Сияние богов - Антон Грановский

Глеб боялся наткнуться на военного советника Балабана. В отличие от безмозглых, безынициативных охоронцев Хромой бес был хитер и прозорлив, и он бы, конечно, сразу понял, что «тут что-то не так». Однако фортуна уберегла Глеба и его спутников от разоблачения. Балабана во дворе не было.

Телега благополучно выехала за ворота и покатила по улице к городской стене. Связанный по рукам и ногам князь открыл было глаза и попытался что-то сказать, но, во-первых, рот его был заткнул кляпом, а во-вторых, он увидел Зоряну, которая как раз меняла одно обличье на другое. Князь выпучил глаза, а потом щеки его покрыла бледность, зрачки закатились под веки, и он снова потерял сознание.

– Чувствительный, – сочувственно проговорил Рамон. – Не то что наш князь Добровол.

– Он уже не князь, – напомнил Глеб.

Рамон усмехнулся и сказал:

– Да уж. И где он, интересно, сейчас?

– Бегает по лесу, обратившись в чудовище, – сухо ответил Первоход. – Рамон, Зоряна, будьте внимательнее. Мы подъезжаем к городской стене. Зоряна, самое время обратиться в какого-нибудь охоронца поважнее чином.

Девушка кивнула и за несколько секунд превратилась в хмурого, рыжебородого десятника, которого видела час назад, пробираясь к княжьему терему.

Возле чахлой рощицы берез Глеб велел Рамону остановить телегу, быстро выскользнул наружу, прошел к куче сухой травы и вынул из-под нее мечи и ольстру. Затем вернулся в телегу, и они продолжили путь уже с мечами-всерубами и громовым посохом.

Доехав до ворот, телега остановилась у бревна, лежащего на вкопанных в землю рогатинах и перекрывающего дорогу. Зоряна, принявшая облик рыжебородого детины, высунулась в окно и гаркнула:

– Подымай бревно! Мы спешим по княжьим делам!

Набольший в группе охоронцев поднялся с лавки и подошел к телеге.

– Аждай, ты ли? – спросил он, увидев в окошке рыжую бороду своего боевого товарища.

– Я, кто ж еще! – пробасила в ответ Зоряна. – Подымай бревно, спешим мы!

Десятник дал знак своим охоронцам – двое из них поднялись с лавок и пошли открывать «шлагбаум». Сам же десятник снова повернулся к окошку и спросил:

– Слышь, Аждай, когда смена-то будет? Мы уж заждались.

– Будет, не боись, – ответила Зоряна. – В свой срок.

От далекого пригорка, на котором стоял княжий терем, донесся раскатистый звук трубы.

– Чего это там? – встрепенулся десятник. – Не тревогу ли играют?

Зоряна выдавила улыбку.

– Князь решил проверить, надежно ли его охраняют, – пробасила она. – Это для теремных охоронцев проверка, не для вас.

– Для теремных, говоришь? – Из-за деревянной зимней будки вышел невысокий, кривоногий и хромой ратник. Взглянув на Зоряну-«Аждая» раскосыми глазами, он вдруг выхватил из ножен кривой меч и шагнул к телеге.

– Зоряна, берегись! – Глеб схватил девку за плечо и отдернул ее в глубь крытой телеги. Клинок меча пронесся у нее перед самым носом.

А дорогу уже преградили ратники. Было их не меньше трех десятков, все дюжие, хмурые, с обнаженными мечами.

– Вылазьте из телеги, лекари! – крикнул военный советник Балабан. – Вам не уйти!

Глеб приник к окошку и крикнул в ответ:

– Мы пленили князя Гостивара! Трубы у терема трубят по нему! Если не дадите нам уехать, я перережу ему глотку!

Охоронцы встревоженно загалдели, но Балабан поднял левую руку, и они тут же замолчали. Глядя на окошко темными, холодными глазами, Балабан потребовал:

– Покажите нам князя!

– Легко! – Глеб повернулся к лежащему на рогоже князю Гостивару, поднял его за плечи и хорошенько встряхнул.

Князь открыл глаза и с ужасом уставился на Первохода. Глеб вынул ему изо рта кляп и спросил:

– Ты как? Говорить можешь?

– Мо… гу, – хрипло пробормотал Гостивар.

– Тогда высунь голову в окошко и прикажи Балабану убрать с дороги бревно. И постарайся быть убедительным.

Глеб, по-прежнему держа Гостивара за плечи, чуть отстранил его от себя, быстро подтащил к парусиновой стене телеги и сунул физиономией в окошко.

Завидев его, Балабан шагнул вперед и быстро спросил:

– Князь, ты не ранен?

– Н-нет… – промямлил Гостивар.

Глеб сзади ткнул дуло ольстры князю в затылок.

– Убеди его, – тихо распорядился он.

«Просьба» подействовала. Князь облизнул губы и хрипло произнес:

– Я цел, Балабан. Делай, как тебе говорят.

Военный советник сдвинул брови, пристально посмотрел на бледное лицо князя и покачал головой:

– Нет, пресветлый князь. Прости, что перечу, но я не могу этого сделать. Они хотят увезти тебя. Я им этого не позволю.

– Вот упрямый дьявол! – выругался Глеб. – Опять придется стрелять!

Он оттолкнул князя от окошка и крикнул:

– Балабан! Меня зовут Глеб Первоход, возможно, ты слышал обо мне?

– Я слышал о тебе, ходок! – последовал ответ.

– А раз ты слышал обо мне, значит, слышал и о моем громовом посохе?

– И об этом я слышал, – отозвался военный советник.

– Громовой посох при мне! Уйди с дороги, Балабан, и уведи своих воинов, если не хочешь, чтобы я отстрелил им их красивые бороды – вместе с головами!

Некоторое время снаружи не доносилось ни звука, а потом Балабан холодно проговорил:

– Ты совершил большую ошибку, Глеб Первоход! Я не выпущу тебя из города!

Первоход нахмурился, приник к крошечной прорехе в парусиновой стене телеги, осмотрел местность и прикинул в уме, кого из двадцати-тридцати ратников он «срежет» первыми выстрелами.

– Эй, Первоход! – окликнул Балабан презрительным голосом. – Даже если ты и твой товарищ убьете десятерых из нас, оставшиеся двадцать изрубят вас на куски!

Глеб задумчиво наморщил лоб. В словах Хромого беса была доля истины. Хотя и небольшая. Десяток ратников он сможет уложить и сам. Двоих или даже четверых уберет Рамон. Толмач, несмотря на свой ангельский вид, ловок и силен, как дикая кошка. Зоряна… Допустим, она тоже сумеет прикончить парочку охоронцев. Но этого мало.

К тому же отряд охоронцев возглавлял советник Балабан. Глеб хорошо разбирался в людях и мог по манере держаться и двигаться отличить прирожденного воина от тех, кому оружие лишь по чистой случайности попало в руки. Хромой бес был прирожденным воином, и Глеб не сомневался, что с этим кривоногим парнем у него будет больше всего проблем.

Однако и Балабан должен был сознавать, что с Первоходом далеко не просто совладать.

– Ну?! – снова крикнул Балабан. – Ты намерен и дальше выжидать, Первоход? Или положишь оружие на траву и сдашься? Если ты сдашься, я лично попрошу князя не рубить тебе голову! Тебе всего лишь отрубят правую руку, как вору и похитителю! Ну, и еще вырвут язык за твои грязные речи, обращенные к князю!

– Руку и язык? – Глеб покачал головой: – Мне это не нравится!