Все дело в папе. Работа с фигурой отца в психотерапии. Исследования, открытия, практики - Юлия Зотова

шок, отрицание, гнев, печаль, ведь хорошее было потеряно, разрушено при невыносимых обстоятельствах. И чем интенсивнее был травматический опыт, чем длительнее была его протяженность во времени, тем сложнее психологу работать с хорошими воспоминаниями. В крайних случаях хороших воспоминаний может не быть вовсе, кроме факта участия отца в зачатии, однако даже за этот факт можно зацепиться для получения ресурса!

Переработка травматического опыта невозможна без предварительного накопления ресурсного опыта.

Работа с большим грузом реальных травмирующих событий строится по определенному алгоритму.

1. Признание факта травмы, ущерба, который она нанесла, называние вещей своими именами, с указаниями конкретных недопустимых действий, которые совершал отец.

2. Разделение личности отца и его поведения, когда оценивается не в целом фигура отца как ужасного или идеального, чудовища или святого, а его поступки, которые могут быть источником как хорошего опыта, так и травмы.

3. Налаживание контакта со своим хорошим опытом общения с отцом и людьми, которые его заменяли, присвоение отцовского ресурса из этих воспоминаний.

В некоторых случаях хороший опыт оказывается недоступен из-за навязанной ребенку оценки поступков отца как ужасных. Так бывает при разводе, когда эмоционально заряженная мать и ее родственники внушают ребенку, что отец их предал, бросил именно его, ребенка, вместо того чтобы объяснить случившееся как прекращение супружеских отношений родителей. При этом действия отца, даже любящего, могут подаваться как подлые, недостойные, ужасные: желание продолжать воспитание ребенка – как желание отнять его, материальная поддержка – как подачка, откуп и т. д.

Разумеется, мы не говорим о ситуациях, когда отец реально начинает преследовать мать, подкупать ребенка или настраивать его против нее – это недопустимо. Но так же недопустимо делать ребенка орудием мести или вываливать на него собственные переживания, связанные с расставанием и другими проблемами в отношениях с мужем.

Алгоритм работы с хорошими воспоминаниями при этом отличается: первым шагом в ней будет растождествление своего опыта отношений с отцом и опыта мамы или других значимых людей и возвращение к безоценочному, свободному от навязанных окружением штампов и стереотипов детскому восприятию реальности. В остальном этот алгоритм соответствует работе с реальной травмой (см. главу «Переработка травматического опыта»).

«Я просто ничего не чувствую»

Такое утверждение является одним из признаков, характеризующих наличие большого, даже запредельного количества переживаний, связанных с отцом. Онемение чувств – это защитная реакция психики при невыносимой боли отвержения, потери, насилия. Соприкоснуться с хорошими воспоминаниями для нас часто означает риск вновь встретиться с этой болью.

При этом замороженными оказываются не только так называемые негативные переживания – гнев, страх, печаль или отвращение. Защита не работает избирательно, поэтому недоступными могут оказаться и радость, привязанность, нежность, удовольствие, близость. Именно поэтому нам стоит внимательно заглянуть, что же скрывается за пустотой и бесчувствием в каждом конкретном случае.

Онемение чувств – это защитная реакция психики при невыносимой боли.

Мы предлагаем исследовать это «ничего», просим ощутить и сами стараемся разглядеть по внешним и косвенным признакам, на какое чувство оно похоже. Мы должны быть готовы в любой момент «подхватить» клиента, когда долго сдерживаемые чувства наконец найдут выход.

Встреча с сильными чу вствами

Если в предыдущем примере чувства были блокированы, то в этом варианте психолог встречается с непосредственной сильной реакцией. И здесь помощь специалиста заключается в том, чтобы, с одной стороны, поощрять выражение чувств, встречать и называть их; с другой – не дать клиенту провалиться в аффективное отреагирование, что также является уходом из контакта с чувствами и не приносит облегчения.

Наша задача – все время удерживать клиента в контакте с нами, самим собой и реальностью, попускать чувства понемногу, осознавая и называя их. При такой поддержке клиент остается устойчивым, не захваченным переживаниями, получает ощущение контроля и может уже смелее смотреть на фигуру отца. Так постепенно мы подходим к ресурсным переживаниям и восстановлению контакта с отцовским образом и энергией.

«У меня идеальный отец, у нас все хорошо»

Чаще всего такую реакцию демонстрируют мужчины и женщины, в восприятии которых фигура папы идеализирована. Настораживает здесь нежелание говорить о том, что, по словам клиента, является хорошим опытом. Или бывает, что за словами о том, какой хороший и замечательный был отец, мы встречаемся с диссоциированностью – невозможностью присоединиться к ресурсному опыту, включенно рассказать о нем. Третий вариант – если в рассказ о хорошем опыте вкрадываются неоднозначные переживания страха, вины, стыда, обиды и т. д.

Идеализация отца так же вредна, как и обесценивание: в этом случае теневые аспекты его фигуры либо приписываются себе, либо проецируются на окружающих – в частности, на партнера. У мужчин это проявляется как самоотвержение и обесценивание («я неудачник, ничтожество, никто по сравнению с отцом»), у женщин – как отвержение и обесценивание других мужчин, потенциальных партнеров («никто не может сравниться с папой, быть таким же достойным»).

В любом случае идеализация отца, так же как и демонизация, не соответствует реальному положению вещей, дезориентирует клиента в восприятии событий не только прошлого, но и настоящего. Например, когда за любовь привычным образом выдаются явно насильственные или эмоционально ранящие действия партнера – побои, измены, пренебрежение.

В случае идеализации отца мы предлагаем не конфронтировать с этим представлением, хотя бы поначалу, поскольку это вызовет скорее мощное сопротивление у клиента. В ответ на то, что отец был идеальным, мы можем предлагать тем более найти ресурс в этом хорошем опыте, чтобы решить заявленную клиентом проблему. Когда мы получим материал из воспоминаний, образов, рисунков, переживаний клиента, мы сможем с уверенностью сказать, имеет ли место идеализация, а также тактично указать клиенту на рассогласования оценки им отца и реального опыта отношений с ним.

«Я разочаровался в своем отце»

Обратная сторона идеализации – разочарование и обесценивание. Само по себе разочарование – естественное переживание и может быть следствием и признаком процесса взросления и сепарации от родителей. В этом случае мы можем помочь клиенту встретиться с его чувствами, связанными с этим процессом, нормализовать их.

Хорошая история, когда от идеализации через разочарование и протест человек приходит к реалистичному взгляду на отца, имеющего свои сильные и слабые стороны, когда он может присваивать ресурсы отцовской фигуры и опираться на них и в то же время видеть негативные, травмирующие аспекты и проявления отца и конфронтировать с ними.

Однако бывает, что клиент застрял в состоянии обесценивания, отрицая позитивное влияние отца на свою жизнь, оценивая его в целом как плохого и отказываясь от контакта с этой фигурой. Эта позиция – результат черно-белого инфантильного восприятия, неумения интегрировать разные аспекты и свойства