Танец фавна - Елена Бриолле

на «парижский размер» ноги. Давайте посмотрим. Длина вашей стопы – двадцать девять сантиметров. Для получения «парижского размера» нужно разделить это значение на два и умножить на три. Получаем сорок четыре – удобно и просто, да? У меня такой же! Посмотрите, какие вам еще нравятся фасоны, а я принесу нужный размер для примерки.

Кристиан уже собирался идти за коробкой, но господин Порванное Ухо остановил его:

– Мне нужно кое-что другое, Кристиан.

Плечи продавца обуви опустились. Откуда этот тип знает его имя?

– Я пришел сюда по рекомендации.

Ах, ну тогда все понятно! Кристиана многие рекомендуют. Он всегда подберет обувь по ноге и подскажет подходящий фасон.

– Я хотел бы заказать себе такие же туфли, как у вас. Мне они нравятся.

Хм, значит, Кристиан не зря носит самые модные туфли сезона!

– Отличный выбор, мсье!

– Только у меня стопа шире. Они мне будут жать. Можете сшить такие же, но по моей ноге? – спросил незнакомец.

– Вы знаете, мсье, мы торгуем готовой обувью…

– Мне вас рекомендовали не только как магазин готовой обуви. Мне сказали, вы можете снять мерки так, что туфли будут сидеть как влитые.

Кристиан удивился, что такой невзрачный господин хочет заказать обувь по ноге, но это только еще раз подтверждало его теорию, что не нужно встречать клиента по одежке.

– Мсье, для меня будет честью снять с вас все необходимые мерки. Доплаты магазин не возьмет, однако в этом случае придется заказать две пары обуви, – сказал он.

– Даю вам свое слово и согласие, – ответил Порванное Ухо.

Кристиан расслабился и поспешил за товарную стойку. Через пару минут он принес две металлические конструкции своей личной разработки.

– Измерительные аппараты для пошива индивидуальной обуви! – торжественно объявил он.

На создание аппарата Кристиана вдохновило его путешествие в Испанию. Утром он учил язык и ходил в университет, а во второй половине дня – по всем музеям и самым знаменитым магазинам Мадрида. В историческом музее орудий пыток испанской инквизиции он долго стоял перед «испанскими сапогами» и думал. А вернувшись в Париж, разработал свои собственные, «парижские сапоги», только не для пыток, а для быстрых индивидуальных замеров стоп.

Каждый из двух аппаратов состоял из толстой подошвы, куда вставлялась стелька из смеси на каучуковой основе. Два железных обруча застегивались с помощью кожаных ремней для фиксации ноги, а торчащие по контуру подошвы деревянные линеечки с дырочками служили опорными точками для обрисовки на бумаге формы стопы и ее подъема.

Кристиан по праву гордился своим изобретением, помогавшим снять замеры любому продавцу, вне зависимости от того, имел ли он раньше опыт сапожника или нет. К тому же какая экономия времени! И клиенты довольны, и продажи растут. Он вертелся вокруг Порванного Уха и комментировал свои действия:

– Вставляйте обе ноги, я зафиксирую их… Вот так… А теперь, когда вы встанете, стелька примет форму отпечатков ваших стоп. Данные замеры потом послужат лекалом для создания индивидуальной именной колодки. Все как в балете, мсье! Вставайте. Теперь потерпите две минуты, я обрисую левую стопу… Теперь правую… Вот и все! Оплатите на первом этаже две пары обуви и приходите на примерку через неделю. Уверен, что после этой покупки вы еще не раз вернетесь в Bon marché, мсье! Здесь все удобно и просто, да? А теперь я заполню квитанцию для оплаты. Позвольте узнать ваше имя?

Мечты и обязательства

Настроение у Ленуара было скверным. Нос до сих пор раздраженно улавливал запах свинины на руках, даже после домашнего ритуала приведения себя в порядок. Пришлось еще раз помыть руки. Только зафиксировав кончики усов воском доктора Моно в вертикальном положении, сыщик решил, что его настроение тоже приподнялось на несколько миллиметров. Новое средство предназначалось не для усов, а для кожи, но состояло только из натурального пчелиного воска и миндального масла, и Ленуару нравилось думать, что он будет сегодня пахнуть, как цианистый калий. Кроме того, реклама продукции профессора Ж. Моно обещала вылечить все болезни лица, желудка, кишечника и печени и придать энергии всему организму, а после бессонной ночи энергия не помешает.

Вчера Ленуар не боялся огня, дыма и Кощея, но, когда Николь лишилась чувств, он по-настоящему испугался. Наверное, не приведи он ее к Пуаре – ничего бы не случилось. А теперь ее светлая кожа отдавала мертвенной белизной. Ленуар расстегнул платье Николь, начал массировать уши и нажимать на точки энергии на лице девушки. Но Николь не двигалась. Ему казалось, время застыло и вопросительно уставилось на сыщика: «Что ты теперь будешь делать? Помнишь, как было с Элиз?» Продолжай, продолжай! Главное – действовать, а не сидеть на месте! Через две минуты веки девушки наконец дрогнули.

В этот момент к ним и подошел доктор Моно. В отличие от остальных приглашенных он, похоже, сохранял самообладание. Протянув Ленуару склянку с какой-то жидкостью, он объяснил, что речь идет об эфирной эссенции, которая поможет Николь прийти в себя. Сыщик сначала сам вдохнул эссенцию и только потом поднес ее к лицу девушки. От резкого запаха она поморщилась и начала бормотать что-то про помаду. У доктора Моно не было с собой никакой помады, но через несколько минут у Ленуара в кармане уже лежал образец фирменного воска…

Ленуар отвез Николь к ней домой и оставался у ее постели, пока девушка не уснула. Что может успокоить лучше любимого одеяла и заботы близкого человека? Сыщик держал Николь за руку, слушал ее ровное дыхание, но сам успокоиться никак не мог.

Что за костюм был на Кощее-поджигателе? Из-под пальто «Конфуций» торчала темная юбка. Неужели убийца – женщина? Или все-таки мужчина, переодетый в костюм лешего или другой русской нечисти? Как он попал на праздник, куда пропускали только по именным приглашениям? Турно выдал список гостей Ленуару, но, пробегая его глазами, сыщик только еще больше раздражался от непроницаемости этого списка. Двести человек! Стоит ли сразу садиться за изучение биографии каждого из них, если Кощеем мог стать даже официант или водитель одного из гостей?

Хизер Беркли к тому времени он тоже арестовал. Значит, это не она. Кто же тогда? Фокин, претензии и недовольство которого продолжают расти? Его супруга Вера, мечтающая помочь своему мужу сохранить место в «Русских сезонах» Дягилева? Сам Дягилев, убивший докучающего ему старого врага Нижинского? Один из завидующих Нижинскому артистов балет? Люси, наконец, которая души не чает в своем кумире? Могла ли она стать орудием убийства Нижинского? Или, может, сам Гастон Кальмет, действующий по приказу сверху? Нет, Кальмет любит деньги