Всеобщая история кино. Том 1 (Изобретение кино 1832-1897, Пионеры кино 1897-1909) - Жорж Садуль

В декабре 1897 года Джилмор рассылает по всей территории США агентов «Дайер и Дайер», адвокатов, ведущих дела Вест-Орэнджа. Им даны три задания: уничтожить иностранную конкуренцию, запретить всякое изготовление аппаратов и печатание фильмов вне предприятий Эдисона, наложить на производителей фильмов дань в виде процента с их выручки.

7 декабря 1897 года агенты «Дайер и Дайер» являются в компанию «Интернейшнл филм» Вебстера и Куна. Несколько дней спустя они — у Мегуайра и Бокуса. Обе эти фирмы специализировались на импорте французских и английских фильмов. Они не сопротивлялись, в результате французские и английские фильмы исчезли с американских экранов.

Оптики Мегуайр и Бокус, заинтересовавшись в 1894 году кинетоскопом, открыли в 1895 году в Лондоне агентство, представлявшее. «Эдисон компани». Когда мода на кинетоскоп прошла и утвердилось проецирование на экран, они стали торговать проекционными аппаратами и фильмами, и их агентство процветало. В то время как в Нью-Йорке они принимали эмиссаров «Дайер и Дайер», в свое лондонское отделение они направили управляющим деятельного молодого человека Чарлза Урбана из Чикаго, который, до того как стал одним из продавцов проекционного кинетоскопа, занимался продажей фонографов. Он также не замедлил создать свой аппарат, который назвал б и о с к о п; он его некоторое время эксплуатировал вместе с Уолтером Исааксом. В Англии, защищенный от «понятых» Эдисона, Урбан будет процветать…

18 февраля 1898 года судебные исполнители явились к Клау и Ирланджеру, знаменитым театральным продюсерам, обвиняя их в том, что они импортировали «Страсти» Люмьера. Затем пришел черед Уолтера Исаакса, который выпускал биоскопы Урбана. Другой владелец фабрики аппаратов, Эберард Шкейдер, был атакован в декабре 1898 года. Еще до этого покончили с Эметом из Чикаго. Один майор Латам, предприятие которого зачахло, не достигнув широкого размаха, был оставлен в покое Джилмором, занятым ожесточенной борьбой с предприятиями первой величины.

Законы, которые он хотел им навязать, были заимствованы из коммерческой политики, проводимой Джоном Д. Рокфеллером при создании треста «Стандард ойл». Пока шли поиски нефти, Рокфеллер уступал инициативу в бурении, которое часто бывало безрезультатным, целому ряду мелких независимых обществ. Но, как только скважина оказывалась нефтеносной, «Стандард ойл» сейчас же приобретал монопольное право на всю добываемую из нее нефть, которая шла на его нефтеперегонные заводы.

Первое знакомство с кино уже показало нам, что поиски удачных сюжетов для фильмов столь же трудны и успех их столь же неверен, как обнаружение нефти в скважине. Поэтому здесь Джилмор предоставлял предпринимателям возможность действовать на свой риск, но он оговаривал, что негативы становятся собственностью Вест-Орэнджа, который в обязательном порядке изготовлял позитивы с тем условием, что демонстрирующие фирмы будут платить «Эдисон компани» проценты со сборов. Благодаря легальным привилегиям патента 1893 года компания намеревалась в любом случае извлекать выгоду из фильмов, в производстве которых и сопряженном с ним риске она не принимала участия.

Подобное соглашение было предложено Холлемену, создателю американских «Страстей», который подписал его 8 февраля, Смиту и Блэктону, подписавшим его 12 июля, Зигмунду Любину, подписавшему 19 января 1898 года.

Любин, снимавший фильмы в Филадельфии, пользуясь материалами Дженкинса, предпочел бросить кино и даже уехал из Америки. Холлемен вошел в сделку и, так же как Смит и Блэктон, согласился со статьями «указа» Джилмора. Смита и Блэктона это поставило в тяжелейшие условия. Когда они захотели высвободиться из кабалы Джилмора, им пришлось выдержат жесточайшую борьбу. «Мы с женой были в таком состоянии из-за всех этих дел, — заявил впоследствии Смит на процессе, — что это послужило причиной гибели нашего младенца».

Таким образом, за один год агенты «Дайер и Дайер» и официальные представители Джилмора почти совершенно расчистили поле битвы. Но это были лишь первые стычки 20-летней «войны патентов», ибо, отбросив мелюзгу, фирма «Эдисон» оказалась лицом к лицу со своим единственным соперником — фирмой «Байограф», которая тоже имела поддержку на Уолл-стрите.

«Война патентов» была прежде всего юридической. Тот, кто обладал достаточными денежными средствами, чтобы отвечать на обвинения встречными обвинениями, на требования — своими требованиями, на иски — исками и на решения суда — апелляциями, тот мог спокойно изготовлять и демонстрировать фильмы.

Тактика Джилмора и юриста Дайера базировалась на шатких принципах. Если трест «Стандард ойл» сумел захватить монополию, то только потому, что в его руках были нефтеперегонные заводы и транспортные средства — как железные дороги, так и нефтепроводы. Но ведь всю кинопрограмму можно уложить в чемодан, и было достаточно ведра, химикалий на 2 доллара и зажимов для белья, чтобы проявить и напечатать фильмы, снятые аппаратом, импортным или кустарного производства, стоимостью в 200 долларов.

Джилмор и Дайер находились, таким образом, в положении капиталиста, который захотел образовать трест по изготовлению плетеных сидений для стульев и, собрав всевозможные патенты на эти изделия, повсюду запретил бы это производство. Жалкая монополия! Любая цыганка, в руки которой попадет пучок гнилой соломы, плюет на запреты кассационного суда. Чтобы осуществить подобную монополию, надо было бы посадить по жандарму на каждый стул.

Поскольку стоимость тиража и демонстрации была столь незначительна, для осуществления монополии надо было захватить в свои руки производство чистой пленки. И здесь политика Эдисона не совпадала с интересами Истмена, который хотел продавать пленку «Кодак» в максимальном количестве. В противном случае ему грозило бы возникновение конкурирующих предприятий.

13 мая 1898 года эмиссары «Дайер и Дайер» появились в конторе «Байографа». Они представляли компанию, которая опиралась на электрический трест и влиятельный банк Моргана. Но против них — акционерное общество, которым интересовался «Юньон пасифик», группа Гарримана, а также, возможно, Рокфеллер и совершенно определенно — президент Соединенных Штатов.

В экономическом отношении силы противников равны. А в области судебной процедуры Диксон достаточно осведомлен о Мэйбридже, Марэ, Лепренсе, чтобы дать адвокатам возможность в течение полувека спорить о приоритете изобретения. Поэтому, как будет видно из дальнейшего, монополизация американского кино стала возможной только при слиянии этих двух соперничающих компаний. Но такое слияние наступило не сразу.

После 1898 года кино пришло почти в полный упадок. Вест-Орэндж продавал ежегодно не более двадцати проекционных кинетоскопов и несколько десятков тысяч футов позитива. И, наоборот, мастерская фонографов процветала. Джилмор был склонен выслушать предложения, переданные Диксоном и коммерческим директором «Еайографа» Марвином.

В конце 1899 года две компании пришли к соглашению. Договор был подписан 12 апреля 1900 года. Фирма «Байограф» покупала все патенты фирмы «Эдисон», касающиеся движущейся фотографии, за 500 тысяч долларов (20 млн. франков 1939 г.). Сделка закреплялась авансом в 2500 долларов. Трест кино был организован.

Как раз в это время в Америке наступил внезапный острый экономический кризис. В конце 1900 года, когда «Байограф» собирался выплатить первый взнос в сумме 300 тысяч долларов, банк, в котором он держал свои фонды, лопнул. В течение 1901 года компания снова хотела внести деньги, но Вест-Орэндж ответил, что срок истек, и отказался возобновить переговоры. Известия, поступавшие из Франции и Англии, свидетельствовали о том, что промышленность вышла из застоя и принимает настоящий размах.

Итак, договор был нарушен. Но и он не мог бы сразу прекратить «войну патентов», ибо другие общества вступили в борьбу.

В 1898 году майор Латам, который хотел отстоять свое звание изобретателя проекции и выступить против Эдисона, разорился, спекулируя на бирже. Чтобы покрыть дефицит в 1000 долларов, он занял деньги у владельцев крупной фабрики фототоваров «Анско» (по имени основателей Антони и Сковила). Компания, обладавшая «петлей Латама», без которой никакая проекция невозможна, купила в 1901 году у достопочтенного Ганнибала Гудвина его патенты на целлулоидную пленку. «Вооруженная» таким образом, «Анско» напала на своего главного конкурента, общество «Истмен — Кодак», связь которого с Эдисоном была ей известна.

С другой стороны, компания по изготовлению фонографов «Колумбия» находилась в конфликте с Вест-Орэнджем, который требовал, чтобы она прекратила выпуск графофонов. Она купила в 1899 году патенты Дженкинса и заявила, что ее противники не имеют права продавать проецирующие аппараты.