Безмолвная графиня - Сьюзен Поль

Граф Кардемор знал о слухах, распространенных в городе, и, несмотря на смутное недовольство, приехал в Лондон с одной-единственной целью – уберечь от них Лили. Грейдон писал, что она пока не знает правды и было бы лучше, если бы она узнала ее от них, а не от светских сплетниц. Кардемор был полностью согласен с этим. Кроме того, он уже слишком долго не принимал участия в жизни Лили. Ее еженедельные письма, в которых она умоляла его приехать в Лондон, наполняли его острым чувством вины, которое было для него непереносимо.

Лили навестила брата в первое же утро после его возвращения в Лондон. Он никогда не встречал ее ни с такой радостью, ни с такой печалью. Было так трудно отпускать ее с Грейдоном в день ее свадьбы. Теперь, после стольких месяцев беспокойства и мучений, ему приходилось делать вид, что их разлука была вызвана исключительно его занятостью. Лили так и не узнала, как он скучал по ней.

На следующий день приехал граф Грейдон. Кардемор принял его в своем кабинете. Одного взгляда на лицо Кардемора было достаточно, чтобы все понять.

– Вас мало убить за то, что вы сделали с моей сестрой, – сказал он, – но я вижу, что вам так же плохо, как и ей, поэтому оставайтесь в живых.

– Суровое наказание, – пробормотал Грейдон, принимая от Кардемора рюмку бренди. – Смерть была бы избавлением. И для вас, и для меня.

– Вот именно. – Кардемор уселся за свою конторку. – Мне следовало сделать так, как советовала Маргарет, и держать ее в Кардемор-Холле.

– Боюсь, что худшее впереди.

Кардемор с любопытством взглянул на него.

– Вы думаете, она уйдет от вас, если узнает? Поэтому вы обратились ко мне за помощью?

– Она возненавидит и вас.

– Да я и так уже жил как в аду эти несколько месяцев. Ненависть – это по крайней мере честно, в то время как каждое слово любви только сыплет соль на мои раны.

– Часть вины я должен принять на себя, – мрачно сказал Грейдон. – Я не прошу у вас прощения за то, что сделал, но сожалею, что держал вас с Лили в разлуке. Это навредило ей больше, чем помогло. Впредь я никогда не стану вторгаться в ваши отношения. Даю слово.

– От этого будет мало толку, когда она узнает всю правду.

– Я попросил вас помочь мне оградить ее от дальнейшего унижения. Главное – доказать ей, что она любима нами обоими и что мы старались ради ее блага.

Кардемор задумчиво нахмурился и наконец изрек:

– Тем не менее мы должны быть готовы к худшему. Я хотел бы провести неделю со своей сестрой, прежде чем мы сделаем это страшное признание.

Грейдон покачал головой.

– Неделя – это слишком много. У нас три приглашения на приемы на это время, и я боюсь, что слухи могут дойти до нее на любом из них.

– Вы не могли бы постараться, чтобы этого не случилось? Мне необходимо немного побыть с Лили в согласии после такой долгой разлуки, перед тем как она возненавидит меня, и, может быть, навсегда. Вы должны сделать это.

Грейдон бросил злой взгляд.

– Я ничего вам не должен, Кардемор.

– Не должны, – вежливо согласился Кардемор, – но если вы хотите, чтобы я помог вам уберечь Лили от потрясения, вы дадите мне время. Когда-то я был человеком, которого она любила больше всех на свете. Мне нужно всего семь дней, чтобы почувствовать эту любовь.

– Семь дней, – сурово пообещал Грейдон. – На восьмой мы все ей расскажем, а потом будь что будет.

– Согласен. Есть еще одна причина, по которой стоит подождать. Я предполагаю, что вскоре в Лондоне появятся леди Маргарет и Изабель.

– Предполагаете? – удивился Грейдон. – Разве вы не позаботились о том, чтобы они последовали за вами?

– Нет. Между леди Маргарет и мной возникло… небольшое недоразумение… – Он тщательно подобрал последнее слово. – И я покинул Кардемор-Холл довольно неожиданно. Зная ее характер, я не сомневаюсь, что они с Изабель приедут в течение нескольких дней. Леди Маргарет заменяет Лили мать. В такой трудной ситуации без ее поддержки не обойтись.

– Очень хорошо, – сказал Грейдон. – Леди Маргарет действительно благоразумная женщина. Кстати, как она? И как леди Изабель?

Кардемор вспомнил тот скандал, который вышел у него с Маргарет перед его отъездом из Кардемор-Холла. Она почти каждую ночь делила с ним постель с тех пор, как они впервые занялись любовью. Обоюдная страсть не убывала, но они никак не могли достичь согласия по вопросу о более постоянном союзе. О браке Маргарет и слышать не хотела, опасаясь быть отвергнутой обществом.

– Леди Маргарет чувствует себя превосходно, чего не скажешь об Изабель. Полагаю, молодой Долтри находится в Лондоне?

– Он здесь с конца февраля. Надеюсь, леди Изабель здорова?

– Да нет, больна. Сердечко не в порядке.

– Лорд Долтри тоже плох в этом смысле.

– Да? – воодушевился Кардемор. – Я обещал Маргарет, что не стану вмешиваться в жизнь Изабель, но должен сознаться, что испытываю искушение свести этих строптивцев. Буйная получится парочка. А вообще, Грейдон, любовь – это такая морока. А теперь расскажите мне о сэре Хэттоне. Лили вроде бы довольна, но я в нем сильно сомневаюсь.

На лице Грейдона тоже появилось недовольное выражение.

– Мне не нравятся ни сэр Хэттон, ни его методы. Это напыщенный, самодовольный, многословный тип, у которого хватило наглости заявить мне в первый же день, что моя жена не может говорить потому, что на ней лежит проклятие Божье. Я готов был вышвырнуть его, но Лили уговорила меня набраться терпения. Как она может выносить всю эту чушь, я не понимаю. Каждый урок начинается с того, что Лили, стоя на коленях, молит Бога о прощении и избавлении. За какие такие грехи, не знаю.

– Ей уже удалось чего-нибудь добиться? Вчера мы использовали язык жестов. Она не разговаривала.

Грейдон покачал головой.

– Ничего. Честно говоря, в конце каждого дня ей становится все хуже. Ее голос так срывается, что она едва может произнести звук.

Кардемор нахмурился.

– Я хорошо знаю, что представляет собой этот хваленый сэр Бенджамин Хэттон. Он был в сговоре с тем самым мистером Локли, который хотел закрыть институт Чарльза Кассина для глухонемых по причине того, что это безбожное заведение. По их мнению, все глухонемые аморальны и единственный способ спасти их – заставить говорить насильно. Я советую вам пойти домой, вышвырнуть этого мерзавца и навсегда закрыть двери вашего дома для него и ему подобных, если вы любите Лили, как клянетесь.

– Я не могу принуждать Лили поступать по-моему, – с горячностью ответил Грейдон. – Раз она хочет сделать еще одну попытку, ей не следует мешать.

– Жаль, – пробормотал Кардемор.

– Но это не значит, что я не попытаюсь убедить ее выбрать другой путь. Я послал за Чарльзом Кассином и попросил его вернуть обратно Иону.