипс вышел из душа и побрился одним из ее одноразовых лезвий. Вдвоем в тесной ванной комнате им пришлось исполнять сложные маневры.

Склонившись к зеркалу, чтобы сделать глаза, она спросила:

— Чем же, по-твоему, вызвано изменение плотности на этих снимках?

— Я действительно не знаю, — ответил Филипс, пытаясь обуздать свои густые светлые волосы. — Именно поэтому я и взял в Патологии срезы.

Дениз отклонилась назад, оценивая результат своих усилий. — Похоже, что прежде всего нужно ответить на этот вопрос, а не связывать изменения с определенным заболеванием типа множественного склероза.

— Ты права. Идея множественного склероза возникла из карт.

Выстрел наугад. А знаешь что? Ты сейчас подала мне еще одну идею.

Филипс вошел в старое здание мединститута из тоннеля. Вход с улицы давно уже был закрыт. Поднимаясь по лестнице в вестибюль, он с удивительной нежностью вспоминал тот период своей жизни, когда будущее было полно надежд. Подойдя к знакомым дверям из темного дерева с потертыми панелями красной кожи, он остановился. Поверх выполненной четкими буквами таблички «Медицинский институт» была небрежно прибита неровная доска. Ниже на приколотой чертежными кнопками картонке было написано: «Медицинский институт находится в Бюргеровском здании».