Шелковая императрица - Фреш Жозе

Но был ли честен лама, утверждая, что рукопись давно покинула стены обители?

Монах пожалел, что не может превратиться в апсару — прекрасное существо, способное летать и проходить сквозь каменные стены любой толщины. Только она могла бы проникнуть сейчас в библиотеку монастыря, чтобы проверить, лежит ли там «Сутра последовательности чистой пустоты» или же ее действительно успели унести.

В комнате стояло несколько печей, в которых, источая жар, светились докрасна раскаленные угли. Прибывшие накануне паломники мирно спали, безразличные к тревогам, терзавшим странствующего монаха. Ему оставалось лишь одно: лечь и тоже хоть немного поспать в надежде, что ночь подарит ему добрый совет. Ма-ни-па провалился в кошмар, в котором его окружили размахивавшие бичами демоны со страшными мордами; в живот ему вонзился кинжал, который извлек из-за пояса улыбающийся лама.

— Тихо! Ты всех перебудишь!

Оказалось, ма-ни-па вскочил с криком, не успев даже проснуться. Как настоящий вор, он первым делом проверил карман: все ли на месте?

Серебряные монеты, выплаченные ему вперед, никто не похитил.

Ма-ни-па лег и вновь задумался, что ему делать дальше: нельзя же вернуться ни с чем. И возвращать деньги тоже не хотелось.

Он припомнил, как его внезапно окликнули от пещеры, расположенной чуть выше дороги: «Эй, путник! Не хочешь ли заработать немного? Здесь, внутри, лежит человек, у которого невыносимо болят ноги. Добрый ма-ни-па, помоги, утешь его в скорби. Если согласишься, тебе не придется пожалеть! Ом!» Незнакомец говорил на довольно скверном тибетском. В глубине пещеры действительно лежал накрытый шкурой яка человек, рыжеволосый и тощий, с распухшими от долгого и трудного пути ногами.

«Спасибо, что согласился облегчить мою участь», — произнес изможденный незнакомец. Оказалось, его звали Буддхабадра, он был главой буддийской Малой Колесницы и настоятелем монастыря Единственной Дхармы в Пешаваре. Тот же, что окликнул монаха, представился весьма таинственно: «Безумное Облако, посланец мира церквям».

Странствующий монах не стал расспрашивать, что эти двое забыли среди гор в самом сердце Гималаев: если странные типы захотят, так выдумают любую историю, а если им надо, так сами расскажут правду. Через некоторое время он убедился, что тот, кто назвался Буддхабадрой, ведет себя куда спокойнее и говорит разумнее второго, а также обладает хорошими манерами. У него водились деньги, а у Безумного Облака был план…

Ма-ни-па никогда в жизни не видел столько денег! Ему обещали целое состояние, если он сумеет добыть в монастыре Самье сутру под диковинным названием «Последовательность чистой пустоты».

Теперь ма-ни-па колебался между желанием как-нибудь отработать остальную сумму — или хотя бы оставить себе уже полученную — и мыслью, что он пренебрег своим долгом аскета, звавшим отринуть мирские богатства. Жадность уже поставила его в затруднительное положение. В сумраке и духоте опочивальни, пребывая в полусонном забытьи, он вдруг увидел лучи света, а посреди — сияющее лицо Блаженного Будды.

— Что мне делать, о Достопочтенный Гаутама? — пролепетал ма-ни-па.

Лик Просветленного озарился мягкой улыбкой. Глаза Будды смотрели на него с состраданием, но губы, некогда провозгласившие людям Благородную Истину, оставались плотно сжатыми.

И тогда ма-ни-па вспомнил наставления Рамае сГампо.

Обрести совершенную карму, которую обещал ему слепой настоятель, совершить путешествие и стать почти святым? Или вернуться к двум странным, дикого вида людям с пустыми руками? Теперь выбор представлялся ему очевидным!

Как поступить; обмануть заказчиков кражи или погубить свою карму, не послушавшись достопочтенного Учителя? К счастью, Блаженный Будда на страже! Он оберегает его!

Ма-ни-па последует за молодым монахом, что везет в Лоян божественных близнецов, а когда нагонит его, будет верно служить ему на всем пути до монастыря.

А поскольку Блаженный снял с его совести груз, вовремя подсказав удобный выход из положения, ма-ни-па совершенно успокоился и, поддавшись усталости, забылся сном.

ГЛАВА 12

ХРАМ БЕСКОНЕЧНОЙ НИТИ, ЧАНЪАНЬ, КИТАЙ

Увидев сияющее приветливой улыбкой знакомое лицо, Нефритовая Луна в счастливом изумлении не могла и слова вымолвить. Оторопев, она довольно долго молча смотрела на своего дорогого возлюбленного с прекрасным именем Луч Света и только после этого бросилась ему в объятия.

В самой крупной шелкопрядильной мастерской империи под названием Храм Бесконечной Нити, расположенной в Чанъане, наступил короткий дневной перерыв; обычно в это время рабочие ели похлебку из риса и овощей, которую подвозили на тележках местные лавочники. Здесь трудились почти две тысячи работников, по большей части женщины: только тонкие и проворные женские пальчики могут свершать таинство превращения зрелого кокона в тончайшую нить, соединять ее в несколько слоев и изготавливать великолепную ткань, отливающую нежными тонами и загадочно мерцающую в лучах света. Само здание было таким просторным, что на его осмотр у любопытного гостя ушло бы не меньше двух часов, — если, конечно, нашелся бы смельчак, готовый сунуть нос на секретное производство, находившееся под строгой опекой и непрестанным наблюдением. Храму Бесконечной Нити обеспечили лучшую в столице Тан охрану, уступавшую разве что страже императорского дворца.

Внутрь вели единственные ворота, у которых вооруженные охранники осматривали всех, кому по долгу службы требовалось зайти внутрь или выйти наружу, обязательно проверяли содержимое всех тюков и грузов, наклеивали ярлыки, надлежащим образом проставляя порядковые номера, которые секретари третьего разряда вносили в особые регистры. Министерство шелка в точности знало, сколько упаковок с коконами каждый день доставлялось на прядильную фабрику и сколько рулонов ждали отправки на рынок. Тем не менее Луч Света сумел беспрепятственно пройти в святая святых шелкового производства империи Тан.

Молодой чиновник, ответственный за ведение учетных записей, встретил приятеля с распростертыми объятиями и мимо трех стражников провел юношу в Храм Бесконечной Нити — целый городок из множества зданий, содержащих внутри огромные залы, в каждом из которых происходил один из этапов превращения коконов в готовую ткань. В дальнем находилась красильня, где трудилась Нефритовая Луна.

Гигантские емкости, вделанные в пол, были заполнены разноцветной краской: золотисто-желтой, алой, бирюзовой, изумрудно-зеленой, снежно-белой и черной, как вороново крыло. Эти, уже готовые, составы ожидали, когда в них опустят ткань. У стены мастерской на полках были расставлены банки с сухими красителями, которые, смешиваясь, могли дать нужный цвет: здесь был древесный уголь, свинцовые белила, синие лазурит и индиго, зеленый малахит, охра и «королевское золото»[22] — для желтого, «кровь обезьяны син-син»[23] — для красного… Чтобы добиться идеального карминного оттенка, необходимо было в равных долях смешать «кровь дракона» и «пурпурный минерал», которые на самом деле представляли собой весьма дорогостоящие вещества, чей состав хранился в строжайшей тайне: ими были лак, получаемый из некоего древесного насекомого, и настоящий пурпур, добываемый из мурекса — редкого моллюска, с большими трудами доставленного в Китай по Шелковому пути с берегов далекого экзотического Средиземного моря.

Пол красильного зала был застелен керамической плиткой, на которой запечатлелось все соцветие используемых оттенков: краски капали с сырой ткани, когда ее перевозили на тележках в сушильную камеру.

Луч Света не мог насмотреться на Нефритовую Луну. Два года минули с тех пор, как они расстались, но ему казалось, что любимая ничуть не изменилась. Прекрасная и грациозная, она успевала одновременно продолжать свою работу и разговаривать с возлюбленным.