Измена. За что ты так со мной (СИ) - Дали Мила

— Каким образом, Аслан? — шепчу я.

В глазах помутилось от слез.

— Не мои заботы. Придумай что-нибудь. Он же все-таки твой бывший муж. И, Алексеевна, я не хочу никому угрожать, но если Давида Ахматовича закроют, плохо будет всем, и тебе в том числе. Я все сказал.

Из динамика послышались гудки.

Я продолжаю сидеть в немыслимом ступоре.

Грубость Аслана задевает меньше всего. Гораздо сложнее принять факт, что Давид промолчал о проблеме и запретил своему окружению рассказывать.

Сейчас мне очень хочется позвонить Давиду, но чтобы не подставлять Аслана, я этого не делаю. Его понять можно — он беспокоится о руководителе. И мне тоже становится страшно за Расулова.

Действия Тимофея меня практически не удивляют. Сколько его знаю, он всегда писал кляузы и бесконечно со всеми судился. Но я никак не ожидала, что Демидов посмеет затронуть мои интересы.

Я не понимаю, что делать, хочется просто реветь. Моргаю и чувствую, как горячие дорожки слез стекают по щекам.

Я в растерянности.

Что мне сказать Демидову?

Он ведь почувствовал власть над Давидом и хотя это ему не столь важно, решил отомстить Давиду тюрьмой.

— Катрин, что с тобой? — удивленный шепот привлекает мое внимание. Обернувшись, вижу Лили. — Тебе плохо? Скорую вызвать?

— Нет, — всхлипываю я. — Помоги лучше встать.

Лили подает руку, и я тяжело поднимаюсь на ноги.

— Милая, да на тебе лица нет, — ахает она.

— Это просто какая-то задница, Лили. Только я обрела счастье, как моя жизнь рушится…

— Что случилось?

— Бывший супруг написал заявление на моего нынешнего мужчину. Если судить по закону, то Давид виноват, а по-человечески он поступил так, как должен был, как мужчина.

— Давид? Оу! Чудесное имя. Я знаю одного замечательного человека по имени Давид!..

Натужно улыбнувшись, киваю Лили и шатко плетусь по коридору, не понимая куда.

— …Катрин, постой, — догоняет меня. — Куда же ты в таком состоянии? Нельзя, чтобы тебя видели в слезах. Пойдем в комнату персонала, я дам тебе валерьянку.

Лили уводит меня, а я и не сопротивляюсь. Меня вообще сейчас будто нет.

Аслан просил повлиять на Тимофея, но я не смогу этого сделать даже при страстном желании. Тим вредный и дотошный человек и если уж пошел на принцип, то его никто не остановит.

Мы разговариваем с Лили около получаса.

Я делюсь подробностями драки, которую даже полноценной дракой-то не назовешь. Давид один раз вмазал по лицу Тимофею, и тот сразу же сел на жопу. И оказалось, после поражения еще и обиду затаил.

Лили внимательно слушает и предлагает свои идеи...

— Катрин, ты обязательно должна встретиться с бывшим мужем. Мало того что он испоганил твое прошлое, так еще хочет уничтожить настоящее и будущее. Да кто он вообще такой?! Он не Господь Бог. А ты больше не его верная женушка. Ничего не бойся и не сомневайся. Поступай хладнокровно.

— Спасибо, Лили, — крепко обнимаю девушку. — Мне было нужно услышать эти слова.

Выходим из комнаты персонала.

— И не волнуйся. Перед Кирияновой я тебя прикрою. Срочную работу тоже сделаю. Поспеши, Катрин. Я буду ждать и держать за тебя кулачки.

Шагаю на улицу.

Задержавшись на крыльце, глубоко вдыхаю и достаю из сумки телефон. Набираю по памяти номер этого мерзавца. До сих пор знаю наизусть, хотя из телефонной книги давно удалила.

Тимофей отвечает быстро.

— Катюшка? — его веселый и удивленный тон меня вымораживает. — Вот уж от кого не ждал звонка. Привет!

А мне совсем не до приветствий. Я сжимаю свободную от телефона руку в кулак так сильно, что ногти больно врезаются в кожу.

— Ты где?

— В офисе. Где же мне еще быть в такое время? Разве ты не знаешь?

— Я сейчас к тебе приеду.

— Хм… соскучилась, что ли, дорогая?

Сбрасываю звонок. Я не выдержу его кокетства. Вызываю такси и мчу к Демидову.

Сотрудники в офисе Тимофея меня отлично знают. Вот и сегодня, войдя в холл, встречаюсь с одной из помощниц мужа и выслушиваю ее фальшивые комплименты:

— Екатерина Алексеевна, вы сменили имидж? Блонд вам к лицу. А черное платье — полное восхищение!

Только у меня совсем нет желания любезничать с подчиненными бывшего мужа. Я игнорирую девушку, как и остальных людей, встречающихся по пути.

Шагаю прямиком к лифту и поднимаюсь на третий этаж. Я иду и не замечаю ничего вокруг, лишь остановившись возле кабинета Демидова медлю. И пугаюсь собственных чувств.

Меня сильно колотит, в венах кровь будто превращается в кипяток. Я испытываю настоящую ярость, настолько яркую, как никогда в жизни. Даже узнав об измене мужа, я так не злилась.

У меня просто в голове не укладывается, почему Тимофей пошел на эту грязную месть! Он же сам привел в дом любовницу и заявил на нее права.

Я не стала доставлять мужу проблем и ушла, едва появилась возможность. Не претендовала на имущество, за которое Тимофей так трясется. Мне не нужно от него ни рубля, главное, чтобы он отвязался.

Но унижения и измены Тимофею показалось мало — он решил испортить мою жизнь.

Делаю глубокий вдох.

Нужно успокоиться и, как говорила Лили, быть хладнокровной.

Это чертовски сложно, особенно когда я, толкая дверь в кабинет, снова встречаюсь с Тимофеем, будто приросшим задницей к директорскому креслу. С этим белым воротничком на тонких ножках!

Ах, когда я вижу его довольную, гладко выбритую морду и фирменную улыбочку, от которой на его щеках появляются ямки, картинка меняется. Я вижу все как через красную призму ненависти.

А глаза Тимофея… С лукавым прищуром. Он всегда смотрит так, будто надсмехается надо мной, даже когда говорит серьезные вещи.

Я вообще не понимаю, как я могла раньше без оглядки любить этого человека. Не верится.

Единственное, что меня хоть капельку веселит — заклеенный пластырем нос.

Тимофей вальяжно откидывается на спинку кресла и улыбается во всю ширину рта. От его радостного выражения лица меня всю передергивает, и я все-таки не выдерживаю и выпаливаю:

— Говно собачье! Просто кусок вонючего дерьма…

Улыбка исчезает с лица Тима. Он хмурится.

— Прости, что? — переспрашивает, будто ослышался.

Мысленно корю себя. Вспылила. Нельзя так. И я делаю вид, словно Демидов и правда ослышался.

— Не важно. Забудь. Я пришла поговорить. — Шагаю к его столу и сажусь в кресло для гостей. — Тим…

Но бывший муж сразу же хватается за стационарный телефон и набирает секретарше:

— Татьяна, принеси два кофе. Мне с кокосовым молоком, а Катюшке латте без сахара, но с карамельным сиропом. Как она любит…

Горько ухмыляюсь. Даже сейчас Тимофей демонстрирует свое превосходство, перебивая меня, заказывая кофе, хотя я об этом не просила. Он показывает, что его желания здесь превыше всего.

— …Ты что-то говорила? — переспрашивает Тим, завершив звонок. — Я прослушал.

Нужно быть спокойной, а это так трудно.

— Я хочу прояснить ситуацию с Давидом и…

— Пощады ему прибежала просить? — хохочет.

Какой же он талантливый провокатор. Я и так на взводе, что, наверное, сложно не заметить, но Тим нарочно добавляет масла в огонь. Я просто борюсь с сумасшедшим желанием откусить Тимофею нос, который не доломал Расулов. А Тим смеется надо мной.

— Нет, — выдыхаю и сильно сжимаю руки, держа их на коленях. — Но мы оба прекрасно пронимаем, почему Давид тебя ударил. Он защищал, когда ты пытался выдернуть меня против воли из машины и утащить с собой. Я не хотела идти и несколько раз говорила тебе об этом. Жаль, что камеры ресторана не записывают звук…

— Верно, не записывают, — кивает Демидов. — И со стороны удар этого ненормального животного, которого ты называешь Давидом, выглядит очень кровожадным. Но! Я по-прежнему считаю, что за рукоприкладство надо наказывать.

— Тимофей, ведь все можно решить мирно. Или ты на принцип пошел? Как-то отомстить мне хочешь?

Он ухмыляется:

— Зря ты, Катюша, вообще потащила своего хахаля тогда в ресторан.