Дорога длиною в жизнь - Алекс Войтенко

ящик падал на ногу, и если бы не тяжелые ботинки то можно было бы остаться без ног. Не думаю, что это была простая бижутерия. По весу они конечно находились где-то в районе полусотни килограммов, но учитывая их ювелирную ценность, были наверняка достаточно дорогими. Еще два ящика были заполнены Иенами и долларами. Причем, хотя и находились в банковских упаковках, но лежали вперемежку, поэтому точную сумму валюты, даже на глазок, назвать было довольно сложно. Хотя, пожалуй, самым точным определением, были бы слова — Очень много!

Кто бы видел, какой бардак остался после «пассажиров». У каждого из них, был свой сидор, то есть заплечный мешок, в котором находились личные вещи. По большому счету, мне из них не нужно было ничего. Папиросы у меня пока еще были в наличии. Когда я переселялся на буксир, купил сразу десять пачек «Беломорканала» и бросил в свою каюту. По мере надобности брал оттуда. Тоже самое касалось одежды и белья. Да и как-то брезгливо пользоваться чужими вещами, чай я не беспризорник сейчас, как когда-то.

Но все же вещи следовало осмотреть, вдруг среди них окажется что-то важное, о пропаже которого после придется пожалеть. У Петра был обычный походный набор беглого зэка. То есть пара белья, мыло полотенце, пара портянок, рукавицы и мешочек махорки. Ничего необычного и лишнего. Вообще мужик был себе на уме. Не знаю кем он был по «профессии», но всегда держался с достоинством, и никогда я не слышал от него ни единого ругательного слова. Зато стоило ему высказать свое мнение, как Сеня, сразу же соглашался с ним, совершенно не споря, да и «дядя Сережа» в общем тоже, хотя и мог внести некоторые вопросы или уточнения. Вообще, «капитан» был чужим в этой компании. Его, наверное, и терпели только из-за того, что когда-то он был военным служил в этом районе. То есть прекрасно знал местность без карт, и уж точно мог профессионально справиться с любым катером или буксиром. Но с другой стороны, некоторые сомнения все же есть. Ну действительно, зачем было из той же «Наталки» бежать на север? Что такого интересного здесь есть, чтобы вместо Большой Земли стремиться попасть сюда, где по сути все друг друга знают?

У Арсения, все было иначе. Помимо обычных вещей, у него обнаружилась еще и тряпица с несколькими дешевыми сережками и парой колечек. Похоже мужик не терялся в дороге и попутно кого-то ограбил. Хотя наверняка в этом участвовали все, возможно таким образом добывая себе еду, но побрякушки обнаружились только у одного. Вообще он был очень неприятным типом. Леня до сих пор вспоминает вахты, проведенные с ним, как нечто очень ужасное.

А вот заплечный мешок бывшего капитана меня заинтересовал. Помимо стандартных вещей, здесь обнаружился офицерский планшет плотно набитый бумагами, которые меня очень заинтересовали. Настолько, что я как минимум на пару часов выпал из реальности изучая доставшиеся мне документы. Не знаю, зачем он собрал все это, но благодаря наличию этих документов, память сразу же выдала историю, случившуюся в 1945 году. Причем узнал я о ней не здесь, а в своей первой жизни. И то совершенно случайно наткнувшись на нее в интернете. Не могу поручиться за точность дат, и имен, все же с того момента прошло очень много времени, но смысл истори состоял примерно в следующем:

'Где-то в начале осени 1931 года Япония вторглась в Маньчжурию, с ходу захватив Мукден, город, который позже переименуют в Шэньян. Уже к весне следующего года вся территория Манчжурии оказалась под рукой японских оккупантов, и в начале весны следующего года на этих землях была создана Великая Маньчжурская Империя или как это звучало на местный лад Маньчжоу-го. Но хотя на трон был возведен последний представитель империи Цин — Генрих Пу И, Маньчжурией фактически управляла Япония. А сам император Пу И являлся скорее парадной декорацией и главной афишей страны. В то время, как главным органом управления страны стало командование японской Квантунской армии, а в качестве управляющих провинциями выступала сеть японских администраторов в маньчжурских государственных органах. Командующий Квантунской армией одновременно занимал пост посла Японии, и имел право вето, на решения императора Пу И. Таким образом, статус Маньчжоу-Го фактически не отличался от статуса протектората какой-либо из европейских колониальных империй.

Но с другой стороны Император имел собственный двор, ему не запрещали объявлять свою волю подданным, разумеется после согласования оной с представителями японской администрацией, о чем не особенно распространялись, и с виду все было вполне благопристойно. Пу И, собирал налоги, на которые содержалась армия, полиция, больницы, школы и государственные учреждения. По мнению послов стран, признавших империю, двор императора, выглядел богато и с претензией на роскошь. А сама же Япония в лице Квантунской армии, выступала в роли освободительницы. Территория страны была довольно большой и занимала площадь в один миллион пятьсот пятьдесят четыре тысячи квадратных километров, на которой проживало до пятидесяти миллионов человек далеко не бедного населения, которое было в общем всем довольно, потому никаких бунтов не устраивало.

Но все же несмотря на кажущийся порядок и внешнее благополучие, Лига Наций, отказалась признать Маньчжоу-го, что в итоге привело к выходу Японии из Лиги. В тоже время как минимум двадцать три страны из восьмидесяти существовавших на тот момент включая СССР и Германию, признали Маньчжурию, и даже наладили с нею кое-какие отношения. При этом и Япония не оставалась в стороне от развития событий. Благодаря инвестициям и богатым природным ресурсам, быстро пошли индустриализация страны и развитие экономики. Отношения с СССР испортились после того, как в 1939 году вооруженные силы Маньчжоу-го приняли участие в боях на реке Халкин-Гол. Именно тогда, объединившись с Китаем, СССР ввели свои войска, на территорию империи.

С началом стремительного советского наступления в Китае в августе 1945 года, находясь под угрозой пленения, император Пу И, как не последний человек в Японской империи, вместе со своим правительством собрался в страну Восходящего солнца. Правитель Маньчжоу-Го прекрасно понимал, что Халхин-Гол ему Советский Союз прощать не будет, либо Советы сами осудят, либо передадут Мао Цзэдуну, в любом случае перспектива, была нерадостной. Поэтому девятнадцатого августа 1945 года, когда Красная Армии находилась еще за несколько сот километров от Мукдена, император со своей свитой на аэродроме ожидал заправки самолетов для эмиграции в Японию. Поскольку собирались основательно, а не впопыхах, были загружены два самолета. В первом, находились его ближайшие сподвижники и личный багаж императора, с наиболее ценными вещами. А второй самолет