План номер ноль - Герман Анатольевич Горшенев

и не таскать на себе, а руки, чтобы кровью не истёк. Несмотря на вопли и возмущение, через рану на плече, продела тонкую верёвку. Так она была не ощутима, но стоило слегка потянуть, то боли причиняла немало. Восходящие могут немного подавлять боль, и раны зарастают намного быстрее, а вот резко дёрнуться с торчащей в мясе верёвкой будет куда сложнее. Потом аккуратно перебинтовали, из запасов подруги выдали свёрнутые в трубочку листья, которые обезболивали, когда жуёшь. Стараясь не разбередить перевязки, связали руки, не сильно, но лишнюю степень свободы давать не хотелось.

Затем приступили к расспросам и поняли, что это очередной тупик. С первых слов пленного стало понятно, что это не разведгруппа, а просто придурки. Они тут иногда ходят, и если не наглеть и не лезть в водоёмы, то рыбообразные мало интересуются сушей, и можно тихонько поохотиться и собрать немного ценного без проблем. Шли-шли, а потом девка деревянная с трелем на трупе дохлого рглуусгла сидят, а вокруг никого. Теперь знает, что ошибка, но тогда так не казалось.

Если честно, окажись иначе, я с подругой был бы рад, а теперь мы думали, что делать дальше и на какого червя он нам нужен? Пристрелить было жалко. Перебинтовали, потратив время и тряпки, да и Длань сказала, что не будет убивать, если не попытается убегать. Перед наблюдателем не клялась, но без повода в голову выстрелить вроде как неприлично. Пленник тоже что-то думал и морщил лоб, видя нашу задумчивость, и наверняка придумывал способ своего спасения. И придумал!

— Да, ладно? — произнесла подруга.

— И чего он там лопочет? — уточнил я, не понимая диалекта.

— Если мы дадим клятву перед Наблюдателем, что не бумкнем его из палки-громыхалки, то поведёт к месту, где мы можем получить великую награду. Дух древности дарит руны и звездную кровь, если вы расскажете ему свои секреты. Можно даже интересной и несекретной историей обойтись, главное — про любовь или весёлое. Он клянётся перед наблюдателем, что всем перепадает хорошего, и он не врёт и сам там был.

— Вот и хорошо, а то я что-то устал животину гонять и восхождением заниматься. Теперь знаем куда идти, — кивнул подруге, после перевода.

Что мне по этому поводу сказать? Вот правда, спасибо тебе, мой добрый тайный дядюшка, за очередной план номер ноль. Сейчас мне понятна дорога, и пока больше не придётся по каплям звёздную кровь и деревянные руны собирать. Гаденыш не врал и был невероятно хитрожопым. Он говорил ни о чём ином, как о храме говорящей Головы. А хитрость заключалась в том, что в знак переноса заходили по одному, и пока предыдущий не вышел, то следующий не войдёт. Если мы захотим сунуть его вперед, то он выйдет где-то в сотне километров один, уже свободным. Да, пусть связанный и покалеченный, но он сбежит и куда-нибудь обязательно потом доползёт. В какой-бы последовательности не заходили, хитрожоп обязательно сбежит через знак выхода. Эту тонкость он нам не рассказывал, решив воспользоваться ситуацией, и мы тоже пока не раскрывали информацию, что знаем о подобных заведениях много больше. Когда я зашёл в творческий тупик, то обязательно что- нибудь подсунут, и вариантов просто не существует.

Глава 11

Голова минотавра

Всегда, когда происходит план номер ноль и надо переместиться из точки «А» в точку «Б», а после осуществить неосуществимое, всё располагают компактно и на пути преград не чинят. Храм говорящей Головы оказался совсем рядом, вот буквально в трёх дневных переходах. Первую ночь расположились около широкой реки. Длань, будучи женой настоящего рыбака, который обожал продукты, которые раньше плавали, как ловить, так и есть, составляла компанию во всём. В конкретно этом случае даже больше, чем просто гастрономия. Рыбье тело подруги предоставляло возможности намного обширней, чем просто поймать и поесть рыбы, главное одних рыб с другими не перепутать. Решили, что вначале рыбалка и еда. Женская половина, посмотрев на мои приготовления, хмыкнула уголком губы и, умея плавать несколько больше, чем другие народы единства, удалилась, погрузившись в вечернюю воду.

Я достал из своего пространственного хранилища отличное копье. Это была тонкая и острая, словно игла штука, лёгкая и длинная. Каждый раз была загадка, что я оттуда выхвачу, но пока предугадывали мои хотелки, а конкретно это, словно было создано для рыбалки. Остриё копья мгновенно примораживало мясо вокруг раны. Стоило чуть задеть край плавника, и у рыбины не было никаких шансов сбежать. Острие намертво схватывалось с тушкой куском льда, и нужно только поднатужиться и вытащить на берег очередную добычу, килограмм под десять с плюсом. Успел поймать целых шесть рыбин, как под водой увидел активное шевеление.

Вначале почувствовал возмущение, которое просто лилось в астрал. Отлично это определил, используя своё развитое восприятие с кучей знаков вопроса, а потом наёмница вынырнула и заорала:

— Чё смотрим? Жена что, нанималась? Мужик для чего в семье нужен?

Я сразу понял, что делать. Подхватил рыбину, мощную, большую, клыкастую, весом килограмм восемьдесят и выволок на берег. Выхватил из пространственного хранилища сковородку, в этот раз она была небольшой, зато с толстыми стенками и ручкой из металла. Удар, удар, удар и приглушил рыбину. Приложил локоть. Сомнений не было, просто для интереса. Симбионт растил в первую очередь скорость и реакцию, но и о системе распознавания ядов не забывал. Мясо было отличное, съедобное и совсем без запаха тины. Вообще, рыбы единства были просто великолепны, и любая могла быть деликатесом в других мирах, где я бывал. Просто отлично. Оставалось вырезать лучшие кусочки и бросить на сковородку. Если есть соль, сахар, специи, то можно добавить, если ничего нет, то и так нормально.

Добыли свежатины на неделю. Пару кусков сунули в небольшое хранилище наёмницы, а большую часть ко мне. Представления не имею, что я вытащу вместо рыбы из своего пространственного кармана-сюрприза, но чтобы что-то достать, нужно что-то положить, поэтому положил рыбу, раз мы её столько наловили. Конечно, пока разделали и засунули далеко не всё.

Когда была совсем ночь и мы, отожравшись рыбными деликатесами, хотели немного отдохнуть, к нам вышел медвегрыз. Я его давно почувствовал, и он меня. Зверь не принимал в свою стаю, но и чужаком меня не считал. Он отлично почувствовал своего собрата по теневой линии развития, глянул умным взглядом на меня, на Длань, как на самку своего товарища и члена моей стаи. Разумеется, никаких притязаний на мою женщину зверюга не имел,