Имперские истории - Денис Юрин

– Какая тонкая грань, с ума сойти можно! – проворчал гном, оторвавшись от раздувания огня.

– Поскольку из-за народных волнений приграничная с Бертоком провинция Мурьеса закрыта на карантин, самый безопасный и короткий путь по морю. Мивек, конечно, мастер своего дела и смог бы обойти посты и заслоны имперских войск, но, имея на руках бесценный манускрипт, он не станет рисковать. Его Величество Случай не тот король, которому прохиндей станет присягать в верности.

– Красиво как… щас заплачу, – проворчал Пархавиэль, уставший от человеческих сложностей, запутанности их мыслей и поступков.

– В Вакьяну так в Вакьяну, – неожиданно быстро и легко принял решение Нивел, – оттуда до Кироса морем всего пару-тройку дней. Возможно, даже быстрее получится, чем через Шению.

Со стороны разгоревшегося костра донеслось нечленораздельное бурчание, судя по интонации и громкости, недовольное.

– Парх, а ты-то чего ворчишь? – весело прощебетал паренек с блестящими от радости глазищами. – Для тебя же так лучше выходит, ты же как раз в Вакьяну, в Нисс идешь. Это ближайший к Филании порт. Скорее всего туда-то барка с твоим другом и причалила!

– Угу, – кивнул головой гном, которого смущали и настораживали три обстоятельства: компания бывшего пирата, нависшая над ними угроза ареста и, наконец, тот зловещий факт, что пока что все просто замечательно складывалось.

«Какое счастье, что они не знают всей правды!» – эта навязчивая мысль преследовала Убия даже во сне. С нею он заснул, с нею и проснулся поздним вечером, когда за окном уже стемнело, но уличные фонари еще не зажглись.

Поднявшись с ковра, на котором благополучно проспал в течение целого дня, Мадериус с удивлением обнаружил, что голова не гудит, очертания объектов четкие, пальцы не трясутся, а на языке нет характерной сухости. Похмелья не было, наоборот, в членах была неописуемая легкость и бодрость, как будто утомленный многодневной работой организм был обрадован спонтанной выходкой хозяина. Даже положение дел стало казаться не таким уж и плачевным, как ранним утром сразу после ухода эльфийских гостей. У Мадериуса появилась уверенность, что он сможет найти выход и не только сохранит себе жизнь, но и убережет от эльфов «Деминоторес», зловещий манускрипт, который может стать, если уже не стал проклятием этого мира. Нужно было только собраться с мыслями, сесть и подумать. Выход должен был обязательно найтись.

Именно этим и решил заняться маг. Он разжег огонь в камине, поудобнее устроился в мягком кресле, закутался в плед и, наблюдая за игрою языков пламени, погрузился в размышления.

С Намбиниэлем он познакомился два года назад. Как-то поздним вечером в его дверь постучал учтивый эльф и передал привет от общих знакомых. Мадериусу сразу не понравилось такое начало. Естественно, к нему пришел далеко не последний из членов Джабона и, припомнив делишки прошлого, стал просить о новой услуге и сулить баснословное вознаграждение. Два миллиона сонитов, которые запросил маг, могли послужить хорошим поводом для отказа. Убию действительно нечего было делать с такими деньжищами, разве что забить мешками с золотом кладовку и тешить себя мыслью, что он богаче баркатских купцов, причем всех вместе взятых. Однако серьезно отнесшегося к делу Мансоро подобная сумма не смутила, он молча кивнул, попрощался и пропал, но только затем, чтобы через год появиться вновь, уже в сопровождении трех десятков переодетых купцами наемников и двумя повозками, доверху набитыми золотом.

Мадериусу пришлось отказать эльфу открыто. Маг сослался на неусыпный надзор со стороны властей и на сложное развитие взаимоотношений с городской верхушкой. Намбиниэль опять с пониманием отнесся к трудностям ученого и даже взялся уладить особо назревшие конфликты. Мадериус пытался придумать какую-нибудь новую отговорку, но почувствовавший нежелание сотрудничать с ним эльф пообещал рассказать властям о некоторых старых делишках Убия: о его помощи Кодвусийской Гильдии Магов, Джабону и особо настойчивым разведкам, естественно, других королевств.

Убию пришлось тогда согласиться. Работа на эльфов казалась ему оптимальным решением всех проблем. Не стоит и говорить, что теперь он искренне сожалел о своей близорукости и мягкотелости.

Переданный Намбиниэлем магу перевод «Деминотореса» был написан уркалами, древней расой, жившей еще до появления людей. Каждый второй маг слышал, что они существовали, что ныне недействующие и заросшие травой телепорты по всему миру – творение их рук, но толком об уркалах никто ничего не знал. Раса исчезла, не оставив следов. Их города были уничтожены то ли эльфами, то ли в ходе первых эльфо-людских войн, а уцелевшие экземпляры книг и свитков заперты по закрытым библиотекам: сначала эльфийским, ну уж а затем и имперским. Наиболее вольнолюбивым и сведущим в истории мира ученым казалось, что правители боятся знаний, которых не понимают. Вначале Убий придерживался того же мнения, но как только начал работу над манускриптом, понял, как сильно он ошибался.

Все тайное когда-нибудь становится явным. Сильные мира сего на самом деле боялись, что знаниями может воспользоваться кто-то еще, и тогда они лишатся безграничной власти над людьми. Уж лучше биться каменным топором против безоружного, чем одеться в стальные доспехи, но дать возможность врагу взять в руки железный топор; уж лучше пергаменты с бесценными сведениями будут храниться за семью замками, на случай «а вдруг пригодится», чем признаться народу в том, что, оказывается, чудес не бывает, что возможно сплести и ковер-самолет, и скатерть-самобранку.

Ведь крестьяне и городская чернь прозябают всю жизнь в нищете не потому, что на всех добра не хватает или их господа одержимы маниакальной жаждой наживы. Просто королям и их приближенным так удобнее поддерживать власть, выстроить вертикаль общества и установить четкую грань между сословиями.

«Деминоторес», что на древнеэльфийском обозначало «пронзающий пространство и время», ставил под сомнение саму основу общества и межличностных отношений, позволяя интеллектуалам-одиночкам успешно воевать против целых королевств. Убию, глубоко вникшему в суть научного труда, было страшно подумать, к чему могло привести его практическое использование. В ходе общения с Мансоро магу стало понятно, что Намбиниэль на самом деле и есть радикально настроенный одиночка, готовый изменить мир. Он действует от лица Джабона, но только в своих интересах. Совет тайной организации эльфов ни за что не одобрил бы его шагов, если бы, конечно, узнал о них. Эльфы боролись за возвращение старых порядков, за господство над людьми, «Деминоторес» же отвергал любую власть, давая владеющему им почти неограниченную свободу. По мнению Мадериуса, мир еще не был готов к таким переменам. Порядок хорош хотя бы потому, что он порядок; какой-никакой, а устой, вводящий нормы, запреты и ограничения. Неограниченная же свобода плоха тем, что почти всегда превращается в хаос, в неуемное стремление к уничтожению.

«Любое резкое качественное изменение структуры общества непременно приведет к его разрушению. Любой экипаж в конце концов развалится, если слишком быстро гнать лошадей, – пришел маг к неутешительному заключению в ходе долгих, многомесячных раздумий. – Кто знает, может быть, уркалы исчезли именно потому, что в свое время создали „Деминоторес“ и попытались при его помощи изменить свою жизнь, улучшить общество, которое оказалось еще не готовым к переменам. Я не хочу рисковать и не могу позволить этого другим. Я должен изучить механизм, создать образец, ограничив его возможности, понять, как он действует, а затем уничтожить».

В действительности все оказалось намного сложнее и печальнее. Маг в тысячный раз пожалел, что вообще взялся за работу. На третьем месяце с начала эксперимента Убию удалось создать существо, которое хоть, благодаря мерам, предпринятым создателем, не обладало и половиной возможностей «Деминотореса» уркалов, но было достаточно хитрым, чтобы сбежать буквально за день до уничтожения.

Итог затеянной игры был трагичен: Намбиниэль оказался настойчивее и догадливее, чем предполагалось, а по миру разгуливало опасное и озлобленное существо, способное натворить много бед.

Убию стало жарко, он откинул плед и подошел к окну. Через открытые настежь створки в комнату ворвался свежий воздух, разогнав чад и затхлость винных паров.

Маг наделал много ошибок: ввязался в историю с эльфами, затянул эксперимент, увлекшись самим процессом исследования, упустил образец и, самое главное, проболтался Намбиниэлю о поездке Артура в Торалис. Опасная игра затянулась. Ставки выросли до неимоверных пределов. Нужно было принимать решительные меры, и Убий знал, что именно должен сделать.