Невеста горца. Долг перед кланом - Злата Романова

Его пальцы в моих волосах сжимаются сильнее, и я слышу глухой стон, вырвавшийся из его горла. Все его тело натянуто, как струна. Мне нравится это так же сильно, как и ему. Я невероятно возбуждена, я хочу заставить его кончить так сильно и стараюсь изо всех сил, понимая, что получается все лучше и лучше. Я интуитивно улавливаю, как ему больше нравится, и повторяю эти движения, с силой всасывая его все глубже и давясь, но продолжая несмотря ни на что.

Асад выглядит диким. То, как он смотрит на меня, то как его рука сжимается в моих волосах, а бедра приподнимаются, заставляя его толкаться в мой рот, сводит меня с ума от желания. Я продолжаю двигаться, чувствуя, как тяжело и прерывисто он дышит, как весь напрягся, будто стоит на краю. Его голос, охрипший, почти срывается в стон:

– Хватит… я не выдержу…

Но я не останавливаюсь. Мне нравится сводить его с ума, видеть, как теряется вся его сдержанность, как он, обычно хладнокровный, сейчас не может справиться с тем, что чувствует. Ему больше не подвластен контроль. Он пленник своих желаний.

Когда Асад кончает, я со стоном, вибрирующем в горле, продолжаю сосать его, глотая все, что он мне дает, а потом с легким хлопком отстраняюсь, вытирая губы и валясь на спину рядом с ним, пока он тяжело дышит, пытаясь прийти в себя. Я настолько заведена, что это больно. Моя рука автоматически ложится между моих ног, пытаясь усмирить эту боль, но Асад замечает и резко отбрасывает ее в сторону.

– Это мое, Мина, – говорит он. – И я не разрешал тебе трогать.

Я даже не успеваю понять, что происходит, как его ладони скользят по моим бедрам, широко раздвигая их в стороны, пока его голова не исчезает у меня между ног, а теплый язык не касается мокрых складочек.

– Теперь моя очередь, – шепчет он, глядя на меня снизу вверх и выпуская струю воздуха на мою воспаленную плоть.

Я вскрикиваю и выгибаюсь, потираясь о его колючий подбородок в поисках облегчения. Когда я пытаюсь схватить его за волосы, он обхватывают мои запястья и прижимает их к матрасу, не давая мне двигаться, пока его язык медленно, дразняще вырисовывает круги на клиторе. Он смотрит мне в глаза – глубоко, требовательно, будто читает меня насквозь.

– Ты понятия не имеешь, что творишь со мной, – хрипит он. – Такая невинная снаружи… и такая дикая внутри.

Он отпускает одну руку и скользит двумя пальцами во влагалище, продолжая работать языком. Его прикосновения обжигают. Он будто изучает меня заново, неторопливо, со вкусом, с каждым движением заставляя меня терять связь с реальностью.

– Скажи, что ты моя, – требует он, когда я уже на грани оргазма. – Скажи, что я могу делать с тобой все, что захочу.

– Ты можешь… все! – вскрикиваю я, не в силах сдержать дрожь в голосе. – Я вся твоя… Пожалуйста, Асад! Это больно…

Этого достаточно. Он больше не сдерживается. Ритм нарастает, страсть захлестывает, и я взрываюсь, крича в собственную прикушенную ладонь. В этот момент я действительно всецело принадлежу ему и он может делать со мной все, что захочет. Ему даже разрешения просить не нужно.

Глава 23

Я смотрю на Мину, распростертую рядом на смятой простыне, и не могу отвести глаз. Всего несколько месяцев назад эта девушка была для меня лишь раздражителем, а теперь стала центром моего мира. Как быстро все изменилось…

Я осторожно провожу пальцами по выбившейся прядке на ее щеке. Она моя жена. Моя. И я без ума от нее.

Мина шевелится, прижимаясь ближе ко мне, и у меня сжимается грудь от нахлынувшей нежности. Никогда бы не подумал, что могу чувствовать настолько сильно. Раньше я считал проявления любви слабостью, пустой романтикой – но сто́ило ей появиться в моей жизни, чтобы все перевернуть.

Я помню, как еще совсем недавно боялся привязанности. Держался холодно, скрывал каждую эмоцию за маской спокойствия. Но с Миной у меня больше не выходит быть бесчувственным камнем. Когда она рядом, во мне словно просыпается другая сторона – нежная, безумно любящая, потому что она такая же по отношению ко мне и игнорировать это невозможно.

Наши взгляды встречаются и уголки ее губ поднимаются в легкой улыбке.

– Доброе утро, – шепчет она хрипловато.

– Очень доброе, – не могу сдержать улыбку.

Она прижимается щекой к моей ладони, и в этом жесте столько доверия, что у меня пересыхает в горле.

Минуты текут в уютной тишине. За окном щебечут птицы, легкий ветер шевелит занавески. Голова Мины лежит на моей груди, а ее красивые сонные глаза то открываются, то закрываются, словно она с трудом борется со сном. На ее шее алый след моего поцелуя, и это пробуждает во мне гордое удовлетворение. Моя дикая кошка, которую когда-то пришлось укрощать, теперь сама льнет ко мне ласково. Но искорка упрямства все еще пляшет в ее взгляде и я рад, что не сломал ее огонь. Я полюбил каждую грань ее характера – и мягкость, и дерзость. Без этого не было бы ее, моей Мины.

Она скользит кончиками пальцев по моей груди, невесомо, чуть задумчиво. Я чувствую, что ее что-то тревожит: по тому, как она прикусила губу, как взгляд ее стал серьезным. Но молчу, позволяя ей решиться. Со временем я понял, что нельзя давить на нее – нужно дать ей самой раскрыться.

Наконец Мина тихо спрашивает:

– Асад… – и замолкает, словно не знает, с чего начать.

Я осторожно накрываю ее руку своей.

– Что такое?

Она переводит дух, и в ее больших глазах мелькает неуверенность.

– Ты думаешь о нашем будущем? – Мина сглатывает и уточняет почти шепотом: – О детях?

Я удивленно приподнимаю брови. Этот разговор всплывает неожиданно. Дети… Наши дети. Сердце словно делает кульбит. Я представлял себе Мину с ребенком на руках – крошечным малышом с ее глазами – но не думал, что она заговорит об этом так скоро.

– Ты спрашиваешь, что я думаю о детях? – тихо переспрашиваю я, всматриваясь в ее лицо. Мина кивает, не отводя взгляда. – Раньше я почти не думал об этом. У меня всегда было слишком много обязанностей и дел. Дети, как и женитьба, были… ну, чем-то, что «когда-нибудь потом, не сейчас».

Мина молчит, прислушиваясь к