Милицейские истории - Виктор Наговицын

в том, что мелким хищением считается сумма ущерба до двух с половиной тысяч, тогда ответственность наступает административная, свыше указанной суммы — уголовная. А когда хищение открытое, как в этом случае, грабёж, то сумма ущерба не важна, четыре бутылки пива прекрасно подошли для возбуждения. Именно таким был ущерб летнему кафе, в которое ночью пробрался потомок самого Менделеева! Но был застигнут хозяином, он окрикнул грабителя, да тот скрылся, был пойман позже. У данного гражданина, конечно, фамилия другая, но семейное древо Когалымов видел своими глазами. Человек очень талантливый, с золотыми руками, что называется, картины пишет, отремонтировать всё может, вплоть до каменной выкладки печи. Но «русская болезнь», как сказал его знакомый доктор, характеризуя данного гражданина, всё портит. Условный срок был назначен судебной системой.

Впервые в жизни, работая в дознании, Когалымов столкнулся с гипнозом. Звонок в дежурную часть: «Алло, нас обокрали, приезжайте!»

Обычный мини-супермаркет, продавец на кассе. Подходит покупатель, ставит на ленту апельсиновый сок. Продавец взглянула в его глаза, выдала сдачу с пяти тысяч рублей, покупатель благодарит, забирает покупку и уходит. Продавец сидит в прострации, коллега заметила необычное состояние сидящей напротив подруги и окликнула её: «Маш, что с тобой?» При просмотре камер видеонаблюдения Когалымов сам видел, как покупатель не давал никакой суммы денег за сок, взял «сдачу», напиток и уехал на автомобиле корейского производства.

Девушка была адекватной:

— Я никогда не думала, что со мной это может произойти! Я всегда смеялась над людьми, когда рассказывали о воздействии на них гипноза, я никогда не верила в это. А тут он подходит, я вижу сок, взглянула на него… и слышу потом: «Маш, что с тобой?» Коллега сказала, что я ему ещё и сдачу дала. Посмотрели по камерам, а он мне денег не давал! Но мне смутно помнится, что он мне пять тысяч дал. Как так?

Оказались цыгане. Они ездили по всей области, заезжали в пару магазинов в каком-нибудь районе, проворачивали такие фокусы и уезжали. Личный состав был ориентирован, где-нибудь рано или поздно их должны были задержать. А пока был оформлен материал и передан в дежурную часть.

Работа была очень интересной, но свободного времени не было ни минуты. Как-то очень хороший друг Когалымова из другого города позвонил ему в рабочее время.

— Да, Мишань, привет! По-братски — я очень занят, перезвоню! — не дав сказать ни слова, объяснил своё положение дел капитан полиции.

— Хорошо! — ответил друг.

Спустя месяц, вечером, было поспокойнее, и Когалымов просто вспомнил о своём друге, решил позвонить, поинтересоваться, как у него дела:

— О! Ты уже освободился? — искренне ответил Миша.

— В смысле? — не понял Когалымов.

— Ну ты обещал перезвонить, как освободишься, правда это было около месяца назад…

Когалымов вспомнил мимолётный звонок друга. Оказывается, тогда он был в его городе и мог встретиться. Посмеялись.

Глава 20

Возвращение дальнего родственника вместе с другом, «алкогольным юморком»

Пока Когалымов постигал все тонкости уголовно-процессуального права, освободился из тюрьмы Вадик Шаталов, дальний родственник Когалымова. Встреча, естественно, алкоголь, столько лет друг о друге ничего не слышали (его мать скрывала место отсидки сыночка, женщина с авантюрным характером). Шаталову надо было начинать новую жизнь, но был он на мели. Даже машины не было. Стал работать простым электриком, периодически просил у Когалымова машину, чтобы ездить по делам. Довольно быстро раскрутился заново: открыл фирму, набрал работяг, обзавёлся своей машиной, строил жильё — всё пошло в гору.

Как и раньше, как тот змей-искуситель, стал тянуть Когалымова по ресторанам и кафе. Как голодному милиционеру, простите, уже полиционеру, отказаться от сочного шашлыка и ледяной водочки в приличном ресторане?

Иногда Когалымов даже отказывался, потому что был «заводным» (если начинал пить, то не мог остановиться. Пить так пить! Гулять так гулять!). Если Шаталов мог выпить и поехать домой, то Когалымову нужно было продолжать веселье до последнего! Мог звонить старым друзьям ночью, вытаскивать их на попойку или просто кататься пьяным на машине по городу, слушая громкую музыку, лакируя крепкий алкоголь пивом. Как-то надо было расслабляться. Естественно, потом на работе коэффициент полезного действия был низок. А процессуальная работа сопровождается сжатыми сроками, при их нарушении будешь иметь дело с прокуратурой, которая надзирала за каждым действием в уголовном деле. Поэтому недоделанные дела перекладывались на ночь, приходилось оставаться на работе на следующий день, ночь… Из-за такой переработки снова появлялась усталость, потом расслабление с помощью алкоголя. Вот такой замкнутый круг получался.

Поехали как-то Когалымов и Шаталов в гости к другу по отсидке в столицу области. Полицейский Когалымов слушал разговор двух бывших зеков:

— Я возвращаюсь из тюрьмы, а тут какие-то мою бабушку обрабатывают. Она им уже завещание написала. Думаю: нет, на кону квартира. Я к участковому, поставил ему магарыч, мы на них вышли, разогнали этих жуликов, завещание забрали… В общем еле отбил квартиру, представляешь? — рассказывал товарищ Шаталова.

— Молодец, всё правильно сделал, квартира дороже! — успокаивал Шаталов товарища за то, что тот, как непорядочный сиделец, ментам заяву накатал, тем самым не следуя воровским правилам о западле обращаться к мусорам.

— И что теперь тебе за это будет? — изучал по случаю воровские законы капитан полиции Когалымов, всё-таки в его профессии их основы знать полагается.

— Хоть от тюрьмы и от сумы не зарекайся, — начал товарищ Шаталова, — но я больше в тюрьму не собираюсь! Да и ну их, эти правила, квартира дороже.

— А за что ты сидел-то? — Он знал, конечно, за что, предварительно спросил у Шаталова. Но по этикету, так сказать, хотелось бы услышать от того лично.

— За пиратство! — раздался дикий смех маленькой компании.

Речь шла о кинопиратстве. У человека был свой магазин, как и у многих, с пиратскими дисками. Однажды милицейская крыша захотела большего, товарищ отказался. По такой статье обычно на первый раз условно полагается, но засадили за решётку.

— А то, что я полицейский и вдруг напишу заяву, в воровском мире будет считаться, что я нарушил правила? — решил и дальше шутить Когалымов.

— Что? — хором ответили два бывших зека. — Ты мент, у тебя такое пятно по жизни! — просветили в уголовных понятиях товарищи.

Возвращаясь назад на автомобиле Когалымова, Шаталов сел за руль, как менее пьяный. Контрольные посты милиции (на таком же, только у себя, работал Когалымов) к тому времени уже были расформированы (высшее руководство решило, что они больше не нужны). Но иногда на них дежурили отдельные экипажи. Ночь, взмах жезла, свисток — машину Когалымова решили остановить сотрудники ДПС. Когалымов, зная, что никто