Связанные (СИ) - Ярвинен Олли

То, что в представлении призрака не было места минутам, её не слишком удивило: в конце концов там, откуда она пришла, тоже не сразу додумались до такой простой и удобной вещи. Хотя, судя по тому, что Хель всё-таки делила часы на определённые части, какое-то подобие минут всё же существовало.

— А что значит «в это время года»? — осторожно уточнила Кристина.

— Поздней осенью дневные часы короче ночных. Солнце быстрее меняет цвет.

Девушка задумчиво потёрла переносицу и согласилась:

— Ну да, ведь осенью и зимой дни становятся короче, а ночи длиннее… А что тогда значит «солнце меняет цвет»? Ты хочешь сказать, что вы определяете время по цвету солнца, а не по теням?

— Да.

— Но это же невозможно! Ты что, на глаз можешь определить его оттенки?

— Да.

— А ночью?..

— По движению луны.

— А если нет луны⁈

На секунду Кристине показалось, что ещё чуть-чуть и Хель влепит ей затрещину и скажет что-то вроде: «а ночью нужно спать», но та только слегка наклонила голову:

— Тогда узнать точное время будет сложнее.

Девушка согласно покивала: могла бы и сама догадаться, что без ориентира Хель будет не за что зацепиться.

— Ничего себе… — наконец запоздало, но совершенно искренне восхитилась она.

Однако Хель похвалу не приняла.

— В этом нет ничего удивительного. Так могут все.

— Угу… кроме меня. — проворчала Кристина.

Однако нельзя было не признать, что вся эта история её кое-чему научила: не стесняться и задавать самые, на первый взгляд, глупые и нелепые вопросы. Неприятно чувствовать себя идиоткой, зато в будущем она будет привлекать к себе гораздо меньше ненужного внимания.

«Может быть, не так уж и плохо, что до этого Формо ещё целых пять дней, — подвела черту Кристина. — Успею разобраться, что тут к чему».

А раз заняться в дороге всё равно было нечем, девушка решила не откладывать расспросы в долгий ящик.

К удивлению Кристины, Хель, которая не помнила ни своего имени, ни каких-либо деталей прошлой жизни, и которую совсем недавно искренне заинтересовала обыкновенная тряпичная лента, обладала по-настоящему энциклопедическими познаниями о королевстве и его географии, о городах, их правителях и населяющих их людях, о ремёслах, которыми те занимались, об особенностях языка и быта, об основных торговых маршрутах, идущих по земле и по морю… Хель засыпала Кристину подробностями, легко и без запинки приводила не только факты, но и точные цифры, а иной раз переходила на такие сложные и запутанные формулировки, что девушка даже заподозрила раха в чтении с невидимого телесуфлёра.

Формо оказался небольшим торговым посёлком, одной из многочисленных остановок для караванов, идущих в сторону столичного города Больфано. Расположенный на старом тракте, широком и приспособленном для движения больших обозов с товарами, некогда этот посёлок замыкал на себе сразу несколько маршрутов из Южных пределов королевства Эм-Бьяла. По крайней мере, так было, пока старые маршруты не пришли в упадок, и новое время не потребовало строительства дорог в обход Формо.

Само же королевство, названное, как ни странно, в честь своей основательницы, первой королевы Эмии Бьяла, было одним из самых крупных на континенте и занимало почти всю центральную и восточную его части. К северо-западу, за широкой рекой Раскэльве, растянулось королевство Форстен, скромнее размерами, но не притязаниями — и свидетельством тому были частые стычки на границах графства Монти, нередко перестающие в крупные войны. Никакого смысла в этом Кристина не видела: из рассказа Хель выходило, что в густых лесах Монти не было ровным счетом ничего, кроме поселений лесорубов, углежогов и сплавщиков да старой верфи некой семьи Трезо, которая вот уже шесть поколений кряду строила небольшие торговые суда, приспособленные входить в устья рек и подниматься до равнин Экудаль — где бы эти равнины ни находились.

Так она и сказала, и Хель тут же пустилась в подробное изложение предпосылок этого конфликта. И история эта показалась Кристине настолько бредовой, что она сразу же поверила в её подлинность.

Оказалось, что в прошлом народы Эм-Бьялы и Форстена были объединены под властью одного государств, а потому говорили на родственных, хоть и несколько отличающихся друг от друга, языках. Название же «Раскэльве», встречалось в обоих — и даже переводилось одинаково. Однако дьявол, как всегда, скрывался в деталях: в «правильном языке» Эм-Бьялы это название состояло из слов rasike — «быстрый» и elve — «река», а в наречии Форстена из слов rask — «река» и älve — «быстрый». Каждый народ считал единственно верной именно свою трактовку, а потому заявлял свои права на устье реки как на «исконные территории».

— Ну надо же, — покачала головой Кристина, когда Хель закончила рассказ. — О чём о чём, а о лингвистических войнах мир ещё точно не слышал.

— Это послужило формальным поводом для войны, — заметил призрак. — Истинная цель правителей Форстена — лишить королей Эм-Бьялы плацдарма на северном берегу Раскэльве и, по возможности, получить такой плацдарм на южном берегу. Кроме того, династия правителей Форстена происходит из Эм-Бьялы — общим решением этот род был изгнан почти двести лет назад. Для них это дело чести.

Так, за разговорами, первый день путешествия незаметно подошел к концу. Вымотанная, Кристина заставила себя съесть несколько кусочков холодного мяса, запила сырой водой из металлической фляги и провалилась в крепкий сон без сновидений. Но уже утром, после такого же торопливого завтрака, уроки истории и географии продолжились.

На западе и юго-западе естественные границы Эм-Бьялы образовывали горы Ль-Тонаар, что буквально можно было перевести как «Великие горы». Кристину уже почти не удивляли простые и незамысловатые топонимы — по всему выходило, что жители Эм-Бьялы не любили ярких и кричащих названий, а потому вслед за ними к «ясности стремился» и их язык.

Холодные пустоши на юге считались непригодными для жизни и никого особо не интересовали, кроме немногочисленных местных жителей да владельцев поместий в Южных пределах. Одним из которых, как сразу же отметила Кристина, был и Эйдон — она не забыла, что при первой встрече Хель назвала его «южанином».

Само королевство было разделено на обширные области, каждая из которых обладала большой автономией. Во главе стоял король — но его роль, как поняла Кристина, во многом сводилась к тому, чтобы выступать балансиром, уравновешивающим интересы нескольких знатных семейств. Эти люди, которых Хель именовала не иначе как Velmennojal — «лучшими», «старшими» или, совсем буквально, «правильными» — владели и управляли семью из девяти областей-герцогств и представляли собой высшую знать королевства, наслаждающуюся по-настоящему пугающими правами и свободами. Ниже располагались Sümenno — «младшие люди», которые хоть и считались знатью и владели землями и титулами, обладали урезанным наборов прав. Могло даже показаться, что между ними и высшей знатью пролегала настоящая пропасть. Наконец, у основания пирамиды располагалась многочисленная прослойка Tukiim — «простых людей»: ремесленников, торговцев, крестьян, рыбаков, шахтёров, солдат, — словом, всех тех, кто своим трудом обеспечивал благосостояние знати, будь она «старшей» или «младшей».

— И всех это устраивает? — спросила Кристина, когда отряд разместился на привал у небольшого звонкого родника с удивительно чистой, почти прозрачной водой. — Неужели этой «младшей знати» не хочется получить больше?

— Их дело — служить, — жестко отрезала Хель. — Кроме того, мы соблюдаем меру в наградах и наказаниях, и обычно не вмешиваемся в их дела. Многих это устраивает.

Кристина рассеянно кивнула: если династия Бьяла сидит на троне уже больше четырёхсот лет, а за всё это время из числа «старых семей» выбыла только одна — да и то по обоюдному решению всех остальных — значит система была достаточно стабильной. Хотя, Кристина искренне сомневалась, что всё держится исключительно за счёт «справедливого» правления.