Территория сердца - Весела Костадинова

— А я не собиралась драться до конца, — буркнула я, глядя в пол, чувствуя, как внутри что-то разрывается. — Я не играю в ваши игры, Алла.

— Игры были, есть и будут. Повторю снова — не думаю, что на любом другом месте работы тебе станет легче. Зависть, злоба и человеческая дурость — границ не ведают. Ты считаешь, что я подтолкнула тебя к Саше, а я спрошу по-другому: ты сама-то подтолкнулась?

— Что? — я не совсем ее поняла.

— Мышка, не будь дурой по типу Лены. Да, я сказала ему, что ты напоминаешь мне Лиду. И что с того? Что это изменило для тебя и для него? Да ничего, Зара. Вообще ничего. Он хотел услышать мое мнение — он его услышал. Для себя-то он все уже решил. Учит тебя, да порой жестоко, хотя просто не умеет по-другому — моя школа, как никак. Зара, Саша, повторюсь снова, не клинический идиот и болезнью Альцгеймера пока не страдает. Думаешь, он слепой? Не видит, что не приятен тебе? Думаешь, его это не задевает? Конечно задевает…. И как человека, да и как мужчину, наверное, тоже. Но хоть раз, Зара, он переходил черту? Хоть раз делал тебе намек или может прямо что-то сказал?

Я молчала. Её вопросы пронзали меня, и я понимала, что ответ очевиден. Нет. Александр никогда не переступал эту черту. Он мог быть резким, манипулятивным, но ни разу не позволил себе что-то неприемлемое. Вспомнился тот момент, когда Александр стёр сметану с моих губ. На миг это движение показалось слишком личным, но он тут же отпустил меня, когда понял, что я чувствую дискомфорт. Ни одного шага дальше, ни одного намёка на что-то большее, чем рабочие отношения. Это были мои страхи и моя тревога, которые подогревали подозрения.

— Ты боишься его, — продолжила Алла, словно читая мои мысли. — Потому что видишь в нём угрозу. Но он не угроза для тебя, Зара. Саша — сложный человек, да. Он не всегда понятен, не всегда справедлив в своих методах, но он уважает тебя. Если бы не уважал, ты бы это давно почувствовала. И если бы хотел перейти черту — он бы давно это сделал. Он гордый, девочка, очень гордый. И его гордость никогда не позволит ему опуститься до того, чтобы заставить тебя сделать что-то против твоей воли. Думаешь, он не понимает, что ты к нему холодна? Саша не тот, кто будет уговаривать или принуждать кого-то к чему-то. Если ты не захочешь — он никогда не переступит твою границу.

— А Влад, Зара? Я знаю этого мальчишку с пелёнок, он рос у меня на руках. То, как он смотрит на тебя, говорит с тобой. Он никому так не доверяет как тебе. Это для тебя хоть что-нибудь да значит? Он по-настоящему привязался к тебе, как к подруге, как к сестре. Знаю, ты часто называешь его золотым мальчиком, и да, он такой. Но не потому, что он избалован или беспечен. У него школа его отца. И эта школа, мышонок, высшей пробы.

Я молчала, чувствуя нарастающую головную боль. Но при этом слова Аллы были жестоко-правдивыми, отрицать это было глупо.

— Ленка действительно дура, Зара, — тихо вздохнула Алла, — у нее есть только черное и белое. Мое — не мое. В отличие от тебя у нее изначально было серьезное преимущество — ее внешность. За три минуты никто б не понял в тебе схожесть с Лидой. Как думаешь, сколько Саше понадобилось времени, чтобы увидеть Ленку? Чтоб разглядеть их поистине поразительное сходство?

Я молчала, глядя на свои руки.

— Она изначально использовала внешность, как оружие, знала, что он не устоит рано или поздно. Так и случилось. И она успокоилась, Зара. Почувствовала себя уверенно. Да, любовница, не жена, но…. он давал ей все, что она хотела, и даже больше. Нужны ли ей его чувства? Разве что как гарантия обеспеченной жизни. Знаешь, почему она взбесилась? Да потому что меряет тебя по себе! Потому что, мыслит настолько прямолинейно, что считает скажи Саше о том, что кто-то похож на Лиду, внешне или внутренне, и он забудет обо всем на свете. Ой, идиотка…. Услышала мои слова и…. придумала того, чего нет. Стала совершать ошибку за ошибкой.

Меня пронзило понимание: Елена действительно видела меня через призму своих собственных страхов и прямолинейных выводов. Она была уверена, что, как только Александр заметит сходство, это станет моим оружием, как было её. Но всё было совсем иначе.

— Она живёт в мире, где внешность — это главный козырь, — продолжила Алла. — Она не понимает, что для него важны другие вещи. А ты? Ты не играешь в эти игры, Зара. Ты работаешь, доказываешь свою ценность делом. И это её пугает.

— Да, она сейчас врезала тебе по полной программе, и даже сама этого не поняла. Думаешь, она осознала, почему тебе стало плохо? Думаешь, она понимает, что тебе Саша вообще не нужен? Нет, мышка. Она уверена, что раскрыла твои «планы», и поэтому ты психанула. Она видит только то, что хочет видеть.

Я прикусила губу, стараясь переварить её слова. В глубине души я знала, что Алла права. Елена никогда не видела меня такой, какая я есть на самом деле. Для неё всё было чёрно-белым: если я здесь, если я вхожа в круг, если Александр меня уважает — значит, я соперница. Она не могла поверить, что мне совсем не нужен Александр, что мои амбиции совсем не лежат в плоскости их личных отношений.

— Она решила, что раскрыла твои «тайные замыслы», — усмехнулась Алла, покачав головой. — Вот почему она напала. Она видит тебя угрозой, но не потому, что ты играешь в её игры. А потому, что ты не играешь вовсе. Ровно поэтому, маленький мышонок, ты сейчас расправишь плечи и поступью гордой тигрицы зайдешь в приемную, словно ничего не произошло. Пусть думает себе, что хочет.

— Алла Викторовна, — я скорчила кислую морду, — я 15 минут назад в коридоре генеральному директору сказала: Отстань, Влад! На глазах владельца компании…. По-моему меня пора увольнять за профнепригодность.

Алла рассмеялась, и этот смех был неожиданно теплым, словно всё происходящее её только развлекало.

— Профнепригодность? — повторила она с усмешкой. — Да