Море и небо лейтенанта русского флота - Александр Витальевич Лоза

миль южнее мыса Херсонес. Хмурым туманным утром 16 октября 1914 года из-за окутавшего прибрежные воды густого тумана аэропланы на разведку не вылетели. Командование приняло решение провести воздушную разведку после рассеивания тумана. Но в 6 часов 33 минуты, когда германо-турецкий тяжелый крейсер «Гебен» открыл огонь по Севастополю, находясь в 40 кабельтовых мористее Херсонесского маяка, приказание о проведении воздушной разведки противника было отдано. Как пишет в своей работе «Морские крылья Отечества» В. Симоненко: «В обстановке растерянности и неразберихи приказание о проведении воздушной разведки противника исполнители получили с опозданием. Первым в 07.03 вылет совершил пилот резервного отряда мичман Борис Светухин… Следующим полетел туда лейтенант Александр Тюфяев, доложивший о наблюдении трех залпов крейсера… В 07.30 и 08.00 вылеты на разведку совершили пилоты боевых отрядов мичман Николай Рагозин и лейтенант Викториан Качинский, обнаружившие уходящего на зюйд-вест противника в 50–60 милях от Херсонесского маяка. А поблизости от него они видели наши дозорные эсминцы, один из них был поврежден (эсминец «Лейтенант Пущин». – А.Л.) во время сорванной врагом попытки выйти в торпедную атаку». И далее: «Затем в течение полутора часов в полеты разными маршрутами отправились лейтенант Евгений Коведяев, мичманы Борис Миклашевский, Георгий Корнилович и Константин Ламанов. Днем состоялось еще семь полетов… Таким образом, 29 октября (16 октября по старому стилю. – А.Л.) 1914 года одиннадцать черноморских летчиков совершили шестнадцать разведывательных полетов (Тюфяев – три, Светухин, Рагозин и Утгоф – по два)».

Спустя неделю, 24 ноября 1914 года в «10 часов 10 минут из штаба командующего Черноморским флотом было получено приказание произвести разведку к Фиоленту. В воздух … поднялся лейтенант Утгоф. К югу от Херсонеса, милях в 25, … увидели какое-то судно… четырехтрубный корабль, идущий в открытое море. Приводнившись на траверзе Балаклавской бухты возле дозорного миноносца «Подводник», пилот через командира передал в штаб флота радиограмму такого содержания: «Вижу «Бреслау» в 40 милях на траверзе Балаклавы идущим полным ходом по курсу зюйд-вест». …Ранее того, в 10.30 поднялись в воздух мичман Борис Миклашевский и унтер-офицер Ефим Аристов. Из-за сильной качки от порывов ветра у мыса Айя пилот снизился до 750 метров, чтобы лететь под облаками. В 11.05 впереди по курсу наблюдатель обнаружил цель. Через 10 минут «Бреслау» повернул на вест и увеличил ход. Пилот начал его догонять с кормы. В 11.33 противник открыл зенитный огонь. Через пару минут, пролетая над целью, по условному сигналу Аристова, Миклашевский произвел отцепку бомбы, взорвавшуюся, к огорчению, в кильватерной струе. Крейсер изменил курс и скрылся в полосе тумана».

Флоту срочно требовались суда – носители гидроаэропланов. Приняли решение для этих целей использовать построенные в Англии за год до войны по заказу «Русского общества пароходства и торговли» два парохода водоизмещением порядка 9240 тонн. Их двухвальные паросиловые установки позволяли развивать ход до 15 узлов, а запасы снабжения обеспечивали двухнедельное плавание. Эти пароходы, получившие наименования «Император Николай I» и «Император Александр I», срочно начали переоборудовать в авиатранспорты.

4 декабря 1914 года в секретном докладе Морскому министру Командующий флотом сообщал, что «установка авиационного оборудования на вспомогательный крейсер «Император Николай I» уже завершена, а работы на таком же судне «Император Александр I» будут закончены в начале следующего года».

(РГА ВМФ Ф. 418. Оп. 1. Д. 815. Л. 163–164)

Наступил 1915 год… В феврале 1915 года Ставка Верховного главнокомандования поставила в известность командование Черноморского флота, что планируются действия англо-французского флота с участием их десанта в районе Дарданелл, а нашему флоту предлагалось оказать содействие в виде демонстрации у проливов.

На Южном театре военных действий Великобритания готовилась захватить проливы Босфор, Дарданеллы и Константинополь силами своего флота. И хотя ранее Англия и Франция подписали с Россией секретное соглашение, признававшее «права России» на Константинополь, Первый лорд Адмиралтейства У. Черчилль настаивал на проведении Дарданелльской операции, рассчитывая быстро и без проблем захватить проливы. Это вызвало в Петрограде плохо скрываемое раздражение. Весь ХIХ век англичане делали все, чтобы не дать России утвердиться в проливах, поэтому не было никакой гарантии, что, захватив этот ключ к Черному морю, они потом добровольно его России вернут. В этих условиях наше правительство не торопилось помогать союзникам.

18 февраля 1915 года англичане начали операцию по захвату проливов силами боевых кораблей. В результате флот «владычицы морей» потерял три боевых корабля, которые турки потопили, а еще три – серьезно повредили. Потерпев неудачу в морской операции, английское командование приняло решение высадить на турецкий берег десант. Но и эта операция англичан с большими потерями полностью провалилась.

Наш первый боевой поход к европейскому берегу Турции Румелии с использованием гидротранспорта «Император Николай I» с четырьмя гидроаэропланами «Кертисс» на борту был первоначально запланирован на 27 февраля 1915 года. Этот поход должен был стать первым боевым опытом действий нашей морской авиации у вражеских берегов. Гидротранспорт должны были сопровождать линейные корабли. Гидроаэропланы «Кертисс» предполагалось использовать для воздушной разведки района Инеболу, перед его обстрелом кораблями, но позже решили применить их и для нанесения бомбовых ударов по береговым целям. Но поход откладывался…

Наступила весна… Тепло пришло сразу, мягкое, туманное… 5 марта 1915 года гидротранспорт «Император Николай I» в сопровождении маневренной группы вышел в поход к Босфору. Гидроаэропланы провели разведку турецких укреплений, которая была успешно выполнена. Через десять дней – 15 марта был совершен поход эскадры с целью обстрела турецких береговых укреплений. На этот раз гидротранспорт «Император Николай I» нес на борту пять гидроаэропланов. Его сопровождал гидротранспорт «Алмаз» с одним гидро на борту. Вот как описывал в журнале «Великая Война. Иллюстрированная хроника» часть 1, издания М.И. Смирнова 1915 года, участник событий, офицер эскадры, подробности этого набега нашего флота на Босфорское побережье: «На заре 15 марта всем флотом мы приближались к Босфору. На эскадре царило бодрое, особо торжественное настроение. Каждый из нас сознавал всю важность наступающего, долгожданного и давно желанного момента. Каждый ясно отдавал себе отчет в значении предстоящей Босфорской операции. Шли к тому, к чему вечно стремились. Подвигаясь к Босфору, все и вся начеку. По обыкновению идем, строго придерживаясь строя. Мерно работают машины, с каждым оборотом винта приближающие нас к намеченной цели. Сигнальщики на мостике и люди, наблюдающие со всех концов корабля за горизонтом, всматриваются в окружающую темноту. Зашел в башню. Речь идет о предстоящей операции. Поговорили на эти темы минут 15 с матросами, после чего вышел на верхнюю палубу… Дивная, чудная, теплая ночь… ровно в 5 часов 30 минут сквозь дымку утреннего предрассветного тумана обрисовался берег, до которого было очень и очень