Настоящая черная ведьма - Елена Звёздная

— Мне кажется, вам больше не следует передвигаться одной, — заговорил он через некоторое время, когда до нас уже начал доноситься шум музыки с площади. — Насколько я понимаю, ваш белый хранитель не привязан к одному месту, как Дохрай?

Вот и беломагическая рожа говорил то же самое — надо было послушаться.

Но, не желая развивать тему, я спросила:

— Вы были у Грехен?

— Да. У меня имелось достаточно свободного времени, пока вы портили вечер госпоже Анарайн массовой продажей вашего зелья.

Пауза, затем несколько напряженное:

— Единственное, чего я не могу понять, так что делали у вашей лавки мрачные члены торговой ассоциации Бриджуотера? Им ведь, как я понимаю, брачные узы вовсе не требуются?

Черная ведьма мстительно промолчала.

Пауза и напряженный вопрос господина Вегарда:

— Я надеюсь, никто не пострадает?

Шагая по темной улочке, весело ответила:

— Выживут все. Просто жизнь у некоторых станет… интереснее.

— Насколько интереснее? — разозлился он.

— Ощутимо интереснее, — даже улыбнулась.

— Госпожа Герминштейн… — начал было возмущенно мэр.

Но тут из-за поворота, прихрамывая, выскользнула фигура в остроконечной шляпе, и я услышала встревоженное:

— Телль, девочка, ты в порядке?

Грехен! Я была искренне удивлена, увидев ее, и кинулась к старушке, но меня неожиданно удержали с такой силой, что пальцы ловца, сжавшиеся на моем запястье, показались как минимум железными.

Возникла неловкая пауза, в процессе которой я, изумленно глядя на господина мэра, молча пыталась высвободиться, а он смотрел прямо на Грехен, не замечая моих судорожных попыток.

— Телль, милая, с кем это ты там? — затараторила, чуть шепелявя, Грехен. — Девочка, на меня было совершено нападение, Люсинда без памяти лежит, а Мадина… Мадину убили, Телль!

Я прекратила попытки вырваться, повернулась к ведьме и испуганно переспросила:

— Грехен, на тебя пытались напасть?

Черная ведьма пошатнулась и, оседая на дорогу, выдохнула:

— Я… я беспокоилась, шла к Люсинде, а там…

И старушка, видимо потеряв сознание, осталась лежать без движения.

В темном переулке раздался мой крик, но ловец удержал снова, не позволяя подбежать к упавшей Грехен, а когда я вскинула руку, призывая магию, неожиданно сжал мои ладони, не давая шевельнуть и пальцем, и очень гневно спросил:

— Телль, будьте любезны, скажите — почему вы направились к Люсинде пешком, не наняв извозчика?!

Этот вопрос выбесил окончательно, и, не сдерживаясь в выражениях, я прошипела:

— Слушай ты, морда мэрская, там лежит и умирает ведьма, а ты тут…

— Еще раз, — зло перебил меня ловец, продолжая удерживать столь сильно, что пальцы стали неметь, — почему вы, госпожа Герминштейн, не наняли извозчика?!

Да как же меня бесит этот человек!

Почему-почему?! Там Грехен, кажется, гибнет, а он со своими «почему»!

— Да потому что я была с вами! — заорала разъяренная я. — А на вас зелье, соответственно, ни одна лошадь вас к себе не подпустит! Поэтому какой смысл был нанимать извозчика?!

Господин Вегард кивнул очень спокойно, словно именно этого ответа и ждал. А затем тихо спросил:

— А по какой причине извозчика не взяла госпожа Грехен Салиес?!

Не понимая вообще, о чем он, попыталась снова вырваться и… перестала.

— Ведь очень неразумно ведьме в ее возрасте отправляться куда-либо пешком, — чеканя каждое слово, продолжил ловец, — особенно если она так стара и немощна, как пытается казаться.

И мэр отпустил меня. Я молча растерла занемевшие ладони, беспомощно взглянула на лежащую на дороге Грехен. Видеть ее здесь было как ножом по сердцу. Следовало немедленно вызвать кого-нибудь, чтобы ее перенесли в лавку и…

— И даже не думайте оказывать ей помощь в своем доме, в опасной близости к вашему источнику, — произнес ловец.

— А это уже слишком! — возмутилась я.

— Возможно, — на удивление не стал спорить мэр. — Вот только для того, чтобы управлять скандагом, нужно находиться не менее чем в пятидесяти шагах от него.

Черная ведьма гулко сглотнула и… осталась стоять рядом с мэром.

— Мм-м, вам не чужда рассудительность? — насмешливо поинтересовался он.

Мрачно посмотрела на ловца.

— Это вам за «Слушай ты, морда мэрская», госпожа ведьма, — все так же насмешливо уведомил он.

Нет, ну каким же гадом все же нужно быть, чтобы в такой момент…

— Имею полное право называть вас, как вздумается, после того, как вы себе позволили систематически меня объедать, — насупилась я.

— Между прочим, я вам жизнь спас, — перестал улыбаться мэр.

— Значит, мы в расчете, — меня мелко трясло.

— Сомневаюсь, — усмехнулся ловец.

— Ладно, можете объедать меня и дальше, более того — теперь буду готовить на двоих, — трясло все сильнее.

И вообще мне грозил нервный срыв, иначе я бы точно не сделала такого предложения смертному.

— Хм, — Вегард еще и соизволил размышлять, — заманчивое предложение, вот только…

— Вы против? Ну и чудесно! — Я сделала шаг вперед, подумала и… и вернулась.

Господин мэр, сопроводив мое возвращение ироничной улыбкой, преспокойно сказал:

— Я вообще-то согласен. Завтрак принесете в лес. Утром я предпочитаю бутерброды с ветчиной, чай и овощи.

Мне безумно хотелось ответить колкостью, но отцовское воспитание вселило какое-то подобие благородства, а этот человек, как ни крути, сегодня спас мне жизнь.

— Чай подостынет, — нехотя пробурчала черная ведьма.

— Я разожгу костер, — ответил он.

Тьма, кто меня вообще за язык тянул?!

А затем господин мэр достал серебряный свисток, подул в него, причем звука в итоге вообще не было, но словно повинуясь призыву из переулка вышло несколько человек. Не тех, что помогали добить скандага.

— И сколько у вас вообще людей? — раздраженно поинтересовалась я.

— Весь гарнизон в моем распоряжении, — безразлично поведал ловец. — Но конкретно для этой операции я задействовал всего восемь специалистов.

— Всего? — почему-то очень хотелось цепляться к словам.

— Всего, — невозмутимо пояснил мэр. И добавил: — На этот раз наши противники не ожидали отпора, но полагаю, в следующий раз убийца черных ведьм будет гораздо изобретательнее и осмотрительнее, а его взять не удалось.

Вот после этого я просто не могла не вопросить:

— То есть Грехен здесь ни при чем?!

Выражение лица господина мэра стало неописуемым, после чего ловец сообщил:

— Она не маг, всего лишь ведьма, а для создания скандага…

Более я не слушала. Мрачно выругавшись, придерживая юбки, стремительно направилась к лежащей прямо на дороге старушке и… ноги замолотили по воздуху. В первый момент я не совсем осознала, что происходит, но после!

— Господин мэр, я понимаю, что вы спасли мне жизнь, но если вы еще раз посмеете…

— Госпожа ведьма, — холодно перебил он, — если я прав и скандагом управляла ваша коллега, заметьте, я говорю об управлении, а не создании, то первое же ваше прикосновение к ней сейчас позволит ведьме выпить наполовину ваш источник. Будете рисковать?

Решила, что не стоит.

И потому молча постояла рядом с умной, всезнающей и явно опытной мордой, пока какие-то его люди подошли к лежащей Грехен, затем переложили ее в имеющуюся повозку, и один из мужчин отчитался:

— Сэр, внешних повреждений не зафиксировано.

— К лекарю, — приказал господин Вегард.

Ведьму увезли в полном молчании.

Мы с ловцом еще немного постояли, после чего я уточнила:

— Уже можно идти?

— Вполне, — безразлично ответил мэр, задумавшись.

Пожав плечами, я неспешно направилась к лавке.

Иду, иду, остановилась. Не то чтобы меня судьба мэра интересовала, но я все же обернулась — он продолжал стоять все там же, смотрел на меня и вообще не двигался.

— И? — вопросила черная ведьма. — Вы идете или как?

— А вы приглашаете? — задал неожиданный вопрос мэр.

Что?! Даже не собираясь отвечать, развернулась и направилась домой, отчего-то безумно злясь на морду.

На площади все так же веселились жители Бриджуотера, очередь у арки со священником стала гораздо меньше, ювелиры Варовски уходили довольные и с пустыми лотками, второй ювелир все еще торговал остатками, всучая последним неадекватным офицерам кольца для церемонии.

В общем, им всем было весело, а мне нет!

Меня все раздражало и бесило, даже не знаю почему.

Особенно бесил мэр. Необъяснимо бесил, но основательно.

Пройдя по площади, поднялась, вошла в лавку и…

— Я хочу участвовать в жизни нашей дочери, — хмуро, тихо, но очень решительно заявил сидящий в кресле Зигфрид.

Остановилась, недоуменно глядя на мага, затем вошла, закрыла двери и, сложив руки на груди, ответила: