(Не) Желанная герцогиня - Настя Любимка

три хода Вы обязуетесь зачать ребенка от человека, на которого мы укажем?

— При условии, что укажете Вы не на Радана. Как справедливо заметила Ее высочество, за это время может случиться все, что угодно. Например, я снова могу выйти замуж.

— Что ж, — Его светлость прищурился. — Раз Вы убираете главное звено из нашей договоренности, тогда не ждите полного содействия в своих начинаниях.

— Поясните, пожалуйста, — попросила я спокойно.

— Вы просили не препятствовать. Этим и ограничимся. Учитывая, что Ваш муж станет помехой, и нам это известно, обещание, данное Вам короной, не утратит силу. Он не станет жить рядом с Вами, а каждый его приезд будет сопровождаться мной или другим доверенным лицом. Также с Вами поедет охрана, и корона выделит учителя магии, но больше ничего Вы не получите.

— А должна была?

— Конечно, Вас полностью снабдили бы всем необходимым. Все три хода проживания на землях Моррисон Вам не нужно было бы беспокоиться о продовольствии, слугах и оплате их услуг. Все это на себя взяла бы корона.

— То есть Вы отберете все подарки?

— Нет, это останется, как и грамота об освобождении от налогов. Но сверх того Вы ничего не получите.

Напугал ежа голой попой. Этого хватит.

— Однако если до отъезда Вы передумаете и поклянетесь вновь принять мужа, получите гораздо больше озвученного мной.

— Благодарю, я подумаю, — широко улыбнулась.

Ответить иначе я не могла. Пусть думает, что меня будут грызть сомнения.

— Но Вы даете слово, что любым моим начинаниям никто не станет препятствовать?

— Специально — точно нет.

— Благодарю, — снова повторила я, и тут разревелся Илиас.

Громко так, словно это я его разбудила, а не голод.

— Кормите ребенка, герцогиня, и до встречи.

— Я приду вечером, Стейзи, — улыбнулась принцесса. — Кормите скорее! Как он возмущается!

Еще бы не возмущался…

— Буду Вас ждать, — пришлось выдать еще одну улыбку (да когда ж вы уйдете?!).

Только после этого принцесса поспешила на выход, а за ней и аргерцог. Я смогла выдохнуть, лишь когда на смену им вошли служанки и плотно закрыли за собой дверь.

Фух, кажется, получилось.

* * *

На подготовку к вечерним «посиделкам» у меня было примерно восемь часов (ужин тут довольно поздний, в девятом часу, то есть гости ко мне должны были заявиться в одиннадцатом). Но их мне хватило. С лихвой. Я сидела в гостиной в ожидании гостей и мягко улыбалась.

Для улыбки было несколько поводов.

Во-первых, все подарки были убраны отсюда ко мне в спальню (ни один при этом не потерян, все пересчитано и зафиксировано на бумаге). На самом деле они ее прилично забили, но я не переживала, потому что ночь планировала потратить на опись и перераспределение. Пора было готовиться к отъезду.

Во-вторых, Власен оказался довольно толковым мальчишкой, не на шутку перепугавшимся за здоровье герцогини. Что стало еще одним плюсом к его уму. Он прекрасно сознавал, что если виниться в одиночку, ничего хорошего его не ждет. Со мной шансы на смягчение приговора были существенно выше. Мальчик клятвенно заверил, что выполнит все, что я сказала. И я не видела причин ему не доверять. Сделает.

В-третьих, Интена отправила весточку всем тем, в ком была уверена, что они могут принести не только пользу, но и станут верными помощниками для меня. И завтра я собиралась начать собеседования.

В-четвертых, начался сбор информации о тех местах, где теперь находилось герцогство Моррисон. Ну как начался? Я отдала приказ собирать любую информацию. Земля ведь слухами полнится… К тому же еще и сама планировала посетить местную библиотеку, сравнить карты и попытаться вычленить особенности тех краев. А я дотошная — найду свою золотую жилу. Потому что мне уже сейчас нужно думать, чем я могу быть полезной этому миру. И что смогу получить.

Сейчас мне предстояло очередной представление, которое желательно было разыграть как по нотам.

— Идут, — шепнула Люси и чинно склонилась в поклоне.

Надо же, какой у девочки слух!

Впрочем, если бы я так сильно не задумалась, сама бы услышала возню за дверями.

Я нацепила на лицо самую радостную улыбку, чтобы показать гостям, как невероятно счастлива их видеть. И тот факт, что созвала их не по праздничному поводу — не в счет. Амадео и Ее высочество должны знать и верить, что им, лично им, я невероятно рада в любой момент времени, в любой ситуации.

— Сидите, Анастейзи, — пропела Арандиана Айверрская на мою попытку выразить свое уважение.

Ага, поклоном, низким, для чего следовало встать с софы. Не пришлось.

— Вы еще не совсем здоровы, и это мы у Вас в гостях.

— Уважение должно выказываться вне зависимости от обстоятельств, — в тон ей ответила я, продолжая подниматься.

— Я настаиваю!

Кто б сомневался… На то и был расчет.

— Пожалуйста!

— Как прикажете, — я снова мило улыбнулась и перевела взгляд на Амадео.

Мужчина выглядел очень довольным. В его взгляде плясали смешинки. Скорее всего, что-то такое случилось за ужином, что привело королевского проверяющего то ли в восторг, то ли просто порадовало. Правда, спустя минуту аргерцог уже был собранным, спокойным, и от веселья не осталось и следа.

Когда все расселись, я как хорошая хозяйка предложила чай (скорее, крепкие травяные настои) и десерты. Нет, понятно, что все за ужином уже объелись, но таковы были правила…

Принцесса отказываться не стала и с удовольствием пригубила ароматный напиток. Я присоединилась к ней, вскользь заметив, что новое платье ей к лицу.

Недоумение аргерцога от моего поведения я ощущала буквально кожей. Ну как же! Заинтриговала какой-то очень важной беседой, обещала еще одно действующее лицо, а в итоге сижу и болтаю с Ее высочеством о всякой ерунде.

Но если изначально я думала о том, чтобы покаяться перед этим мужчиной, то в итоге пришлось пересмотреть свою линию поведения. Уж не знаю, для чего ему понадобился мальчишка, но чем-то Власен его привлек. И тут много вариантов на ум приходило: от услуг шпиона, соглядатая за мной (все ж ему от меня никуда не деться до полной передачи ребенка под опеку аргерцога. И тут возможно все, что угодно) до подозрений о латентном даре… Хоть я и внимательно Власена рассмотрела и никаких нитей не увидела, но… Я уже ни в чем не была уверена.

А потому — никаких извинений. Обойдется.

— Анастейзи, и все же позвольте спросить: для чего Вы позвали меня? — спустя двадцать минут нашего щебетанья с принцессой спросил наконец Амадео. — Простите меня, но я уже стар и не могу, как в молодости, кутить ночи