Ночь ворона, рассвет голубя - Рати Мехротра
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Катьяни потерла шею. Она ничего не могла поделать с тем, что заставляла ее чувствовать эта связь. Она надеялась, что, когда они окажутся лицом к лицу, она снова найдет в нем брата, с которым выросла. Она уже потеряла Айана; мысль о том, что она могла потерять и Бхайрава, была невыносима.
Следующий день прошел в медленном, мучительном ожидании. Силы Шамшера были в пути, как и армия Чанделы. Единственный вопрос заключался в том, кто прибудет первым.
Глава 12
Утром третьего дня их пребывания в Раджгархе разведчик вернулся в крепость и доложил, что в часе езды отсюда был замечен отряд кавалерии в форме армии Чанделы.
Катьяни в это время совершала серию упражнений сурьи[7], приветствуя солнце, но тут же навострила уши. Последние два дня она тренировалась и пыталась восстановить силы.
– Сколько их? – спросил Шамшер.
– Пять или шесть сотен, Ваше Величество, – ответил разведчик, задыхаясь. Он усердно скакал, чтобы сообщить эти новости.
Шамшер отдал краткие приказы своим войскам – как людям, так и яту. Это были не те новости, на которые он надеялся, но мужчина все равно не выказал никакого беспокойства или разочарования. Катьяни вытерла руки о свой камиз и стала наблюдать за приготовлениями.
Люди, вооруженные луками и стрелами, расположились у зубцов на разрушенных стенах крепости. Яту рассредоточились, спрятавшись по всему двору. Их сильной стороной был ближний бой, и каждый из них мог бы соперничать с десятью обычными солдатами.
Шамшер повернулся к Катьяни.
– Ты останешься внутри, пока битва не закончится. Ни при каких обстоятельствах ты не должна участвовать в этом сражении.
– Я один из лучших бойцов в Аджайгархе, – сказала она. – Ни одна из сторон не может считать меня простым наблюдателем.
– И все же это не твоя битва, – сказал он. – Я не ожидаю, что ты будешь сражаться за Малву. Я знаю, что ты в смятении. Но я не могу позволить тебе подвергать опасности моих людей. Дай мне слово, что ты не будешь вмешиваться.
– Зачем мне это делать?
Она огляделась по сторонам. Мимо нее пробегал солдат, спешивший на назначенную ему позицию. Она ухватилась за рукоятку его меча и вытащила оружие из ножен. Он был не таким легким и изящным, как ее меч, но ей было приятно снова ощутить в руках знакомую тяжесть. Она покрутила им перед глазами смущенного солдата.
– Возможно, я буду драться против тебя, дедушка.
Шамшер слабо улыбнулся:
– Когда мы вернемся во дворец, ты можешь вызвать меня на дуэль, если пожелаешь. Но сейчас, пожалуйста, верни меч и найди убежище. Или мне придется попросить одного из яту связать тебя и бросить в подземелье, составить компанию твоим новым друзьям претам.
Катьяни неохотно вернула меч солдату. Она не хотела следовать за Шамшером, но не могла сдержать искру любопытства по поводу двоюродного брата, который якобы у нее был, и дворца, где она родилась.
Во двор вбежал еще один разведчик.
– К крепости приближаются четыре всадника с белыми флагами, – сообщил он.
Ворон на шее у Катьяни щелкнул клювом. Одним из всадников был Бхайрав. Ее пульс участился.
Шамшер нахмурился.
– Перемирие? Это не похоже на Чанделов. Что ж, пусть войдут. Но будьте начеку на случай, если это уловка.
Он указал на Катьяни.
– Внутрь.
Она направилась к ближайшему зданию, которое силами солдат превратилось в конюшню. Стоял стойкий запах лошадей, но он почему-то ее успокаивал. Катьяни потрепала нескольких дружелюбных животных по носу и встала рядом с окном, чтобы видеть, что происходит снаружи. Шамшер был прав – белый флаг определенно не входил в список того, как Чанделы могли отреагировать на убийство их короля, королевы и наследного принца. Это наверняка была ловушка.
Через несколько минут всадники въехали во двор и спешились. Солнце сверкнуло на их щитах, и Катьяни заморгала, пытаясь разглядеть их лица.
Один из них повернулся к окну, за которым она стояла, и встретился с ней взглядом. Девушка отпрянула к стене. Бхайрав. Почему ее сердце так быстро бьется? Он ведь ее приемный брат. И горевшая в нем жажда мести была, конечно же, направлена вовсе не на нее. Он должен знать, что она не имела никакого отношения к резне, что она изо всех сил старалась защитить королевскую семью. Но тогда почему при взгляде на нее он испытал злобу и смущение?
– Шамшер Сингх, – раздался грубый, знакомый голос. Катьяни словно пронзило молнией. Она резко повернулась обратно к окну, совершенно не заботясь о том, что ее могут увидеть.
– Ачарья Махавира, – холодно сказал Шамшер. – Какой сюрприз. Я думал, вы выше мелкой политики королевств Бхарата.
– Я здесь, потому что некоторые преступления настолько отвратительны, что требуют моего вмешательства, – сказал Ачарья.
Он стоял посреди двора: прямая фигура в белых одеждах с посохом в руке. По бокам от него находились двое мужчин. Катьяни узнала Дакша и Уттама, и ее желудок сжался. Что они все здесь делали? У гурукулы была политика невмешательства. Ачарья был знаменит тем, что не принимал ничью сторону ни в одной войне.
– Пятнадцать лет назад вы говорили другое, – сказал Шамшер. – Когда я пришел к вам за помощью. Вы забыли?
Ачарья резко махнул рукой:
– Я не забыл. Если бы вы развязали войну против Чанделы, я бы не вмешивался. Ваше дело правое. Но ваши методы – нет.
– Вы сомневаетесь в моих методах?
Шамшер резко рассмеялся:
– Вы знаете о том, что королева Чандела сделала с моей внучкой. Вы подвергали сомнению ее методы?
Катьяни бросало то в жар, то в холод. Ачарья знал. Все то время, что она была в гурукуле, он знал ее истинную родословную. Спроси свою королеву, кто ты на самом деле, – сказал он. Почему он сам ей не сказал? Впрочем, она бы все равно ему не поверила.
– Я принял вашу внучку в свою гурукулу, чтобы проверить, смогу ли я снять узы, – сказал Ачарья. – К сожалению, у меня ничего не получилось.
– Ваша попытка помочь запоздала на пятнадцать лет, – сказал Шамшер. – Вы всегда утверждали, что стоите на стороне справедливости, но тогда, когда это было важнее всего, вы отступили.
Ачарья склонил голову:
– Я согласен с этим обвинением. Но моя неспособность помочь вам не может быть использована в качестве оправдания для
