Улыбка 45-го калибра - Дарья Донцова

– Но не рублей же, дорогой мой!

Петр уставился на меня хитрыми глазами.

– Понимаете, – неслась я дальше в своем вранье, – не так давно Юрочка Рыков, есть такой богатый человек, владелец крупного учебного зведения, показал мне свою семейную реликвию: пасхальное яйцо от «Фаберже». Уж не знаю, сам ли мастер делал его или кто из подручных. Лично я до нашего сегодняшнего разговора считала, что знаменитый Фаберже работал один, сам по себе.

– Многие так думают, – улыбнулся Зайцев, – приносят мне украшения и страшно расстраиваются, когда даю им не очень высокую цену. Начинают объяснять: у меня «Фаберже»…

– Так вот, – бесцеремонно прервала я его, – Юрочка демонстрировал яйцо, замечательной красоты штука, сверху урашена двенадцатью камушками, одиннадцать изумрудиков и один сапфир. Вот его очень хочется, но, сами понимаете, несмотря на близкое знакомство, никаких разговоров с Юрочкой я вести не стану. Лена Ригель утверждает, что вы можете все. Достаньте мне именно это яйцо, заплачу любую сумму. Понятно? Любую. Считайте это прихотью. Но, если есть деньги, отчего не побаловать себя?

Зайцев протянул:

– Значит, наверху одиннадцать изумрудиков и сапфир…

– Точно!

– А принадлежит оно Юрию Рыкову?

– Верно.

– Что ж, – вздохнул Зайцев, – попробую сегодня разузнать, что к чему, и свяжусь с вами. Дайте номер вашего телефона.

– О нет-нет, сама позвоню.

– Пожалуйста, – пожал плечами Петр, – завтра, после семи вечера. Но, надеюсь, вы понимаете, что гарантировать ничего не могу.

– Естественно, – согласилась я и потрогала чашку с кофе.

Кажется, достаточно остыл, не хочется обжечься.

– Конечно, – продолжала я, аккуратно поднимая чашечку, – вам… о-о-о-о… Боже, пролила ваш идиотский кофе, прямо на брюки. Ну что вы стоите, как болван? Видите же, мне горячо, еще и пятно останется. Несите скорей кусок мыла из ванной, живей!

Петр вышел. В ту же секунду я быстро прилепила «жучок» к днищу телефонного аппарата. Зайцев вернулся, неся розовый брикетик.

– Это что? – возмутилась я.

– Вы же сами просили мыло!

– О боже, – закатила я глаза, – все мужики идиоты. Тряпку или губку! Ладно, сама пойду, где тут ванная?

Через десять минут в совершенно испорченных брючках я спустилась на второй этаж и надела наушники. Надеюсь, не ошиблась в своих расчетах, и сейчас милый Петяша кинется звонить тому, кто продает яйцо.

Послышались какие-то щелчки, потом в ухо ворвался голос:

– Можно Елену?

– Я.

– Беспокоит Зайцев.

– Погодите минутку, выйду в другую комнату. Тут очень громко телевизор орет.

Из наушника и впрямь раздавались звуки стрельбы и крики. Кто-то смотрел боевик.

– Ну ты даешь, – раздался вновь безумно знакомый женский голос, – Эдька сегодня дома, выходной в стране. Договаривались ведь, что только в рабочее время созваниваемся. И вообще, почему не на мобильный, а по домашнему?

– Перестань идиотничать, – прошипел Зайцев, – не о свиданке хочу договариваться. А мобильник надо хоть иногда включать. Ты знаешь некую Дашу Васильеву?

– Еще бы, – ответила его собеседница, и я мигом поняла, отчего мне так хорошо известен ее голос. Петр звонил Лене Ригель.

– Очень хорошо, – продолжала та, которую я считала своей доброй знакомой, – такого могу про нее рассказать! Для начала, она – нимфоманка, то ли семь, то ли восемь раз выходила замуж и ни с одним не ужилась.

От возмущения я чуть не заорала. Какая ложь! Всего-то четыре раза сбегала в загс, мне просто не везло. И вовсе не мужья бросали меня, а я сама уходила от них.

– Теперь-то она снова в невестах, – ехидничала Ленка, – небось научилась концы в воду прятать. Но, с другой стороны, зачем ей муж, а? Наша красавица всегда хотела богатенького…

Я едва не выронила наушники. Нет, вы только подумайте! Что же это такое, а? Меня никогда не волновало финансовое состояние супруга!

– Слышь, Лен, – пробурчал Зайцев, – мне сплетни не нужны. Ответь просто на один вопрос: она богата?

– Так к тому и речь веду, – обиженно ответила Ригель, – а тебе послушать лень. Наша Дашутка все гонялась за бобром и наконец подстрелила его! Представляешь, выскочила замуж за французского миллиардера, тот мигом скончался и оставил нашу красоту всю в шоколаде. Теперь у нее всего полно: дом, машины, сынку своему кретинскому диплом юриста купила, а невестку Ольгу, между нами говоря, ту еще уродку, пристроила на телевидение. И теперь вся страна на ее кривую рожу любуется. Деньги-то власть имеют!

– Значит, она в состоянии выбросить крупную сумму на свои прихоти?

– Ой, да сколько угодно, – заржала Ригель, – стесняться не станет, скромностью никогда не отличалась, все себе любимой, все себе родной.

– Ладно, это и хотел узнать, – буркнул Зайцев.

– Когда встретимся? – понизила голос Ленка.

– Потом поговорим, у тебя же Эдька дома, – ответил Петр и отсоединился.

Я, все еще не веря своим ушам, нажала на красную кнопочку. В окошечке мигом высветился отлично знакомый номер телефона моей хорошей подруги Лены Ригель. Нет, какая необыкновенно полезная вещь. Вот ведь что получается! С Ленкой знакома тысячу лет, мы вместе учились в институте. Она носила тогда фамилию Коломийцева и без конца жаловалась на черное безденежье. Потом на ее жизненном пути возник Эдик Ригель, сын то ли посла, то ли какого-то советника, точно не скажу, но мальчик из элитарной, вполне обеспеченной семьи. По советским временам, родственники, годами работающие за рубежом, – это было круто. Ленуська прибегала ко мне в Медведково, и несколько бессонных ночей мы провели, обсуждая проблему: выходить ей за коротконогого, вечно потного, очкастого Эдьку или закрутить роман с первым красавцем курса Леней Фединым. Первый был отвратителен, зато богат, второй хорош собой, как греческий бог, но имел на руках маму-инвалида, а весь его доход составляла стипендия. Бедная Ленка прорыдала три дня и выбрала Эдика. Надо сказать, она не прогадала и получила все, что хотела. После перестройки Эдик неожиданно занялся бизнесом и крайне преуспел. Ленусик теперь имеет загородный дом, шикарный автомобиль, кредитную карту и море шмоток. Брак их с Эдиком не распался, наверно, финансовые веревки оказались прочнее любовных уз.

Я искренне считала Ленуську своей подругой. Одно время, правда, мы охладели друг к другу, но, после того как моей семье на голову обрушилось наследство, Ленка примчалась в Ложкино и принялась причитать:

– Дашка, как я за тебя рада, прямо счастлива!

А я-то дура принимала ее выкрики за чистую монету. И что выясняется? Ригель ненавидит меня и охотно болтает гадости, причем еще и самозабвенно врет. Уж кто-кто, но она-то хорошо знает, что у меня было всего четыре мужа и что никто из них не обладал каким-либо состоянием. Интересно, за что Ленусик меня терпеть не может? Хотя, ясно. Ей-то в погоне за финансовым благополучием пришлось укладываться в кровать к потному Эдику и зарабатывать себе на жизнь самым древним способом. И штамп в паспорте сути дела не меняет. Ежели дама прыгает к отвратительному кавалеру под одеяло, зажмуривает глаза, затыкает уши и нос, а потом начинает представлять себе, что на самом деле рядом с ней не противно сопящий Эдичка, а Том Круз, то это, как ни крути, самая настоящая проституция. Так что Ленке тяжело достались заветные доллары, мне же они просто пролились на голову золотым дождем. Самое интересное, что я ни о каком богатстве никогда не мечтала. Безусловно, хотела хорошо зарабатывать, но и только…

В наушниках вновь защелкало, потом ворвался голос, на этот раз мужской.

– Алло.

– Зайцев беспокоит.

– Слушаю.

– У меня есть покупатель на вашу вещь.

– Спасибо за хлопоты, я передумал.

– Но как же, – занервничал Петр, – вы же…

– Извините, – ответил приятный баритон, – сколько должен вам за хлопоты?

– Но ведь вы хотели побыстрей получить деньги, – не успокаивался Петр, – я нашел крайне выгодный вариант.

– Благодарю, не надо.

– Но…

– Спасибо, передумал.

– Но…

– Послушайте, – обозлился баритон, – что вы ко мне привязались, а? Сначала хотел продать, потом решил этого не делать. Что в этом странного?

– Ничего, – буркнул Зайцев, – кроме того, что ко мне обращаются тогда, когда все уже решено. Выходит, заставили человека зря работать!

– Говорю же, сколько за хлопоты?

– Да пошел ты! – рявкнул Петр.

– А ты меня не посылай, гаденыш, – обозлился баритон, – какую цену предложил, а? Ишь, говнюк, думал проверять не стану? Половину давал? Не хочешь по-интеллигентному разойтись, тогда правду слушай: дела с тобой иметь не желаю, поскольку ты вор и обманщик. Думал у лоха за бесценок купить, а потом подороже продать? Пошел на… Обломилось тебе!

– … – сказал Петр.

– Заткнись… – припечатал собеседник, – а то, не ровен час, нарвешься, пришлю ребят, они тебя из шкуры вытряхнут и голым по камням провезут. Понял, урод?