Дядя самых честных правил 12. Финал - Александр Горбов

стражи с двумя солдатами. Комендант уже ушёл спать, но мне и не хотелось его видеть. Я передал ему, что проблема с покойником решена, но строго-настрого запретил входить в башню в ближайший месяц. Нам подали карету, и мы укатили из этого негостеприимного места.

— Константин Платонович, так что вы там делали?

— Поставил Знаки для очистки башни. Наш «друг» в железной маске хоть и набрал большую силу, но ни черта не смыслил в магии. Он творил своё проклятие в башне, а её стены ещё при строительстве расписали защитными Знаками, регулярно их обновляя. Так что проклятие осталось внутри, да ещё оказалось нестабильным.

— И вы его развеяли, да?

— Разом такое не сделаешь. Поработают мои связки две-три недели, провентилируют башню, и следа не останется.

— Понятно. — Киж пожевал губами. — А золото этим проклятием не пропиталось, случаем? Может, его тоже надо провентилировать?

— Нормально всё с ним. Ты его пересчитай и на базу вывези на всякий случай.

— Сделаю, как вернёмся, так этим и займусь.

* * *

Сделка по покупке Луизианы пока не сдвинулась с места, и никаких новостей от Неккера не приходило. Зато через два дня состоялось заседание Генеральных штатов, которое я с Кижом и посетил. Таня ехать туда отказалась — ей политика была неинтересна, а вот некоторые парижские магазины, наоборот.

Ехать пришлось опять в Версаль, где в зале «Малых забав» и состоялось это действо. Уж не знаю, что за забавы устраивали здесь до этого, но сейчас все три сословия «забавлялись» тут политическими игрищами по полной программе.

— Королевское заседание Генеральных штатов объявляется открытым! — Громким голосом объявил напыщенный церемониймейстер.

Зал «Малых забав» был огромным и вмещал в себя целую прорву народа. На высоком подиуме на троне сидел Людовик Шестнадцатый в горностаевой мантии. Вокруг него разместилась свита из сановников, придворных дам, министров и прочих сударей из окружения короля. Перед помостом разместились депутаты от трёх сословий. По правую руку короля — духовенство, по левую — дворяне, а по центру — третье сословие. Больше тысячи человек, как мне показалось.

По боковым стенам зала, между колоннами, сидела публика, большей частью дворяне. Среди которых затесались и мы с Кижом.

— Достать сюда пропуск было непросто, Константин Платонович, — шепнул мне Киж. — Пришлось сунуть несколько взяток, чтобы получить эти места.

Я кивнул, не отрываясь осматривая зал. Перстень Тау обжигал кожу на пальце огнём, чуть ли не раскалившись до красна. Масоны! Они были здесь, и не один-другой, а множество. Водя взглядом по людям, я прислушивался к биению перстня и определял вольных каменщиков. Большинство из них сидело среди депутатов от третьего сословия, и у всех на лицах было написано скрытое торжество. Они будто предчувствовали что-то замечательное для себя, ждали этого и заранее радовались победе. Ёшки-матрёшки, да сколько же их тут⁈ Я насчитал никак не меньше сотни и бросил это безнадёжное дело. Настоящее масонское гнездо!

За этим увлекательным занятием я чуть не пропустил небольшую возню около себя. Дворяне, сидевшие рядом со мной, вдруг встали и тихонько удалились, не сказав ни слова. А вместо них появился незнакомый мне человек в богатом камзоле. Вернее, совсем не человек. Длинные заострённые уши, вытянутое лошадиное лицо, бледная кожа и золотые глаза. Чистокровный эльф из Авалона, хотя сами они предпочитают называть себя сидами.

— Добрый день, князь. — Эльф улыбнулся, показав мелкие острые зубы. — Я не мог упустить такой случай и не побеседовать с вами.

— С кем имею честь?

— Джордж Гауэр, герцог Сазерленд. Посланник Авалона в этой прекрасной стране.

Перстень Тау обжёг меня, явно показывая, что он ещё и масон высокого ранга посвящения.

— Не скажу, что безмерно рад знакомству с вами, герцог.

— Ах, бросьте, князь! Наши с вами трения в Новом Свете — сущая ерунда, не стоящая внимания. Это всего лишь далёкие мелкие дела, которые не могут помешать двум джентльменам приятно побеседовать.

— Полагаю, у вас есть и тема для этой беседы?

— Множество, князь, множество.

— Например, ваши Тринадцать колоний?

Авалонец натянуто улыбнулся. Авалонские колонии на восточном побережье Америки уже лет пятнадцать требовали себе независимости от метрополии. Периодически там вспыхивали восстания и изгонялись королевские чиновники. Сепаратисты обращались за помощью то к Франции, то к Испании, но не могли добиться победы. И я тоже слегка помогал им оружием, чтобы поддерживать там напряжённость. В отместку за то, что судари с Авалона начали натравливать индейцев на Алеутское княжество ещё тридцать лет назад. Да и выгодно было мне, чтобы там продолжал тлеть огонь сепаратизма, оттягивая ресурсы авалонцев.

— Мы могли бы договориться, князь.

— О, неужели?

— Вы достойный противник, и нам было бы проще не ссориться. Зачем тратить зря деньги и нервы, если можно просто поделить сферы влияния. Впрочем, эта тема для отдельной беседы, не здесь и не сейчас. Просто знайте — мы открыты к диалогу и готовы заключить соглашение.

Я кивнул и улыбнулся в ответ. Ни на грош не веря его словам. О вероломстве авалонцев знают даже дикари в Африке, которых они не раз обманывали. Сначала будут улыбаться тебе, но лишь подвернётся удобный случай, как они всадят нож в спину. Потому как эльфы считают себя «старшим народом», а всех остальных либо варварами, как континентальных европейцев, либо животными, как всех остальных. И русские для них не равный соперник, а слишком возомнившие о себе дикари. Так что никакие договоры с ними не стоят и бумаги, на которой написаны.

— Впрочем, я хотел поговорить с вами о другом, князь.

— Например?

— Вы видите это, князь?

Авалонец обвёл рукой депутатов Генеральных штатов. Третье сословие, срываясь на крики, спорило и с дворянами, и священниками, не обращая внимания на раздражённого короля и церемониймейстера, стучащего в пол посохом и призывающего к порядку.

— Видите? Народ Франции проснулся и требует уважения к себе. Он хочет, чтобы его голос был услышан. Вы слышите, князь? Это голос народа, желающего получить свободу.

Герцог подался вперёд, хищно рассматривая депутатов. Его ноздри раздувались, как у охотничьего пса, почуявшего добычу.

— Они возьмут свободу, несмотря на желание короля. Их сила сметёт любое сопротивление, будто девятый вал весь мусор с палубы корабля. Король случайно пробудил народ и не сможет усыпить его обратно.

— Интересная интерпретация. — Я усмехнулся. — Но слишком пафосная.

— У меня есть для вас совет, князь.

— Кажется,