Королевская кровь. Сорванный венец - Ирина Котова

Он мягко направлял ее, подсказывал, слушал жалобы, отвечал на вопросы. Решал все проблемы, почтительно докладывая о результатах работы. И когда ей сообщили, что перед коронацией Ирина обязана выбрать себе достойного и высокородного мужа, она, не раздумывая не минуты, назвала имя герцога.

Именно Ставийский стал принцем-консортом и первым мужчиной ее величества Ирины-Иоанны. И получил место премьер-министра в королевстве.

Юная королева училась в университете, практически не принимая участия в решении государственных дел, боготворила мужа, рожала – сначала Ангелинку, через год после свадьбы, потом Васюту еще три года спустя.

Ирина была спокойна, довольна, всецело положившись на консорта. Пока не узнала, что Виктор изменяет ей с ее же фрейлиной, особо не скрываясь и одаривая любовницу различными привилегиями.

Именно тогда произошла первая ее мощная вспышка, по сравнению с которой детские и юношеские истерики показались совершенно незначительными. Вся злость, обида, непонимание, разочарование и чувство невероятного унижения вылились в бушующий ледяной шторм, заморозивший половину дворца.

После того как королева пришла в себя, последовали решительные действия, которых никто не ожидал от куклы на престоле. Любовница была вышвырнута из дворца, принц-консорт, залечивающий обморожения и переломы, лишен кресла премьера и отослан в свое имение, а королева, спорить с которой в таком состоянии мог решиться только слабоумный, распустила кабинет министров, заменила людей на всех основных должностях во дворце, армии и министерствах. Именно тогда занял свою должность Игорь Стрелковский, именно тогда Святослав Волков, нынешний муж Ирины, получил место придворного архитектора. Сама же королева принялась упрямо вникать в дела государства, учиться быть жесткой, холодной и отстаивать свои интересы перед Высоким Советом, вовсе не желающим делиться властью.

Ей, 2 Плетней женщине с двумя маленькими детьми на руках, было очень сложно. И именно тогда Ирина поняла, что обязана воспитать старшую дочь так, чтобы ей никогда не пришлось расплачиваться за свою мягкость и романтичность.

Муж, ссыльный принц-консорт, периодически предпринимавший попытки к примирению, продолжал жить в своем поместье. А через полгода после той вспышки, закончившейся ледяным штормом, у королевы произошел первый срыв, ввергнувший ее величество в панику. Благо, попавшийся Ирине под руку мужчина ничего не помнил. Придворный маг разводил руками – максимум, что он мог сделать – предложить женщине антидот, помогающий продержаться подольше.

Со временем королева смирилась с этими приступами. Других проблем было достаточно.

Через два года после своей отставки Виктор погиб при крушении листолета. Ирина не горевала. В конце концов, она вполне могла тогда убить его сама, и то, что он выжил, было чудом. А вот девочки тяжело переживали ее размолвку с отцом и его гибель тоже.

Второго мужа Ирина выбирала придирчиво и тщательно, рассматривая кандидатуры из других государств. Но в результате влюбилась в задиру и повесу Михаила Романовского, только появившегося при дворе после принятия графского титула. Они стали любовниками. Граф был безнадежно далек от власти, очень походил на ее отца – обожал скачки, алкоголь, охоту и азартные игры, был добр и нервен, великолепен в постели, ревнив и обидчив как ребенок. Именно он был ей нужен.

Через полгода отношений Ирина узнала, что беременна, и сама предложила Михаилу брак и титул. Приступы более не беспокоили ее, и королева решила, что это навсегда.

Но три года счастья закончились трагедией – Михаил сломал шею на охоте, упав с лошади. Смерть мужа вывернула ее наизнанку, заморозила и переломала. Собраться Ирина смогла только через год, и весь этот год с ней рядом был Святослав – деликатный, терпеливый, спокойный. Он-то и стал ее третьим супругом.

Задумавшись, королева даже чуть вздрогнула, когда хорошо поставленный голос камердинера объявил, что второй завтрак подан в малую семейную столовую. Она поблагодарила и попросила позвать Святослава, чтобы составил ей компанию.

Ирина-Иоанна с мужем, вопреки всем правилам, сидели и пили чай на мягком чайном диванчике с рукоятками-полочками, куда смело можно было поставить чашечку и блюдечко с десертом. Они любили так «похулиганить», когда их никто не видел. К сожалению, жизнь во дворце даже в семейных покоях накладывает определенные ограничения. Иначе потом сплетен не оберешься: королева-то, как простая горожанка, чай пьет, сорит крошками и оставляет пятна на мебели. А сплетен им и так хватало.

Святослав, допив чай, положил себе на колено стройную королевскую ножку и начал ее массировать, сняв туфельку. Королева благодарно улыбнулась ему и прикрыла глаза от удовольствия, делая еще один глоток и положив в рот мягкое, тающее во рту шоколадное пирожное.

– У тебя глаза чернеют и температура явно повышена, – отметил муж, прикоснувшись для уверенности к королевскому лбу рукой. – Скоро уже, да?

– Несколько дней еще есть, – отозвалась Ирина. – Продержусь, сколько смогу. Я надеялась, будет больше времени, все-таки почти полгода прошло, но нет, накрывает. Не вовремя это все, конечно, пережить бы приезд гостей.

– Я тебе в этот раз помочь не смогу? – сочувственно спросил Святослав, поднимая себе на колени вторую ногу жены и снимая туфлю.

– Ты и так помогаешь, Светик, – королева с любовью посмотрела на мужа, – спасибо тебе. Но сейчас мне нужен кто-то другой.

Их прервали. В дверь, выходящую на садовую веранду, ворвалась Алинка:

– Мамочка, там Ангелина… Ее нужно успокоить, а у нас не получается!

Королева метнулась к двери в коридор, чтобы не бежать по улице. Ее муж последовал за ней. Алинка неслась следом. Комнаты старшей дочери находились в конце Семейного крыла, и навстречу то и дело попадались испуганные слуги. Дверь в покои наследницы была распахнута, возле нее упрямо стояла мрачная охрана.

Королева издали заметила кровавые пятна у них на лицах и одежде, синяки под глазами и заострившиеся черты лица, но держались мужчины стойко. Увидев правящую чету, охранники немного расслабились и… вдруг попадали на пол, зажимая себе уши и изгибаясь в судорогах. Из носов и ушей их текла кровь. Из комнаты раздался, усиливаясь и заставляя вибрировать стекла в витражах коридора, оглушительный визг, который все нарастал и нарастал… Святослав споткнулся, прохрипел: «Беги!» – и сполз по стене коридора, поддерживаемый малышкой Алиной.

Королева быстро преодолела расстояние до двери. Старшая дочь, лежа на полу, билась в истерике и визжала на одной ноте, ее прижимали к полу Василина, с сосредоточенным, серьезным лицом что-то шептавшая Ангелине на ухо, и бледная, растерянная, рыдающая Маринка. Увидев мать, она заплакала еще сильнее.