Безмолвная графиня - Сьюзен Поль

Однако она имела все основания полагать и надеяться на то, что, чем бы ни занимались Грейдон и мисс Гамильтон, о постели и речи быть не могло. Он по-прежнему приходил к Лили каждую ночь, и страсть его была неизменной. Возможно, она была наивной, но она не могла поверить в то, что такой его энергии хватило бы на двух женщин. После ночи любви он бывал таким же утомленным, как и она.

Лили не сомневалась: она была единственной женщиной, которую он желал физически. Оставалось только пленить его сердце. Лили была настроена оптимистически в этом отношении. Даже если он женился на ней из чувства долга, сделал он это добровольно. Он хотел, чтобы она стала его женой – он говорил это несчетное количество раз, – значит, он должен был чувствовать к ней какую-то привязанность помимо физического влечения.

– Приехали, – сказал Грейдон, когда коляска остановилась перед огромным домом, залитым светом. – Иона, – добавил он более строго, – следи за своими манерами.

Иона презрительно отмахнулся от него.

– Сам знаю. Не беспокойтесь.

– И часа не пройдет, как он даст повод для кривотолков, – сказал Грейдон, скорчив гримасу, когда дверь коляски распахнулась и мальчишка лихо спрыгнул на землю. – Впрочем, вы были правы, что взяли его, дорогая. Когда-то я тоже неплохо служил вам переводчиком.

Лондонский дом лорда и леди Орчард был не таким внушительным, как Уилборн-Плэйс, но он был великолепно подготовлен к балу и уже переполнен гостями. Грейдон провел Лили сквозь строй встречающих. Иона неотступно следовал за ними. Все глаза были устремлены на нее, и Лили подумала, что свет уверен в том, что у Грейдона и мисс Гамильтон роман. Эта мысль была убийственной, и она отогнала ее прочь.

Первое испытание наступило сразу. Грейдон представлял ее хозяевам дома. Когда Лили появлялась на подобных приемах в сопровождении Грейдона в прошлом году, она обычно приседала в реверансе, кланялась, улыбалась и шла дальше. Но когда Грейдон, прекрасно зная свою роль, собрался провести ее вперед, она положила ладонь на его руку, заставив подождать. Завладев его полным вниманием, Лили собралась с духом и проговорила отчетливо и громко:

– Сп-пасибо за п-приглашение, л-лорд и л-леди Орч-чард. М-мы оч-чень рад-ды б-быть зд-десь. – Она выставила вперед Иону и положила руку ему на плечо. – Эт-то мой п-перев-вод-чик Ион-на. Н-надеюсь, в-вы н-не в-возраж-жа-ете, чт-то я п-привела ег-го?

Лили слегка съежилась от звука собственного голоса. Она изо всех сил старалась, чтобы он звучал как можно более женственно, но он был таким же ужасающе скрипучим и низким, как и раньше. Секунды, пока она ждала, когда пройдет шок, были самыми долгими в ее жизни. Она видела, как Иона сжимает и разжимает кулак.

Внезапно лицо леди Орчард озарила ангельская улыбка. Она шагнула к Лили и пожала ее руку.

– Конечно, не возражаем, дорогая леди Грейдон. Мы так рады вам! Смею сказать, даже благодарны. Вы не так часто появлялись в Лондоне в этом сезоне, и вашего присутствия не хватало. Сегодня вы оказали нам честь.

Все напряжение сразу исчезло. Облегчение было столь велико, что некоторые гости, включая саму Лили, даже засмеялись. Она справилась с этим, а остальное будет не так трудно. Она увидела мельком выражение лица своего мужа. Гордость, которая сквозила в его взгляде, окупила все те страдания, которые она пережила, готовясь к сегодняшнему вечеру. Он предложил ей свою руку и ввел в зал так, будто она была самой королевой Англии.

– Как бы я хотел, – прошептал он, идя с ней рядом, – чтобы ваш брат был здесь. Он был бы так же счастлив, как я.

Они станцевали менуэт, которым открылся бал. Потом вальс. А Иона в это время бродил в поисках комнаты, в которой был накрыт ужин. К тому времени, как он вернулся, Лили уже обрела уверенность в себе и отправила Грейдона поздороваться с друзьями, и прежде всего с только что прибывшим лордом Долтри.

Иона вызывал не меньше интереса, чем сама Лили, своим жаргоном и свободными манерами. К счастью, свет посчитал его забавным. Лили поняла, что ее юный переводчик скоро станет предметом увлечения на балах и приемах, благодаря чему ее собственная популярность возрастет. Что думал сам Иона, сказать трудно. Было ясно, что высший свет не произвел на него особого впечатления. Больше того, показался балаганом.

– Чудные какие, – прошептал он ей, когда они отошли от одной особенно громкой и веселой компании. – Увидели бы меня сейчас мои старые дружки, померли бы со смеху.

Но он продолжал, не жалуясь, выполнять свою работу и старался не расстраивать Лили неудачным подбором слов.

Наконец приехали тетя Маргарет и Изабель, а пока Лили разговаривала с ними, подошли Грейдон и лорд Долтри.

– Леди Маргарет, – сказал лорд Долтри, склонившись к ее руке. – Леди Грейдон. – Он поцеловал руку Лили. Однако Изабель он только кивнул. – Леди Изабель. Рад видеть вас снова. Надеюсь, вы хорошо чувствуете себя сегодня?

– Прекрасно, – натянуто ответила Изабель, и Лили стало жаль ее. Последние месяцы не были счастливыми для Изабель. Она похудела, побледнела и совсем не была похожа на ту веселую живую девушку, которой была всего год назад.

Губы лорда Долтри вытянулись в тонкую ниточку.

– Приятно слышать. Леди Маргарет, не окажете ли мне честь быть вашим партнером в этом танце?

Тетя Маргарет тепло улыбнулась.

– Спасибо, милорд, но мне, кажется, вообще не придется танцевать сегодня. У меня разболелась голова.

Он повернулся к Лили.

– Леди Грейдон?

– Извини, старина, – сказал Грейдон, беря руку Лили. – Моя жена уже обещала этот танец мне.

Он подвел Лили к остальным парам, занимавшим места для следующего танца, оставив лорда Долтри наедине с Изабель, подступиться к которой было все равно что к разъяренной змее.

Лили увидела, как лорд Долтри наконец пригласил Изабель на танец. Реакция Изабель последовала незамедлительно. Она влепила ему пощечину, звук которой разнесся по всему бальному залу. В наступившей тишине был слышен лишь одобрительный тихий присвист Ионы. Изабель и лорд Долтри стояли, уставившись друг на друга, пока она не повернулась и не пошла к дверям веранды. Лорд Долтри, прижимая пальцы к покрасневшей щеке, последовал за ней.

Грейдон наблюдал за тем, как его жена прокладывала себе дорогу через ряды танцующих, чуть ли не с надменной гордостью. Она, как всегда, была самой красивой женщиной в зале, но не по этой причине он был горд сегодня.

Лили преодолела себя. Наконец, после стольких его просьб, она нашла в себе мужество говорить на публике. Он был так поражен и так доволен, что ему хотелось схватить ее на руки и зацеловать до бесчувствия прямо на глазах у всех.