Слепая судьба - Андрей Михайлович Голов

— Можно спрятаться.

— От демонов не спрячешься. Да и где? У вас ни денег, ни связей. Вернётесь в свой монастырь? Учитель потратил все свои накопления, чтобы вырастить вас, теперь вы сами должны заботиться о себе.

Ши Юн задумался: с силой у него был шанс, небольшой, но шанс, если они подкараулят Ин Чжэна с небольшим отрядом. Ин Чжэн тренируется с детства, Ши Юн тоже, но он был тогда слаб и слеп. Больше сил уходило на выживание, а не на развитие навыков. У Ин Чжэна сильные учителя и демоническая кровь, дарующая нечеловеческую силу. Ши Юну придётся надолго остаться на обучении, чтобы хотя бы сравнять их силы. Но ведь Ин Чжэн не будет ждать его, сложив руки.

— Думаю, ты примешь правильное решение, — мурлыкнул дракон и взмахнул крыльями, поднимая ветер.

Ши Юн очнулся и почувствовал свежий запах росы, услышал, как перекликаются птицы. Наступило утро. Ши Юн встал и, бросив последний взгляд на спящего мальчика, вышел из дома.

Хуэйнэн ждал его у водопада.

— Ты предпочёл рискнуть, жаль. Не могу сказать, что это правильный выбор, но он твой. Пойдём со мной.

Они прошли вдоль крутого склона скалы, и Хуэйнэн подвёл Ши Юна к широкой расщелине. Далеко внизу пульсировал тёплый свет.

— Там источник природной ци. Его сила помогает нам. Несколько столетий назад тут находился обычный монастырь. Однажды один из послушников свалился вниз. Его сочли погибшим, но на следующее утро он вернулся, полный сил и с новыми знаниями. Он рассказал, как говорил со своей Судьбой и убедил её, что достоин большего. Он стал основателем нашей школы, учителем первых воинов. С тех пор ученики пытаются повторить этот путь, им он кажется легче, чем многие года тяжёлого труда. Увы, живыми за всё время вернулись лишь двое. Один обрёл дар полёта, другой — стихосложения, став великим поэтом. Оба они говорили о Судьбе. Ну что, ты готов поспорить с Судьбой? Если так, то прыгай. Но у меня чувство, что говорю я с тобой в последний раз.

Ши Юн поклонился мастеру и шагнул к краю расщелины. Кроме мерцания, внизу ничего не было видно. А что, если он просто разобьётся о дно расщелины и все эти истории о получивших силу просто местные сказки? «Прыгай, я чувствую, там что-то есть», — зашипел дракон в голове, устав от его нерешительности. Ши Юн сделал шаг и полетел вниз, полёт закончился резкой, пронзающей всё тело болью.

Она накатывала волнами, вокруг снова была темнота. Наконец появилось белое свечение, и Ши Юн ожидал увидеть дракона, в надежде выдрать из него побольше перьев за совет прыгнуть в расщелину. Но перед ним появилась старушка, одетая в простой белый халат, глаза её подслеповато щурились.

— Кто? Кто явился в мой дом?

— Меня зовут Ши Юн, — собственный голос удивил, похоже, в этом месте он мог говорить.

— Ещё один обиженный Судьбой? — спросила старушка.

Ши Юн заметил у неё за плечами огромный мешок из грубой ткани, на нём красовались две крупные заплаты из чистого шёлка.

— Я хотел попросить силы. Говорят, вы можете помочь.

Ши Юн замер в ожидании, но старушка не спешила отвечать. Она смотрела сквозь него, чуть склонив голову набок, губы беззвучно шевелились. Будто старушка сама себе нашёптывала истории, вызывающие то улыбку, то негодование. Подкинув слегка свою ношу, она заговорила:

— Болтуны, только ты сам можешь себе помочь. Значит считаешь, я тебе что-то должна?

— Да! Ты отобрала у меня родных, из-за злого рока я наткнулся на врага, что лишил меня зрения и голоса. Я много потерял по твоей вине. Разве ты не должна мне это возместить?

— Я принесла мешок с твоей жизнью. Он правда весьма неказист и, если б не заплаты из чужих жизней, давно бы прохудился. Так ты хочешь променять его на чужой? На чей же?

Ши Юн задумался. Эта старуха предлагает поменять его жизнь, на чью-то другую. Но что это значит, не кроется ли в словах ловушка?

— Я не понимаю Вас, бабушка. Мне нужна сила, чтобы победить врага.

— Сила не берётся из ниоткуда. Ну, так и скажи, чью ты хочешь? Кто одарён Судьбой несправедливо? Тогда, как ты лишь страдал, кто получил все мои дары? Есть ли человек, которого считаешь недостойным даров Судьбы?

Над этим Ши Юну думать не пришлось.

— Ин Чжэн, — выпалил он тот час.

Свет тут же погас, старушка исчезла, а тело затопила волна боли, смывая сознание.

Глава 15

До озера от бань идти оказалось не очень далеко, но ноги вязли в мокром снегу, и Ван Лин потратила полдня, чтоб дойти. Небольшое озеро покрылось тонким льдом, пришлось осторожно обходить по краю. Ван Лин успела замёрзнуть и проголодаться, обругав себя за то, что не прихватила еды из бань. Что, если она не найдёт заклинателя и придётся ещё полдня идти обратно? Темнело, и Ван Лин стал одолевать страх, что она заблудится в незнакомых горах или нечаянно забредёт на лёд. Она уже хотела вернуться к баням, как увидела впереди тёплый огонёк. Почти бегом Ван Лин бросилась к нему, боясь, что тот погаснет и она потеряет направление. Скоро она почувствовала запах дыма и жареного мяса, теперь можно не беспокоиться, человеческое жилье совсем рядом. Огоньком оказалась большая жаровня во дворе перед каменным домом. Рядом с жаровней стоял мужчина и жарил кроликов на длинных шампурах. Ван Лин остановилась напротив него, тяжело дыша. От бега по снегу ей стало жарко, а желудок отчаянно взвыл, когда Ван Лин увидела еду и ощутила аромат. Хозяин дома повернулся к ней и замер, воткнув шампура в снег рядом с жаровней. Мужчина больше походил на высохший труп, закутанный в слишком большой для него халат. Он рассматривал Ван Лин, склонив голову набок.

— Девушка тут. Пришла. Стоит.

— Здравствуйте, уважаемый мастер. Я Ван Лин. Хозяин бань сказал, что вы известный заклинатель. Говорит, что вы наколдовали себе руки. У меня тоже нет рук, и я бы хотела научиться этой технике.

— Хитрец из бань, да-да. Рук нет. Научить. Хочет. Просит научить. — Мужчина склонил голову к другому плечу и снова начал молча разглядывать её.

Ван Лин подумала, что всё же заблудилась и пришла не туда. А это не человек, а какой-то ёкай, который морочит ей голову, а потом попытается сожрать. Может, владелец бань просто придумал, как хитро избавиться от Ван Лин, не вызвав подозрений. «Хун Синь, он остался там один, — мелькнула яркой вспышкой мысль, но Ван Лин,