Удивительное рядом, или тот самый, иной мир. Том 2 - Дмитрий Галантэ

– Никогда бы не подумал, что они способны что-то не поделить между собой, – с лёгкой, еле различимой иронией в голосе произнёс Дормидорф, по своему обыкновению цыкая на спорщиков. И только после этого они, наконец, угомонились. А произошло вот что: Дорокорн узрел, как Юриник приглаживает свои неподатливые волосы и придирчиво разглядывает слегка примятую одежду, наводя лоск и красоту.

Дорокорн не очень-то вежливо заметил ему:

– Хватит прихорашиваться, красавчик несусветный, не на свидание, чай, идёшь и не на романтическую прогулочку под луной!

– Да? А я вовсе не желаю выглядеть неряшливо, как пугало, или как ты, и свидание здесь совсем ни при чём, чтоб ты знал!

Юриник был возмущён тем обстоятельством, что Дорокорн, мало того, что наблюдает за ним, так ещё и делает ему критические замечания при всех.

Дорокорн никак не желал уняться и продолжал нарываться на неприятности:

– А мой облик необязательно должен тебе нравиться, хотя без ложной скромности могу заявить, что выгляжу вовсе неплохо, особенно на твоём фоне, как ты не прихорашивайся и не разглаживайся, сморчок замшелый.

– Чего-о? Да я, вижу, ты никак не уймёшься, что ты мелешь своим языком, опять завидуешь, что ли?

– С какой это стати я, стройный и симпатичный мужчина в самом расцвете сил и внешней неотразимости, должен завидовать и, главное, кому, тебе?

В этот момент накала страстей Дормидорф и вмешался, остановив тем самым пререкания друзей, начинавшие переходить в перепалку.

Мы сидели на корточках, прислонившись спинами к стене тоннеля, прямо напротив лестницы, как и в прошлый раз, когда ровно в назначенное время раздался еле слышный приглушённый шум. С тихим скрежетом лестница начала плавно подниматься и из образовавшегося прохода на нас хлынул поток света. Словом, произошло всё, что мы уже имели удовольствие наблюдать во время нашего первого посещения Подземного города.

Большое количество вооружённых до зубов воинов, даже приблизительное число которых я затрудняюсь назвать, стеной стояло напротив. Мы встали, поднятием рук поприветствовали друг друга.

Нашему маленькому отряду пришлось посторониться, пропуская длинную вереницу воинов, пронёсшихся мимо колонной по трое-четверо. Они должны были принимать непосредственное участие в захвате школы пакостей и наших сокурсников, безмятежно почивающих в данный момент в своих комнатах. Вторая группа, числом несколько меньше, опустив лестницу и открыв камень-люк, хлынула на поверхность. Все они действовали дружно и слаженно, практически бесшумно, только тихое бряцанье оружия да еле слышное касание многих сотен пар ног по каменному полу – вот и всё, что можно было различить в тиши подземелья.

Не успели мы оглянуться, как мимо нас протащили первых пленённых, связанных по рукам и ногам, с головами, обмотанными тряпками. Мне сразу вспомнилось наше путешествие с мешками на головах при первом знакомстве с этими не очень-то гостеприимными жителями подземного мира. Ещё некоторое время по коридорам сновали туда-сюда воины герониты, но вскоре и это прекратилось, а к нам подошёл их главный воевода, Сергай.

Он был чуть выше остальных, волосатость средняя, худощавого телосложения, с утончёнными чертами вытянутого треугольного лица, острым, слегка удлинённым носом, тонкими губами и серыми колючими глазами, щеки его были усыпаны веснушками. При такой засушенной поджарой фигуре он умудрялся немного сутулиться, что совсем не мешало ему, а скорее помогало быть резким и стремительным, как каверзная гадюка в момент смертельного броска. В обычном состоянии покоя и благодушия он вальяжно расхаживал, отдавая направо и налево указания и расточая ценные советы, смешно растопыривая в разные стороны ступни ног при ходьбе. Его боевые шаровары свободного покроя болтались складками вокруг худых ног, а потому казалось, что они непропорциональной длины относительно остального тела. Кстати, как потом оказалось, он далеко не сидел на диете и ел за семерых, если не сказать больше, но при этом никогда не полнел. Вот такая у него была особенность организма – всё выходило практически без особой пользы и, наверное, задержки.

Сергай был решительным и смелым человеком, потому его и избрали верховным воеводой, чем он очень гордился. А когда он начинал гордиться собой, то весь словно раздувался, менялось буквально всё в его манерах и поведении, начиная от жестов и походки и кончая голосом и взглядом. Он плавно поводил плечами, потешно задирал кверху нос, и на его лице начинала блуждать самодовольная загадочная ухмылка вседозволенности, а глаза масляно светились шаловливым, если не сказать больше, блеском. Кстати, я заметил ещё в наше первое посещение Подземного Города, что Сергай производил впечатление человека тщеславного. Это, впрочем, никак не вредило ему, учитывая круг его обязанностей и род занятий, но знающие его соплеменники вполне могли использовать это качество в своих целях, и такой человек был. Может быть, были и другие, даже наверняка, но я знал одного, но об этом после.

Мы с Сергаем с первого взгляда не испытали друг к другу совершенно никакой антипатии, а раз так, то вполне могли со временем стать хорошими друзьями. Надеюсь, так оно и произойдёт, ибо что-то подсказывало мне, что это далеко не последняя наша встреча.

Этот самый Сергай своей знаменитой походкой, выкидывая и расставляя при ходьбе носки в разные стороны, подошёл к нам, самодовольно ухмыляясь и с усердием потирая указательным пальцем правой руки кончик носа, от чего тот заходил ходуном. Он уже начал говорить, а его боевые шаровары всё ещё продолжали плавно колыхаться сами по себе, словно живые.

– Мы всё сделали, как и обещали! Сергай слова на ветер не бросает! Вы знаете, коли Сергай сказал, то он сделает. Бывает, даже лучше сделает, чем обещал. Правда, иногда получается и хуже, но реже! Остался только Джорджиус, выход из его комнаты охраняется моими могучими воинами, а сам он валяется посреди неё в полной прострации, связанный по всем правилам искусства, полностью готовый к транспортировке. Кстати, меня очень интересует, каким образом вам удалось без моей помощи справиться с ним? Очень трудно было?

– Большущее вам спасибо! Потом расскажем подробности, сейчас времени жалко, – отмахнулся Дормидорф, но вежливо и учтиво взял Сергая под руку и повёл вниз по центральному винтовому тоннелю.

– А сейчас, любезный воевода, пойдёмте скорее, нам необходимо вытащить его наружу и забрать наши вещи, кстати, я не видел, чтобы ваши могучие воины проносили Томарану. Это наша учительница по растениеведению, очень примечательная личность, она худая и длинная, к тому же в возрасте, хотя это и не очень заметно, ибо ловко молодится. Вы бы её ни за что не пропустили, здесь что-то не так… Она же не иголка в стоге сена, а целая учительница, её необходимо срочно отыскать, неизвестно, что она может натворить. Если захочет, неприятностей она наделает столько, что потом и всем племенем не разгребёшь!

Сергай несколько опешил, удивлённо приподнял тонкую левую бровь и, пожимая худыми плечами, проговорил, раздражённо подёргивая верхней губой, что, должно быть, означало лёгкую оскорблённость:

– Все, кто находился в этом подземелье, нами успешно схвачены и ждут вас на поверхности, коли эта ваша Томарана была здесь в момент захвата, то её постигла та же участь, и она находится наверху вместе со всеми. Если её там нет, то ты уж не обессудь, Дормидорфушка! Ты же знаешь, я её не съел, я учительницами не питаюсь, особенно старыми и худыми! Вот если бы не старая и не худая, авось, на что-нибудь и сгодилась бы, а так – извини.

– Интересно… интересно, – бурчал себе под нос Дормидорфушка.

Тем временем мы дошли до комнаты, где грустно и понуро отдыхал спеленованный Джорджиус. Миновав охрану, мы без помех вошли в его жилище. Видимо, силовое поле было успешно снято нашим духом-исполнителем или исчезло само, как только бедняга Джорджиус был повержен. Интересно, он не очень сильно перепугался, надеюсь, заикаться не будет? Хотя какая теперь разница, по большому счёту?

Убранство этой комнаты ничем особенно не отличалось от убранства нашей. Только сама комната была несколько просторней, да посередине её стоял огромный чан, литров на четыреста-пятьсот, с тёмной, мутной, будто болотной водой, видимо, так лучше проводить сеансы по передаче своего облика на расстоянии, не мылся же он тут, хотя кто его, шайтана, теперь разберёт?

Сам бывший хозяин школы беспомощно валялся, смешно подрыгивая ножками, на полу рядом с чаном, очень похожий на ожившую мумию, только один его нос виднелся, а всё остальное было замотано длинными и прочными не то верёвками, не то лентами. Он издавал характерные звуки, как будто у него во рту находился кляп. Так и оказалось. И не просто кляп, а целый кляпище. Оказывается, старательный дух-исполнитель запихнул ему в рот огромную портянку, не знаю, где он её откопал, но это была именно она, причём зимняя, из плотного ворсистого материала.