Мозг - Робин Кук

В темной комнате Филипс вывернул в контейнер все содержимое корзины. Проверка самой корзины его удовлетворила. Вернувшись опять в кабинет, он бросил в контейнер еще и резиновые перчатки и закрыл его. Потом снова прошелся по комнате с детектором и с удовлетворением отметил лишь незначительную радиацию. Дальше он вынул пленку из дозиметра, висевшего на поясе, и подготовил ее к обработке. Нужно было точно знать, какую дозу радиации он получил от этого мозга.

В ходе этой лихорадочной физической деятельности Мартин безуспешно пытался увязать все разношерстные факты: пять молодых женщин, предположительно с довольно высоким уровнем облучения мозга, а возможно и других частей тела…неврологические симптомы, соответствующие состоянию близкому к множественному склерозу…все проходили гинекологическое обследование, и у всех атипичный мазок.

У Филипса не было объяснения этим фактам, но ему представлялось, что все они связаны с радиацией. Очевидно, высокий уровень общего облучения мог привести к изменению клеток мозга и, тем самым, к атипичному мазку. И, опять-таки, все это трудно объяснить совпадением. Но какое еще возможно объяснение?

Закончив очистку помещения, Филипс занес в свой список номера Коллинз и Маккарти и даты посещения ими гинекологической клиники. Затем он побежал по центральному коридору Радиологии и пересек главный зал чтения снимков. Влетев в кабину лифта, он, все более проникаясь ощущением необходимости безотлагательных действий, с треском вдавил кнопку. Ясно же, что Кристин Линдквист представляет собой ходячую бомбу с часовым механизмом. Чтобы излучение ее мозга обнаружилось на обычном рентгеновском снимке, требуется очень большая доза. А чтобы ее найти, ему, похоже, придется разобраться во всех загадочных событиях недели. Как ни странно, Бенджамин Барнс был на месте и сидел на своем рабочем табурете, свисая с него. Возможно, он и не очень приятен как человек, но его преданность работе вызывает уважение.

— Чем объяснить ваше появление здесь две ночи подряд? — спросил стажер.

— Мазком Папаниколау, — ответил Филипс безо всякого вступления.

— Очевидно, вам нужно экстренно проанализировать слайд, — произнес Барнс с сарказмом.

— Нет, просто требуется кое-какая информация. Мне нужно узнать, может ли облучение привести к атипичному мазку.

— Барнс некоторое время размышлял. — В диагностической радиологии мне об этом не доводилось слышать, но, конечно, радиотерапия должна сказываться на клетках шейки матки и, следовательно, на мазке.

— А по виду атипичного мазка можете вы установить, что он вызван облучением?

— Не исключено.

— Помните слайды, которые я просил посмотреть прошлой ночью?

Срезы мозга? Могут ли эти поражения нервных клеток вызываться облучением?

— Я как-то сомневаюсь. Это облучение тогда пришлось бы направлять телескопическим прицелом. Соседние с пораженными нервные клетки выглядят здоровыми.

Лицо Филипса приняло отсутствующее выражение, пока он пытался совместить эти несовместимые факты. Пациентки получили дозы облучения достаточные для воздействия на снимок, а на клеточном уровне…одна клетка полностью убита, другая, соседняя, совершенно здорова.

— А сами мазки сохраняются? — спросил он наконец.

— Думаю, да. По крайней мере, какое-то время, но не здесь. Они находятся в лаборатории цитологии, а она откроется только в девять утра.

— Спасибо, — вздохнул Филипс. Может быть, попробовать попасть в лабораторию прямо сейчас. Наверное, тогда нужен Рейнолдс. Он уже собирался уходить, но появилась еще идея. — А при анализе мазка в карте дается только классификация или же описывают патологию?

— Думаю, описывают. Результаты записывают на ленту. Нужно только знать номер пациентки.

— Большое спасибо. Я знаю, у вас мало времени, так что я это особенно ценю.

Барнс слегка кивнул в подтверждение и вновь уткнулся в микроскоп.

Компьютерный терминал Патологии был отделен от лаборатории рядом перегородок. Пододвинув стул, Мартин сел перед пультом. Терминал был такой же, как в Радиологии, с большим телевизионным монитором прямо за клавиатурой. Вынув список из пяти пациенток, Филипс ввел имя Кэтрин Коллинз, ее номер и код мазка Папаниколау. После некоторой паузы на экране стали появляться буквы, как на пишущей машинке. После появления имени Кэтрин Коллинз опять была небольшая пауза. Потом, вслед за датой взятия первого мазка, появилось:

«Удовлетворительный мазок, хорошая фиксация, правильное окрашивание. Нормальное созревание и дифференциация клеток. Эстрогенный эффект в норме: 0-20-80. Отмечено несколько грибковых организмов.

Результат: отрицателен.»

Пока Филипс проверял дату первого мазка, машина выдала следующее сообщение. Здесь дата совпадала с первой датой, внесенной Филипсом в список. Взглянув на экран, он не поверил глазам: второй мазок у Коллинз тоже был отрицателен!

Филипс очистил экран и быстро ввел имя и номер Элен Маккарти и нужный код. У него что-то сжалось в желудке, когда машина начала выдавать информацию. То же самое — отрицателен!

Спустившись обратно вниз, Мартин чувствовал себя совершенно выбитым из колеи. Он привык доверять написанному в медицинских картах, особенно что касается анализов. Они, в отличие от жалоб пациентов и впечатлений докторов, были объективны. Филипс знал, что существует некоторая вероятность ошибки в лабораторных анализах, как знал он и о том, что сам может что-то пропустить или неверно понять на снимке. Но это не шло ни в какое сравнение с преднамеренной фальсификацией. Тут уже речь идет о каком-то сговоре, и Мартина это задело за живое.

Мартин сидел за своим столом, положив подбородок на ладони и потирал пальцами веки. Первым его побуждением было обратиться к администрации госпиталя, но это означало — к Стэнли Дрейку, и он отмел этот вариант. Первой заботой Дрейка будет стремление не дать просочиться информации в газеты, замять ее. Полиция! Он попробовал представить себе возможный разговор. «Здравствуйте, я доктор Мартин Филипс. Я хочу сообщить, что в Медицинском центре Хобсоновского института происходит нечто странное.

Девушкам с нормальным мазком Папаниколау в карту записывают атипичный.»

Филипс покачал головой. Слишком нелепо. Нет, прежде чем привлекать полицию, нужно собрать дополнительную информацию. Интуитивно он понимал, что все это связано с облучением. Но каким образом? Безусловно, облучение может привести к атипичному мазку. Если кому-то нужно помешать обнаружению этого облучения, он может записать атипичный мазок как нормальный — но не наоборот же!