Нежный враг - Хизер Сноу

– Это было наше место, – сказал Джеффри. – Наш домик у озера. Мой отец… – Он кашлянул. – Мой отец нарисовал все это сам как-то летом. А потом мы нередко приходили сюда и сидели или лежали на полу, смотрели на карикатуры и придумывали смешные истории.

Лилиан подняла голову. Многие изображения на потолке поблекли, но некоторые сохранили яркость красок. Неужели Джеффри занимался реставрацией?

Джеффри распахнул деревянную дверь, которая, к немалому удивлению Лилиан, открылась совершенно бесшумно. Войдя внутрь, она убедилась, что место вовсе не заброшено, и хотя мебели было мало: два мягких стула, кушетка, письменный стол и еще один маленький столик, – выглядела она удобной и красивой.

– Теперь это мое место, когда я здесь, – сказал Джеффри. – Мое личное пространство.

– Поэтому вы начали реставрировать потолок? Чтобы сохранить память об отце? – Лилиан и тут его поняла. С ней было то же самое. Только чтобы сохранить память об отце, она так стремилась изучать химию.

Неожиданно она ощутила нервозность. Джеффри никогда не приводил ее в такое уединенное место. А значит, есть вероятность, что их близость перейдет на новый уровень. Она почувствовала, что груди стали тяжелыми, а соски – очень чувствительными.

– Ваше личное пространство? – повторила Лилиан, искренне сожалея о внезапно исчезнувшей легкости, сменившейся странным томлением, в последние дни ставшим ее частым спутником, и засмеялась: – Жаль. А я-то думала, что строение заброшено, и хотела устроить здесь небольшую лабораторию. Вы не возражаете?

Джеффри медленно подошел к ней и тихо сказал:

– Вовсе нет. Я мог бы еще многим поделиться с вами, Лилиан. Например, этим…

Он потянулся к ее губам. Поцелуй был знакомым и в то же время волнующе другим. В нем появилось нечто такое, чего не было в прошлых. Ее тело моментально отреагировало на призыв, она обхватила его рукой за шею и прижалась к нему, а другой рукой начала расстегивать пуговицы на его рубашке. Больше всего на свете ей хотелось ощутить теплую мягкость его кожи.

– Ай-ай-ай! – Джеффри прервал поцелуй и прижал ее руку к груди. – Не сегодня, мой маленький экспериментатор. Сегодня вы… ты будешь не экспериментатором, а… скажем так, объектом эксперимента.

Лилиан нервно хихикнула.

– Я не могу быть объектом.

– Разве? – Джеффри лениво улыбнулся и снова потянулся к ней. – Все равно будешь.

Когда он вновь завладел ее губами, языки их соприкоснулись, и Лилиан сквозь чувственный дурман ощутила, что вроде бы перемещается назад, а спустя мгновение оказалась на кушетке.

Он устроил ее в самой середине, так и не прервав поцелуя, и его сильные, но удивительно нежные руки ласкали ее лицо, груди, колени… Лилиан ощутила, что ее наполняет жар, такой сильный, что, казалось, еще немного, и одежда начнет дымиться. И словно решив спасти ее гардероб, Джеффри расстегнул пуговицы на ее рубашке, обеспечив прохладному воздуху доступ к разгоряченной коже.

– Сегодня я покажу, на что способно твое тело, дорогая.

– Понимаю… – Лилиан только ахнула, когда рука Джеффри скользнула к ней под рубашку и палец потеребил сосок, отчего тот сразу стал твердым и болезненно чувствительным. – …понимаю, на что способно женское тело.

В ответ она услышала лишь короткий смешок. Джеффри накрыл ладонью ее грудь и, легонько сжав, поправил:

– Ты можешь обладать знаниями, на что способно женское тело, но пока не прочувствуешь все сама, понять не сможешь.

Лилиан кивнула и закрыла глаза, готовая согласиться с любым его заявлением, лишь бы продолжал делать то, что делает.

– К примеру, – снова заговорил Джеффри, – знаешь ли ты, зачем женщине груди?

– Конечно. – Лилиан густо покраснела, но все-таки ответила: – Грудные железы вырабатывают молоко, чтобы кормить младенцев.

– Правильно, дорогая, – серьезно кивнул Джеффри и снова потер подушечкой большого пальца сосок, на что тот отозвался резкой, но очень приятной болью, на которую отреагировал низ живота. Джеффри расстегнул еще одну – последнюю – пуговицу и распахнул ее рубашку, совсем обнажив груди. – Но знаешь ли ты, что не только для этого и сосать женскую грудь может и мужчина?

Она едва не задохнулась, когда Джеффри наклонился к ее груди и пробормотал:

– Позволь я покажу.

Он взял сосок в рот, и Лилиан застонала, не в силах оторвать взгляд от его темной головы у своей груди. Он резко всосал маленькую вершину, ставшую средоточием непередаваемых ощущений, и она закрыла глаза, не выдержав остроты эмоций.

«У меня ведь есть еще одна грудь», – неожиданно подумала Лилиан, и Джеффри, казалось, прочитал ее мысли. Совершенно незаметно она оказалась без рубашки и, схватив его руку, положила себе на вторую грудь, а спустя мгновение почувствовала, как он сосет одну грудь и теребит сосок другой.

О, призрак сэра Исаака! Лилиан понимала, что не сможет выносить эту муку долго, и все же, корчась в сладких муках, мечтала, чтобы они продолжались вечно. Кто знал, что такое возможно? Об этом не упоминалось ни в одной из прочитанных ею книг.

Джеффри оторвался от сосков и окинул ее внимательным взглядом. Его пронзительные глаза потемнели, превратившись в бездонные синие озера.

– Теперь ты понимаешь, какие ощущения могут дарить твои груди, Лилиан?

Его низкий чувственный голос вызвал волну дрожи, и она лишь молча кивнула, не в силах что-либо ответить.

А он тем временем накрыл обе груди ладонями и принялся осторожно мять.

– Лаская груди, я подготавливаю тебя к другому. – С этими словами он неожиданно резко сжал соски пальцами, так что Лилиан ахнула.

– Что ты чувствуешь?

– Я… – Слова давались ей с большим трудом. – Это как… будто невидимые струны протянулись от груди сюда… к матке. Что это? – Лилиан залилась краской, но любопытство все-таки победило смущение, как всегда.

Джеффри удовлетворенно кивнул.

– Сейчас все поймешь. Если продолжить ласки, эти струны становятся все туже.

Он снова опустил голову к ее груди, и Лилиан сжала кулаки, всецело отдавшись изумительным ощущениям. Она чувствовала не только натяжение струн, но и что-то новое, неизведанное, невыразимо сладостное. Оно разрасталось, заполняя ее целиком, пока, в конце концов, ей не показалось, что струны вот-вот лопнут. Она не представляла, что за этим последует, но всем своим существом стремилась узнать, хотя и боялась…

Наконец, прекратив эту сладкую пытку, Джеффри поднял голову. Его горячее дыхание буквально обожгло ее, и Лилиан с удивлением осознала, что он возбужден не менее, чем она. Как интересно!

– Теперь ты чувствуешь?

– Что… чувствую? – Она много чего чувствовала, но главным образом хотела большего.

– Жар между бедрами? И влагу?

Потрясенная его словами, Лилиан все же для чистоты эксперимента кивнула, а потом почему-то почувствовала острую необходимость как можно крепче сжать бедра, что и сделала. Ее буквально пронзило новыми острыми ощущениями, вызвав мучительный стон.

– Восхитительно. Ты практически готова для меня. – Джеффри говорил так, словно ему было трудно дышать. – Для того чтобы подготовить тебя, можно ласкать не только груди. На твоем теле множество местечек, прикосновение к которым особенно приятно, да и сама кожа великолепный проводник чувственной энергии. Будь у нас больше времени, я бы продолжил наш урок.

– Правда? – обрадовалась Лилиан, хотя и понимала, что не должна столь явно выражать свои эмоции. – Значит, эксперимент будет продолжен?

Джеффри засмеялся и положил ладонь ей на живот.

– Да, но на сегодня достаточно: ты уже вполне готова для следующего этапа.

В этот момент она снова почувствовала влагу между бедрами и инстинктивно сжалась.

Джеффри ухмыльнулся и, взявшись за завязку ее панталон, помедлил, будто спрашивая: «Можно?» Лилиан посмотрела ему в глаза и поняла: он предоставляет право выбора ей, – а еще поняла, что хочет узнать все, что он готов ей показать.

– Да…

Из его груди вырвался звук, тихий и низкий: неужели стон? – и от него по всему телу разлилось тепло.

– Ты даже не представляешь, на что способно твое тело.

Лилиан вздохнула с таким облегчением, что даже сама этого устыдилась: наконец-то они займутся любовью!

Джеффри потянул панталоны вниз, и Лилиан подергала ногами, помогая ему, причем почему-то не чувствовала смущения.

– Терпение, дорогая, – усмехнулся Джеффри и накрыл рукой ее пушистый холмик, причем основанием ладони прижался именно к тому чувствительному местечку, откуда исходили невидимые струны.

О боже! Кажется, абсолютно все нервы ее тела сосредоточились именно там. Но разве это возможно? Определенно…

Пальцы Джеффри пришли в движение, и как-то незаметно один оказался там, внутри… Лилиан не смогла сдержаться и, упершись пятками в кушетку, подалась ему навстречу…

– Расслабься, – прошептал Джеффри. – Позволь мне сделать это самому: я знаю, что тебе нужно.