И в сумерках придёт рассвет - Надежда Черпинская

– Длинные каштановые волосы, красивые серые глаза, средний рост и… Она прекрасна! – описал Лиарин, попутно доставая её портрет.

Но он уже был не нужен.

– Да, это, несомненно, она! – подтвердил незнакомец. – Мара была моей попутчицей по дороге в Галиорт. Мы с братом подобрали её недалеко от Эльфийской Долины на Южном пути. А потом она совершила чудо и излечила мою искалеченную ногу эльфийским заклинанием. Пусть будут благословенны все её дни за это!  Поэтому я не удивился, что её разыскивает эльф…

– То есть… Вы знаете, где она, господин Марин? – обрадовался Лиарин.

– К сожалению, нет, друг мой, – опечалил его новый знакомый. – С тех пор я не видел её, но не забывал о ней ни на минуту. Мара осталась в Галиорте, а мы с братом Сайраном вернулись домой в Калиб.

– Я уже не знаю, где и как искать её! – в отчаянии воскликнул Лиарин. – Люди не желают говорить с эльфом. Мне кажется, она была где-то здесь…

– Я посоветовал ей отправиться к Тому Гарусу, но его гостиницы больше нет, и сам он уехал из города, – сообщил Марин,  и эльф закивал, подтверждая, что уже был в «У Тома».

– Постой-ка! – сообразил что-то Марин. – Люди не хотят говорить с эльфом, но со старым приятелем поболтать не откажутся.

Марин, усмехнувшись, оглянулся на хозяина трактира.

– Давай-ка её портрет, дружок!

Он подошёл  к стойке и окликнул владельца заведения:

– Джар, мошенник, брось своё пиво, удели пару минут старому другу!

Хозяин подошёл к нему, косясь на измятый листок бумаги.

– Чего тебе, Марин?

– Ты вот эту красавицу знаешь? – спросил охотник из Калиба, глядя Джару в глаза.

– Может, знаю… А, может, нет… – уклонился от ответа хозяин трактира. – Тебе-то что за дело до подружки этого, – он небрежно кивнул в сторону Лиарина. – Ты, Марин, вздумал эльфу помогать?

– Эльф тут ни при чём, – возразил Марин. – Девочка эта и мне нужна не меньше. Я ей жизнью обязан и очень хотел бы ещё хоть раз её увидеть. Да убедиться, что у неё всё хорошо. Посему, если знаешь, не тяни – говори!

Джар ещё раз покосился на эльфа и сказал:

– Она у меня жила, недолго (дня три-четыре). Пожалуй, где-то в конце зимы… Потом уехала.

– Куда?

– К тебе, в Калиб, – ответил хозяин.

– Это верно? – уточнил Марин.

– Как то, что ты стоишь передо мной. Она спрашивала у меня, кто едет туда. Я указал ей семью из Калиба. Она поговорила с ними, а на следующее утро они все вместе укатили по Салинской дороге.

Марин улыбнулся.

– Вот это другое дело, братец! – он выложил на стойку несколько монет. – Принеси мне ещё твоего чудесного пива, Джар, а остальное возьми себе за свою светлую голову и долгую память! И принеси ужин, господину Лиарину! Может, тебе не нравятся эльфы, но эльфийское серебро ты наверняка сумеешь оценить по достоинству. И оно согреет твою душу так же, как твоя снедь его голодный живот!

Джар с поклоном сгрёб деньги и занялся вновь своими делами, а Марин вернулся обратно.

– Ты был прав, господин Лиарин, – сказал охотник застывшему в ожидании эльфу, – Мара была здесь. Только её уже давно нет в Галиорте. Она с весны уехала в Калиб. И это было очень мудро с её стороны. Золотой город – плохое место, дурное, как ни посмотри. Она вняла моему совету, и это значит, что я знаю, где искать её в Калибе!

– Где же? – нетерпеливо воскликнул эльф.

– Я посоветовал Маре остановиться у моей сестры Гарины Ролл, вдовы. Она пускает к себе постояльцев. И, думаю, с Марой они  бы подружились. Так что там её и следует искать.

Марин хотел сказать ещё что-то, но в разговор вмешался один из посетителей. Широкоплечий пьянчуга остановился у их стола и, не сводя мутных глаз с Лиарина, закричал во всеуслышание:

– Эй, Джар, у тебя тут приличное место или как? Что ж ты пускаешь всякий сброд!

– Если кто здесь и сброд, то это ты, приятель, – спокойно парировал Марин.

В его голосе не было и тени страха. Охотнику приходилось сталкиваться и с более опасными животными.

– Не лезь, старик, я не к тебе обращаюсь, а вот к этому! – и он ткнул пальцем в Лиарина.

Эльф чувствовал, какая напряжённая тишина звенит вокруг, как наливаются кровью глаза ненавидящей его толпы. Он ещё надеялся уладить конфликт, но понимал, что настал момент, когда это вряд ли удастся.

– Я уже видел тебя, эльфийское отродье, – продолжал между тем зачинщик, – и велел тебе убираться из города, но ты всё ещё здесь!

– Я с удовольствием уйду прямо сейчас. Мне больше ничего здесь не нужно, – тихо ответил эльф, вставая из-за стола.

– Нет, теперь ты уже не уйдешь! – захохотал его противник, и нанес первый удар.

Глупо было бросаться на эльфа, будучи пьяным. Лиарин, играючи, отклонился от удара, и нападавший, пролетев мимо, рухнул на стол.

Но это дало новый толчок остальным. Вся жаждущая драки толпа пьяных посетителей «Северного» кинулась к Лиарину, как стая волков. При всей ловкости и силе эльфа, он был обречен!

Но в тот же миг Марин подхватил скамью, как пушинку, и расчистил ею широкий  круг нападавших. Марин и Лиарин прикрывали спины друг друга, они отбивались одновременно от дюжины налетевших на них, не останавливаясь ни на миг. Но поток атакующих не прекращался.

Затем в дверях возник богатырский силуэт Сайрана, который заорал на весь трактир:

– Марин! Марин! Где ты?

Увидев брата, он охнул и, разбрасывая дерущихся, стал прокладывать дорогу к охотнику и эльфу. Он появился во время, ибо сил у защищавшихся оставалось всё меньше.

Но даже помощь этого богатыря не могла принести им победу, а лишь немного продлила время их отчаянной борьбы.

– Вот теперь самое время для какого-нибудь эльфийского колдовства! Иначе мы отсюда не выберемся! – воскликнул Марин.

И волшебство произошло…

– Лиарин! Лиарин! Лиарин! Галедас дарум алагин! – воскликнул эльф, и белое сияние озарило трактир.

Его источником являлся сам элдинэ. И оно было столь нестерпимо ярким, что нападавшие с криками закрывали лица руками и отворачивались в ужасе.

Лишь Марин и Сайран могли смотреть