Мила (СИ) - Надежда Чистая

подмышку. Но то, что мы, можно сказать, делаем это на крови Нэрисе, немного нервировало. Да-да, эти самые цветочки оказались ничем иным, как кровью жены Тёмного! А поляна между прочим не маленькая!

— Дело в том, что жена Тория переродилась и это ты. Мы, копившие столько времени силы, призвали тебя в этот мир, чтобы ты наконец-таки соединилась со своим мужем и помогла нам вернуть истинную. — глаза Найтэра стали красными, что говорило о его злости и преобладании сейчас стихии огня.

И пока я хватала от потрясения воздух, эти братья взялись за руки и начали произносить какое-то заклинание. Хотя почему какое-то? Очень даже определённое, особенно, когда я, вместе со встрепенувшимся кроликом, полетела вниз, прямо в открывшийся в земле портал. Всё что я успела закричать из цензурного это:

— ДА ЧТОБ ВАМ ИСТИННАЯ РАЗ В ГОД ДАВАЛА!! — остальное было под звёздочками и на ультразвуке.

Глава 17

Мы летели в чёрной мгле где-то минут пять, и всё это время не переставали проклинать тех божков, их жёнушку и Тёмного. Так, на всякий случай. Но особенно доставалось одной любвеобильной сучке, что решила покуситься на мужика, у которого истинная с приветом! То, что я как бы перерождённая душа той самой Нэрисе, как-то не волновало. Да и не сильно то верила в такое. Даже, если на секунду представить, что в прошлой жизни я была женой бога, то это же сколько потребовалось времени душе, чтобы переродиться? А если бы его жена переродилась в теле зверька какого или вообще мужика? Что тогда? Эти двое отправили бы соединяться с Тёмным их? Так и вижу, как Торий радуется и несёт на руках в спальню какого-нибудь бородатого мужика, смотря на него влюблёнными глазами, причитая, как долго он его ждал.

Мила, о чём ты только думаешь?! Подумай лучше, что будет дальше и если всё правда, как тот Тёмный отреагирует на наличие нескольких истинных и уже одного мужа, когда он жил в эпоху патриархата? Хотя чего думать? Вот сейчас и спрошу, только соберу для начала косточки вместе, после такого-то жёсткого приземления! И не могли те козлы чего-нибудь мягонького подложить? С кряхтением поднявшись на ноги, и тут же чуть не последовала обратно. Портал выкинул нас в какой-то пещере, вдалеке которой едва виднелся свет. Выход есть — это хорошо. Плохо — когда путь к нему усыпан скелетами, причём не только человеческим. Басти нервно вздохнул и прижался к моей ноге. Я бы сейчас тоже от чего-то подобного не отказалась. Это же насколько опасна и громадна тварь, что сумела обглодать кости какой-то трёхметровой твари, у которой когти с мою голову?!

Порефлексировав несколько минут и смирившись с неизбежным, на трясущихся ногах двинулась на выход. Уж лучше я свалюсь с какой-нибудь горы, чем стану ждать хозяина этой гостеприимной пещеры. Повторяя про себя словно мантру, какая я не вкусная и худая, почти дошла до выхода, когда солнечный свет, которого и так было с гулькин клюв, перекрыла громадная тушка с очень громким голосом. Вы, наверное, слышали резкий звук торможения машины? А теперь представьте, что этот скрип и визг разноситься из стереосистемы размером с трёхэтажный дом! А вот и хозяин пещеры, чтоб ему одну морковку грызть, пожаловал…

— Мы умрём. Мы сейчас умрём. Нас съедят, и я больше никогда не увижу свою крошечку. — мёртвенным голосом запричитал кролик, прижимая и наглаживая уши.

— Басти, твоя мантра отстой! Вспомни, наконец, что ты хищник, а не тварь трясущаяся! А если тебя тут съедят, то значит так тому и быть, и твоя крошечка найдёт себе самца получше. Сильнее и смелее тебя!

И хотя у самой коленки тряслись, как после недельной гулянки, стол которой состоял только из алкоголя, не могла позволить раскисать хранителю. Пусть включает свои сверхспособности и идёт размазывать по стенам наших недругов. Или пусть нас спасёт Тёмный. Его это земли или где? Хотя может он сейчас преспокойненько лежит на диване, почитывая интересную книгу, ни капли, не подозревая о том, что с минуты на минуты может стать вдовцом окончательно? Я уже не отрицала, что могу быть той самой перерождённой душой. И даже согласна быть спутницей самого дьявола, если это поможет унести ноги в безопасное место!

— Что?! Разве существуют самцы смелее меня?! Да я их всех в демонический рог скручу, если посмеют подкатить копыта к моей Амелии! — возмущению кролика не было предела, он даже начал разминаться, готовясь к бою. И пусть он будет защищать не меня, а свою любовь, это уже что-то. Любовь — как раз одно из тех чувств, делающих нас смелее и немного безумнее, чем мы есть на самом деле. — Сейчас я его порву, как твари мировое полотно, а потом мы немедленно отправляемся домой, пока она не нашла другого!

И розовый комок ярости и безумия выскочил из пещеры, встречаясь с тварью бездны, испытывающего такие же эмоции. Никогда не думала, что придётся наблюдать за дракой, противники которой испытывали столь разные чувства. Один ревновал, что его возлюбленную покорит какой-нибудь недостойный, а второй просто хотел жрать. Но вскоре мне стало не до смеха. Когда твой милый питомец превращается в клыкастую тварь, не уступающим в размерах чужаку, как-то сразу вспоминается всё, что ты с ним делала и говорила. Басти в один прыжок возрос в размерах, но остался таким же розовым и пушистым кроликом, только с острыми, как пила, зубами и шипами вдоль позвоночника, с которых капала какая-то слизь. Теперь я точно не хочу, чтобы он размножался с Амелией! Я даже представлять боюсь, что в таком случае получится. Да нам такого сам мир не простит!

— Ну всё, теперь можем возвращаться домой. — заключил Басти через несколько минут, за которые я успела поседеть и представить наши косточки в той солянке, что была позади меня.

Кролик сидел довольным, на крылатом поверженном монстре, возвратившись в привычный для меня размер. Тварь туловищем была отчасти похожа на дракона, только шея его была очень длинной и гибкой, словно змея, морда как у ястреба. А вместо лап, которые обычно рисуют на картинках, были куриные ножки, как у избушки Бабы Яги. Кожа его была из чешуи чёрного цвета, и кровь того же оттенка, только более густая, словно слизь улитки.

Забрав Басти на руки, осмотрелась вокруг. Как оказалась, мы были в Преисподней. Как по-другому назвать место, в которое нас перенесли, не имела ни малейшего понятия. То, что я принимала за солнце,