Удачная попытка - Карли Филлипс

– Ты заслужила, – заверил ее Кармайкл.

А с подиума спикер ассоциации продолжал перечислять ее успехи и достижения. Оказывается, она принимала участие в работе многих комиссий молодых адвокатов и имеет рекордно высокое число выигранных дел. Но присудить награду именно ей решили прежде всего потому, что благодаря ее инициативе и настойчивости в Серендипити было создано бесплатное бюро юридических услуг, благодаря которому многие неимущие и зачастую подвергающиеся моральному и физическому насилию женщины добились положенной им при разводе доли имущества. Особо отмечалось, что юридическую помощь в созданном Эрин бюро смогли получить и владельцы недвижимости, пострадавшие в результате недавней рецессии. Она, как выяснилось, проявила недюжинные организаторские способности, сумев привлечь к работе «про боно», то есть без гонорара, юристов самой разной специализации, а также сумела грамотно скоординировать их работу.

Теперь Коул понимал, почему Эрин до ночи трудилась в этой конторе спустя всего пару дней после ранения, когда имела полное право ни на какую работу не выходить. Она была не просто волонтером, это бюро было ее детищем. Понятно, почему Кармайкл так ее ценил, – для парня с политическими амбициями, как у Кармайкла, она стала бы бесценным приобретением. И даже если не принимать в расчет ее семейные связи, Эрин Марсден сама по себе обладала немалым влиянием. И редкими душевными качествами. Кармайкл прав – Эрин Марсден была особенной, не такой, как все. И Коул успел прочувствовать на себе щедрость ее широкой души. А сегодня он получил весомое подтверждение тому, что и так знал, – Эрин Марсден настоящее сокровище.

Через несколько минут Эрин пригласили подняться на подиум. Под гром аплодисментов она приняла награду, сердечно поблагодарив комитет и всех присутствующих. Эрин говорила с подкупающей искренностью, при этом держалась просто и с достоинством. Коул слушал ее выступление с комом в горле. И этот ком так и не исчез после того, как речь закончилась.

Коул не планировал заводить детей, но так уж вышло. И он не мог мечтать о лучшей матери для своего ребенка, о лучшей жене, чем Эрин. Он не знал, что делать с накатившими эмоциями.

Когда она вернулась к нему за стол, Коул крепко стиснул ее руку.

– Я тобой горжусь, – тихо сказал он.

Она смотрела на него с теплом и благодарностью.

– Я не знаю, что сказать. Было столько достойных претендентов. Я даже не думала…

– Не надо. Просто радуйся, и все.

Как раз в этот момент объявили, что официальная часть подошла к концу. Все поднялись с мест, и Эрин сразу оказалась в кольце коллег, спешащих поздравить ее с почетной наградой.

Коул тактично остался в стороне, дав ей насладиться заслуженной минутой славы. Он с благоговейным восторгом наблюдал за тем, как легко и непринужденно она ведет себя со всеми этими людьми, какое искреннее удовольствие получает от возможности помогать людям. И вообще его все в ней восхищало.

Когда они подъезжали к ее дому, Эрин все еще витала в облаках. Эта награда была воспринята ею с гордостью, как признание важности всей той трудной работы, что была проделана ею за пять лет юридической карьеры. И то, что Коул был рядом, придавало событию особую прелесть, словно изысканно-вкусная глазурь на именинном торте. Она уже предвкушала продолжение праздника в более интимной обстановке, наедине с Коулом.

Как только они поднялись наверх, в ее спальню, Коул подхватил ее на руки и уложил на кровать.

– Ты хоть представляешь, как я гордился тем, что был рядом с тобой сегодня?

– Нет, не представляю. Почему ты мне об этом не сказал?

– Все, проехали. – Он наклонился и крепко поцеловал ее в губы. – Молния? – по-деловому спросил он.

– Справа.

Коул ловко справился с застежкой, действуя исключительно на ощупь – взгляд его ни на мгновение не отпускал ее глаз. После платья пришла очередь бра. Легким движением он расстегнул бюстгальтер. Эрин активно участвовала в процессе, чем облегчала ему жизнь, очевидно, не меньше его заинтересованная в том, чтобы сократить процесс раздевания до минимума. И вскоре на ней не осталось ничего, кроме серебристых босоножек на высоком каблуке.

Коул наклонился и взял в рот ее сосок. На этот раз спешить ему было некуда, и он отдался процессу с самозабвением. Стоило ему лизнуть ее сосок, как она начинала стонать. Стоило прикусить его, как она выгибалась навстречу его губам, требуя еще и еще.

Продолжая удерживать ее сосок губами, Коул рукой ласкал второй сосок, прокатывая набухший бугорок между пальцами. Наконец он добился своего, и Эрин закричала от ставшего непереносимым наслаждения.

– Тише. Я тебя понял, – шепнул ей Коул, но, вместо того чтобы отпустить ее, лишь поменял пленников местами – тот сосок, что был у него во рту, сейчас ласкали его пальцы, и наоборот.

Эрин извивалась под ним, поднимая бедра, безмолвно умоляя его коснуться там, где ей это было нужнее всего. Коул понимал ее и без слов, но, опустив взгляд на ее выступающий живот, не смог отказать себе в удовольствии нежно его погладить.

Подняв голову, он посмотрел ей в лицо, и Эрин, вновь встретившись с ним взглядом, вдруг поняла, что находится у весьма опасной черты. Еще немного, и сердце ее больше не будет ей принадлежать. Хотя, возможно, она уже перемахнула через ту черту, и это уже случилось. И все, что остается, это молиться, чтобы он это сердце не разбил.

Наконец Коул накрыл ладонью ее лобок, нажал чуть посильнее, провел пальцем вокруг набухшего бугорка.

– Ты всегда так меня хочешь, – сказал он одобрительно.

От этих слов, от хрипловатых ноток его голоса она хотела его еще сильнее. Согнув колени, Эрин всхлипнула и выкрикнула почти зло:

– Так чего ты ждешь?

Коул развел ее ноги шире и, устроившись между ними, сказал:

– Я тяну твое удовольствие. И свое тоже, – сказал он и прижался губами к ее лону. Лаская клитор губами и языком, Коул погрузил в нее средний палец.

– Коул, – простонала она, сжимаясь вокруг его пальца, пытаясь глубже втянуть его в себя.

– Хочешь еще? – Он добавил еще один палец. Эрин испытала первый прилив оргазма. Он так хорошо знал ее тело, он играл на нем, словно талантливый музыкант, ни разу не сфальшивив.

Эрин потеряла счет времени, но она понимала, что он делает все, чтобы растянуть ее удовольствие, насколько это вообще возможно.

– Ты поразительная, – пробормотал Коул, покидая ее лишь затем, чтобы раздеться.

Она наклонилась с намерением расстегнуть босоножки, но Коул остановил ее, стиснув ногу повыше колена.