План номер ноль - Герман Анатольевич Горшенев

нужны люди. При этом молодой рикс собирался проделать всё это как с племенами народа Степи, так и со своими людьми. А ещё за кругом находились огромные районы, где, как предполагал Голова, находятся десятки, а может и сотни подобных сооружений со склепами. Моё заполнено, но, возможно, там есть и пустые. Эти люди ему для чего-то нужны. Когда то давно, может сотни или тысячи лет, с этого круга уже сгоняли людей. Наши тела всегда были похожи на местных, имели татуировки, которые носят местные жители, они их отлично понимали, воспринимали нормально и подобные знаки на коже являлись массовыми и не вызвали никаких вопросов или отторжения. Моё тело наверняка вырастили на этих землях, просто оно было из более старой партии изготовления.

— В прошлый раз народ сгоняли, выбрали лучших, молодых и сильных, сложили в гробы, но для чего? — произнес я, осознавая задумку и размер происходящего и скинул говорящей Голове мыслеобраз.

Прикованный к стене менотавр немного подумал, выдержав значительную паузу и заговорил:

— У меня нет ответов. Наверное, есть те, кто об этом знает и может объяснить, но моему разуму недоступен никто из тех, кто сможет открыть эту тайну. Эти саркофаги созданы очень давно. В Единстве много древних вещей, и многие были изготовлены ещё до древних войн, нашествия червей и создания Вечности. Сохранившиеся древние творения имеют возможности, но это не значит, что они выполняют только одну задачу. Во времена старых войн многие вещи меняли хозяев и свой смысл, и уже никто не вспомнит, какую суть в них заложили создатели. Есть древние артефакты, которые раньше служили для развлечений. Целые города могли видеть один и тот же сон, вырастить мясное животное, размером с гору, чтобы каждый житель многомиллионного города мог съесть свой кусочек мяса, такой же точно, как и все остальные. Именно не так же приготовленный, а конкретно из этого животного. Это бессмысленно с пищевой точки зрения, но здесь есть традиции и развлечение. А потом эта же руна могла вырастить страшное чудовище, размером с гору, вместо съедобного животного, которым можно весь город накормить. Те кто управлял снами, мог вместо радостного и весёлого, отправить кошмар, чтобы покалечить или вовсе убить разумы миллионов существ на огромных территориях, сравнимых с размером круга. Любой нож имеет две стороны. Одна режет, за другую держат.

Я задумался. И кто мне тогда может ответить, если даже говорящая Голова не знает никого, кто бы приподнял завесу тайны? Об этом могла знать мать Арандеса, но она была далеко, и как с ней связаться, неясно. Можно спросить у Капюшона, придётся платить, но пока он тоже не появлялся. И тут я вспомнил, кто мне может помочь. Точно. Вот кто будет доступен из любого места единства, если, конечно, он захочет со мной говорить, но я кажется, знал один способ.

— Слышь, Голова, ты можешь тело пару месяцев живым сохранить и никуда не отпускать?

Если мой покровитель откажет, то у меня ничего не получиться. Нужно обязательно сохранить тело живым, но не имея медицины или рун, которые смогут поддерживать жизнь в покалеченном теле, мой план мог и не получиться.

— Живым? — искренне удивились в ответ.

— И чтобы под присмотром.

— Это совсем не сложно, но зачем?

— Секрет. Жди пять минут, кое-что кое-куда сунем и смотрим космос.

Под удивлённую бычью морду я вышел из пещеры, прошел сквозь защитную плёнку и подошёл к наёмнице.

— Подержишь? — показал я на связанного пленника.

— Ты чего? — удивилась наёмница, когда я начал распутывать часть верёвок, освобождая руку с торчащим гвоздём.

— Просто помогай.

Мне хмыкнули, но что надо делать поняли. Я решил отрезать руку вне стен храма. Здесь просто обычное место Единства и почти наверняка я получу привычное задание про живой гвоздь, а вот если я начну резать внутри логова говорящей Головы, то могут возникнуть нюансы.

Всё прошло штатно. Руку перетянули, я достал из руны хранилища свой нож из белого металла, который с рунами, и в одно движение отсёк запястье со стигматом. Не веривший в происходящее Восходящий даже не сразу замычал от боли, с огромным интересом, недоумением и ужасом увидев отрезанную конечность. Похоже, он до последнего не верил в происходящее. Вот зря, я так уже и раньше делал. Не зря Шторм говорил, что если этот способ пойдёт в народ, то Единство содрогнётся от безруких. Согласен, и теперь понимаю, почему Наблюдатель столь строго хранит эту информацию.

Вами получен предмет — Живой Гвоздь, а Наблюдатель выдал задание. Теперь этот стигмат следовало вернуть в Вечность и получить награду в виде половины рун и звёздной крови, которая попала в гвоздь. Или вернуть хозяину в храме Вечности, получив за это особую награду. Для всех существ в Единстве это обычный гвоздь, и только для меня и очередного однорукого он являлся особенным. Задание было секретным, и никому никогда о нём нельзя рассказывать, кроме нас, под страхом Позора. Показал наёмнице, чтобы она отошла от меня на пару метров и не слушала. Я всё объяснил, покалеченному, дал тычка, чтобы мне кивнули, что всё поняли. И мне начислили целую звёздную монету, что я всё рассказал новому дикому восходящему и теперь информация принадлежит всем заинтересованным лицам.

— Вот только ничего и не спрашивай, — сказал в ответ на удивленное лицо подруги и поволок связанное тело с отрубленной рукой в храм.

Что сказать, и тут я всех удивил.

— Сегодня я никому ничего не рассказываю, — раскрыл я ладонь, подтверждая жестом, что эта информация конфиденциальна, и спросил Голову. — Куда девать?

Минотавр хмыкнул:

— Все секретно страшно? Светоч за вырванные с мясом гвозди платит щедрее, чем за те, которые вы из трупов вытаскиваете?

— Не надо провоцировать, — беззлобно отшутился в ответ.

Немного правее от меня, около стены открылась дырка транслокационного перехода. Я почувствовал, что в глубине камня, на пределе чувствительности, находится сундук, крышка которого сейчас активировалась.

— Туда суй, — приказали на овал портала.

— Но мне надо, чтобы он жив был.

— Будет. Все с ним будет хорошо. Жив точно останется, — произнес улыбающийся минотавр, а потом ехидно добавил, — Если здесь можно употреблять подобное выражение.

Трясущийся от страха однорукий находился в ужасе. Он посещал храм до этого и даже получал подарки от каменного изваяния, но сейчас говорящая Голова предстал в полной красе, и то, что с ним собирались сделать