В преддверии бури - Ирэн Рудкевич
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Не хочешь отвечать — ну и не надо. — надулась я.
Туманная утренняя дымка висела над дорогой, скрывая от взора всё, что было хотя бы немного дальше, чем в нескольких шагах.
— Будто в киселе идём, да? — не унималась я. — Видно шагов на двадцать, не более. А вот представь, Буян, идём мы такие, идём, а тут перед нами обрыв. Или скала? Что делать-то будем, как думаешь? Обходить или назад повернём?
Слова глухо тонули в мареве и в то же время разносились далеко окрест, умноженные эхом: они возвращались, искажённые до неприличия, и иногда я глупо хихикала, слыша, как меняется их смысл и звучание. Мои фантазии про обрыв и скалу возвращались ко мне далёкой руганью сразу нескольких голосов, а хихиканье — измождённым мычанием быков. И раздавались эти звуки всё ближе.
Поющие потеплели, согревая бёдра. В точности так же они нагрелись перед стычкой с бандой разбойников на имперском тракте, но тогда я не сразу поняла, в чем дело. Сейчас же, приноровившись уже к подсказкам волшебных вееров, насторожилась. И остановилась резко, точно налетев на невидимую стену.
— Слышишь? — прошептала я коню.
Он дёрнул головой и переступил с ноги на ногу. Воцарилась тишина.
Вернее, это мы замолчали. А эхо так и доносило до нас искажённые звуки.
— Как думаешь, кто там?
Где-то впереди, скрытые влажной пеленой тумана, находились люди; я не могла различить, о чём они говорили, но голоса были раздражённые — незнакомцы явно ругались.
— Пойдём-ка, проверим, — решила я и вспрыгнула в седло; Буян согласно заржал и припустил вперёд такой бодрой рысью, будто и не он вовсе до этого плёлся понуро, с трудом переставляя ноги.
«Не переломался бы на льду», — мелькнула запоздалая мысль.
Незнакомцы оказались ближе, чем я думала. Совсем скоро из тумана выступили тёмные очертания, вблизи оказавшиеся повозкой с впряжённой в неё парой быков. Повозка была заполнена доверху, поклажу прикрывал большой лоскут мешковины, привязанной через прорези на краях к бортам телеги. А надо всей этой конструкцией возвышался, старательно вытянувшись, низенький и пузатый человечек.
— Нету у меня денег, нету, вот хоть обыщи! — тонким голосом верещал он. — А ну отпускай возницу и вертай давай отсюда, разбойник! А не то я вот тебе…
Свои слова он подкреплял активным размахиванием длинным кинжалом, зажатым в дрожащей руке.
— Да ври поболе про деньги-то! — отвечали ему откуда-то сбоку, с края дороги. — Кто ж за товаром без денег поедет-то??
— Так на товар всё и потратил! — грозно и упрямо верещал толстяк с повозки. — Всё, до последнего злота. Нету денег, нету!
— А коли денег нету, — упорствовал его невидимый пока собеседник. — Так товаром давай! Что у тебя там? Ткани? Оружие? Винцо имперское?
— Грабители бессовестные, тысячу каргов вам в зад! — отчаянно ругался владелец телеги. — Совсем по миру пустить хотите! Где ж я пред зимой замену найду, коли всё отдам! Нет, не бывать тому!
Какая-то тень, потеряв терпение, подступилась ближе к телеге, попыталась было запрыгнуть на неё, но толстяк неожиданно ловко взмахнул кинжалом — и тень с руганью отступила, прижав ладонь к щеке.
— Ну а коли не отдашь, так конец придёт твоему вознице! — сурово пригрозили из тумана. — А ну сей же час…
Вслед за угрозой раздался жалобный скулёж, кто-то угрожающе цыкнул сквозь зубы, послышался глухой удар — и нытьё вмиг стихло.
Занятые своим ожесточённым спором, ни толстяк на телеге, ни его невидимые оппоненты не только не услышали громкий перестук копыт Буяна, но и не заметили, как я твёрдым движением остановила коня всего в паре шагов от разыгрывающегося действа.
— Что это тут у нас происходит? — неожиданно и громко рявкнула я и уверенно положила ладони на кольца Поющих. — Неужто дикий разбойный люд честных купцов пограбить решил?
— А ты ещё кто такова будешь? — раздалось из тумана, и навстречу мне выступил небритый плечистый мужик в овечьем тулупе, явно снятом с чужого, ещё более широкого плеча. — Иди своей дорогой, не мешай. Коли уйдёшь сразу — тебя трогать не будем, нам и тут поживы хватит.
Разбойник, главарь банды, по всей видимости, вызывающе упёр руки в бока и смачно сплюнул набок. К привешенному сбоку мечу он даже не потянулся, не посчитав меня опасным противником.
— А ежели не уйду — что тогда? — я изобразила любопытство, нарочито лениво склонилась в седле поближе к разбойнику.
Главарь слегка растерялся от такого нахальства — не привыкли северяне, что какая-то девка может возражать, ох как не привыкли. Вернее, надменная баронская дочка, вздумавшая путешествовать, может, и возразит — чего бы и не возразить, ежели твой богатая и комфортная карета окружена парой десятков отборных отцовских стражников. Но чтоб такая, как я — да ни в жисть! Нечисто тут что-то, явно нечисто. На лице главаря явственно проступил след натужной мыслительной работы.
— Небось, ограбишь и меня? — продолжала я разыгрывать святую простоту. — Так с меня и брать-то нечего, у меня не то, что денег, еды — и той нет.
— Ограблю, — не очень уверенно заявил разбойник. Было видно, что он далеко не глуп, и сейчас крепко обдумывает, не сидит ли где поблизости засада — туман-то вон какой плотный, ни зги не видно. — Коня вон заберу, и эти твои… ножички с колечками. А тебя, девка, братве отдам, пусть тоже порадуются, — голос его окреп. — Коли сама не сдохнешь, так они же и прикончат. Так что вертай, пока не поздно, отсель.
Разбойник никак не решался напасть — чуял подвох. Надо бы его подтолкнуть к действию, эдак он до самого вечера пререкаться будет.
— А чего ж сразу не прикажешь меня скрутить? — с издёвкой в голосе поинтересовалась я. — Вас-то, небось, много в тумане прячется, неужто с одной девкой боитесь не справиться?
— Поговори мне тут ещё! — разозлился, наконец, бандит, и отдал приказ. — Арм, Холк, хватайте бабу, сама напросилась.
Я ждала именно этого. Две худых фигуры выступили из тумана, приблизились, демонстративно помахивая мечами.
— Слезай давай, — скомандовал один
