Дикий папочка (СИ) - Вечер Ляна

Глава 29

В голове сумбур, в душе раздрай. Что делать? Непонятно.

То, что я сегодня увидела, ни в какие ворота не лезет. Но это правда. Моя малышка — волчонок, и с этим придётся учиться жить. Я люблю Машеньку — никто и ничто не сможет изменить моё отношение к дочери. Только есть ещё кое-что… кое-кто. Все!

Думала, что не разбираюсь в людях, но сейчас меня окружают совсем не люди. Или не совсем люди? Шура — травница, которую я знаю с детства. Её способности сомнения не вызывают, но я понятия не имела, что муж моей соседки не человек. И дети её не люди… Боря точно, да и старшие пацаны, скорее всего, тоже. Вася — дурак наш деревенский и тот обладает какой-то силой. Про рыжую-бесстыжую вообще молчу — она рысь.

Необычные натуры всех моих знакомых вместе взятых меркнут по сравнению с Яном. Он волк, вожак стаи. От этой мысли мне хочется спрятаться под одеяло с головой. Учитывая, кто меня окружает, я не должна бояться оборотня, но боюсь. Одно дело — жить с травницей и её совами через забор, и совсем другое — закрутить роман с волком.

Попытки во всём этом разобраться грозят свести меня с ума. Я брожу по дому, как чумная — занимаюсь делами, дочерью, но всё сегодня наперекосяк. Мысли жужжат в голове пчелиным роем, больно жалят и никак не хотят заканчиваться.

Уложив Машулю на дневной сон в коляске во дворе, я кошусь на дом Шуры. Сходить к ней? Есть, конечно, сомнения, но она моя единственная подруга. Острая необходимость поделиться переживаниями делает своё дело.

— Шура! — кричу шёпотом, стоя у забора в палисаднике.

Соседка высовывается из летней кухни, обтирая руки о передник — смотрит на меня несколько секунд, а потом улыбается.

— Думала, ты меня теперь десятой дорогой обходить будешь, — подходит.

— Если честно, я тоже так думала… — вздыхаю. — Но это глупо.

— Отошла от шока? — интересуется и гладит меня по плечу.

— Не очень.

— Чаю с ромашкой? — легко предлагает Шура.

Через десять минут мы с подругой уже сидим у неё во дворе под черёмухой, швыркаем горячим чаем, а детки наши спят. Машуля в коляске рядышком со мной, а Боря на жёрдочке в облике совёнка в летней кухне. Сюр. Но очень умиротворяющий сюр.

— Не знаю, как быть с Яном, — тереблю край белоснежной скатерти. — Я его боюсь.

— Дочь ты не боишься, а отца её испугалась? — всплеснув руками, удивляется Шура.

— Маша маленькая ещё. Что ей в голову вложу, то в итоге и получу, — рассуждаю, — а Ян, он…

— Уже большой мальчик, — с улыбкой заканчивает за меня подруга.

— Вроде того, — смущаюсь. — Крутить с оборотнем страшно.

Выходит не самое логичное умозаключение, но я так чувствую. Кто знает, что дикому хищнику взбредёт в голову? Сегодня всё может быть спокойно, а завтра он решит мной перекусить. Ну или просто перекусит мне хребет.

— Я вот что тебе скажу, Лера, — Шура подливает чай в чашки из пузатого заварника, — воспитать волчонка не так просто. Ты можешь дать Маше материнскую любовь, но вряд ли станешь наставницей по жизни.

— Намекаешь, что ради дочери мне стоит забить на собственные страхи? — хмурюсь. — Это необязательно. Ян может общаться с Машей. Если тест подтвердит отцовство, конечно.

— Боже, какой тест?! — подруга на взводе. — Оборотню не нужен тест, чтобы понять, его это ребёнок или нет! И вообще не надо ради дочери, — качает головой. — Выкинь из головы эти глупости. Оборотень или человек — какая разница? Главное — твои чувства к этому мужчине.

Шура ждёт — слово за мной. Признаться вслух, что у меня к дикарю есть чувства, не так просто. А с другой стороны — не ему же признаюсь.

— Я влюблена в Яна, — отвожу взгляд.

— Вот! — соседка воодушевляется. — Ты влюблена, он от тебя без ума. Что ещё надо?

— Немного уверенности в том, что Ян меня не сожрёт? — выдаю и, прильнув губами к чашке с чаем, наблюдаю за реакцией Шуры.

Она смотрит на меня, как на умалишенную. Что?.. У меня не было опыта отношений с таким… необычным мужчиной. Откуда мне знать, что у зверя на уме?

— Лера, у нас в Любушках участковый оборотень, и ничего — не сожрал никого.

Железобетонный аргумент подруги повергает меня в шок.

— Как?.. И дядя Коля тоже? — голос пропадает — я шепчу. — Погоди, я ведь его родителей помню — милые старички были. Неужели волки?

— Только Колин отец, а его мать простая женщина. Кстати, померла она от болячки — муж её ни разу даже не покусал.

— Капец… — других слов не нахожу. — Нет, не в смысле капец, что не покусал… Просто неожиданно это всё.

— Коля хоть и волк, но не стайный. Он всю жизнь с людьми прожил и мало от нас отличается. А вот Ян… — поджимает губы. — Он стайный волчара.

Дребезжащая нота в голосе Шуры мне совсем не нравится.

— Что это значит? — задаю вопрос с волнением в сердце.

— Стая для Яна как семья, а Маша часть этой семьи. Но человечек дикие оборотни не жалуют.

— Как это? — хлопаю ресницами.

— Сложно объяснить, — вздыхает подруга. — Если познакомишься со стаей Яна — поймёшь.

— Думаешь, он познакомит меня с ними? — конечности леденеют от ужаса.

— Не знаю. Но если Ян пойдёт на такой шаг, будь уверена — у него к тебе серьёзно.

Что-то не туда наш с Шурой разговор вырулил. Серьёзно — не серьёзно, на фоне знакомства с толпой оборотней вообще неважно. И что значит «Не жалуют человечек»? Слово-то, какое — человечка… Мне сложно примерить его на себя.

— Ян вечером просил дать ему ответ, будем мы вместе или не будем, — признаюсь Шуре.

— Так дай ему! — она не может сдержать эмоции. — В смысле, ответ дай, — убавляет громкость, поглядывая на сопящую в коляске Машулю. — Только с плеча не руби. Подумай хорошенько, прислушайся к сердцу и ответь.

Только сердце слушать и остаётся — других советчиков в данной ситуации нет и быть не может. Ответственность за собственную жизнь несу я сама. А ещё я несу ответственность за Машу и её счастье.

***

— Вась, ты здесь? — захожу в дом.

В кухне Васьки нет. Заруливаю в зал — пусто, только ветер шторами на открытом окне играет. Зову Васю ещё раз — не отзывается. Вижу отсюда кусочек кровати в спальне и голые пятки…

Вася замотался в одеяло, как гусеница в кокон, и лежит. Дышит тяжело, сопит. Чего это с ним? С утра прибежала соседка и практически за шиворот утащила куда-то Васю. Вернулся он ближе к обеду — невесёлый, молчаливый. По огороду пошатался, пару раз взялся за топор дров нарубить, но так и не сделал ничего. Так до вечера и ходил туда-сюда, а сейчас вон улёгся.

— Ты таблетку ел сегодня? — кошусь на баночку с лекарством на тумбочке.

— Нет и не буду, — бурчит. — Без них лучше.

— Я и вижу, как тебе лучше… — вздыхаю, глажу Васькино плечо. — Что случилось?

— Ничего.

А я, видимо, слепая. Или тупая?

— Давай съешь пилюлю, — скручиваю крышку с баночки, достаю таблетку.

— Не буду, — Вася отворачивается к стенке.

Вот и поговорили. Таблетку есть отказывается, рассказывать, что случилось, не хочет. А мне что делать? Были бы мы сейчас в стае, я бы шамана позвала, а тут… Хм, кажется, соседка, которая приходила утром, шаманка.

— Сейчас приду, — целую Ваську в затылок и иду на выход.

На улице вечереет — до заката рукой подать, надо бы поспешить, а то на ночь глядя шаманка может и отказать в помощи. Шагаю-тороплюсь к дому соседки.

— Эй! — навалившись грудью на калитку зову хозяйку. — Шаманка!

Но на крыльцо выходит не она, а человечка Яна. У меня сердце на мгновение замирает — неужели дома перепутала? Нет, не перепутала. Это точно дом шаманки, а не Леры.

— Чего тебе? — не слишком дружелюбно интересуется человечка.

— Шаманку позови… — смотрю на неё исподлобья. — Пожалуйста, — добавляю немного вежливости.

— Шура спит.

— Так разбуди её. В чём проблема?

— Зачем тебе Шура? — Лера складывает руки на груди.

Я дую щёки и мотаю головой — отчитываться ещё перед ней… Но выбора особо нет. Васе нехорошо, а помощи больше просить не у кого.