Милицейские истории - Виктор Наговицын

его. Но он не сознаётся. Уголовные дела были возбуждены по фактам открытых хищений. Допрашивают кандидата в подозреваемые — он всё отрицает. При запросе характеризующего материала на него выясняется, что судим он ранее за аналогичные грабежи. Но утверждает, что на этот раз невиновен. Говорит, в это время у друга был, выясняется, что это девушка, но все как один защищают его, подтверждают, что во все даты данных преступлений видели у себя дома. Проводятся очные ставки, потерпевшие показывают на него, но он всё равно всё отрицает. Происходят «концерты», когда его мать врывается в кабинет дознавателя и сообщает, что все мусора козлы, сволочи проклятые и от сыночка святого — руки прочь!

Что было бы сделано пару лет назад до этих событий? Опера «поработали» бы с молодым человеком, он бы не стал права качать, а пошёл бы заслуженно в тюрьму. А тут, извините, прокуратура после его жалоб начинает давить на букву закона, которая гласит: доказательства! И лучше бы видеосъёмку крупным планом, как он это делает, его явка с повинной и активное сотрудничество со следователем. А что до потерпевших, на него указывающих, так могли и перепутать, всё-таки у человека тоже два уха, глаза, один нос и рот — таких сто сорок пять миллионов по всей России. Данного гражданина привлечь не смогли. Всё по закону!

Здесь бы, конечно, было уместнее привести третий пример того, к чему приводит такой уход от ответственности жуликов. Да только в это время капитан Когалымов, будучи в пьяном состоянии, разбивает свой автомобиль так, что восстановлению он подлежит задорого, вдобавок ещё больше портит автомобиль других людей. Вот как это было.

Шаталов вызванивает Когалымова после суточной смены, берёт тёпленьким, так сказать, потому что на работу можно прийти только на следующий день (это если совести нет, так поступить в отделе считалось дурным тоном). Когалымов, видя заводное настроение Шаталова, отказывается:

— Не, не хочу, сутки тяжёлые были, поеду домой, — произносит Когалымов, зная, что Шаталов не отстанет.

— Саня, ты чего, смотри какая прекрасная погода! Хочешь — на речку поедем, вот водочку взял. Смотри — раки варёные на закуску, посидим, выпьем, вот эту одну и всё! — сладко стелил Шаталов, но Когалымов не поддавался.

— Нет, Вадик, мне сегодня дома дрова поколоть надо! Отец уже давно просил, у меня выходных нет, если не после суточного дежурства, то это вообще не успеть сделать, — нашёл убедительный довод Когалымов.

— Дрова? Фу! Сейчас решим, — начинает звонить по телефону Шаталов. — Алло, Улугбек, привет, это я! Человечек нужен, дрова поколоть, есть у тебя на сегодня кто-нибудь? Что, сколько дров? Сколько дров? — переспросил у Когалымова Шаталов.

— Машина дров, самосвал, — ответил Когалымов

— Машина дров всего, да там дел на пару часов! Сколько? Да, хорошо, заплачу, пиши адрес, сможешь его туда отвезти? Спасибо, брат, спасибо! — договорился Шаталов. — Вот, а ты говоришь — дрова. Я уже всё решил, водку не хочешь с утра, я коньяк возьму! Давай, брат!

— Что ж с тобой делать? Давай! Ну ты сволочь, опять меня подбил! — развеселился Когалымов.

— Брат, один раз живём! Поехали, куда хочешь!

Когалымов выбрал маршрут ближе к дому. Решено было заехать к одному приятелю, у него двор был большой, свежий воздух, безлюдное местечко — то что надо. После выпитого утром, практически на голодный желудок, остатки ясного мышления стали покидать Когалымова, который находился всё ещё в форме сотрудника органов внутренних дел. Он решил ехать домой, поскольку на тот момент Шаталов, что на него не было похоже, уже спал в машине, устав, видать, ещё со вчерашнего вечера.

Когалымов завёл автомобиль, выехал со двора на проезжую часть, и… Как-то смутно он запомнил, как получилось, что он просто протаранил другой автомобиль, двигавшийся по встречной полосе, снеся ему весь левый бок, от переднего крыла, до заднего, а сам, не переставая двигаться вперёд, врезался в дорожное ограждение, находящееся на другой стороне дороги.

Сработали подушки безопасности, по салону пошёл характерный запах после их «вскрытия» из панели приборов, Шаталов проснулся, не понимая, что происходит…

В той машине было четыре взрослых мужика средних лет. Слава богу, никто не пострадал, а вот автомобили… Нужно было что-то решать. Шаталов, обладая неким обаянием, будучи знатоком в психологии, отправился на переговоры. Быстро договорившись, через десять минут мужская часть того автомобиля, кроме водителя, вместе с Шаталовым пила алкоголь. Вызвана служба ДПС, Когалымов звонил своему другу:

— Помоги, пожалуйста, я «дорожку сделал»! Без пострадавших, но моя машина на полосе встречного движения, это лишение прав плюс по страховке потерпевшим нужно, чтоб машину починили. Спасибо, брат, жду тут, — договорился капитан полиции, знавший схему посадки другого за руль. Уж не первый раз!

Приехавшие сотрудники ДПС оформили всё быстро и чётко, узнав, конечно, в первоначальном нарушителе своего недавнего коллегу. Автомобиль потерпевших был погружён на эвакуатор, вызвано такси для пассажиров, все разъехались.

У Когалымова началась истерика! Он понял, что жизнь летит под откос из-за пьянки. Что это уже последнее предупреждение ему свыше. В следующий раз либо он действительно кого-то по пьяни задавит, либо сам разобьётся насмерть, как уже не раз бывало с его коллегами. Нужны были какие-то кардинальные меры!

После оценки технического состояния автомобиля Когалымова было установлено, что ремонт ему попросту не по карману. Было решено продать машину в таком виде, а на что уж хватит денег — купить другой. Когалымов с каждым днём осознавал своё унизительное положение перед собой, перед семьёй. То есть он уже дошёл до того, когда не просто страдает репутация из-за алкогольного веселья, а уже пошли убытки, серьёзные убытки. Он уже начал не приумножать семейное добро, а позорно терять.

Когалымов решил кодироваться. Больше в свою силу воли он сам не верил.

Глава 22

Каштанчик — плод дерева каштан

Он объявил семье о готовности кодироваться от алкогольной зависимости. Все восприняли этот шаг нормально. Конечно, осознание, что твой сын и муж — кодированный, не приободряет. Это означает уже конечную стадию алкоголизма, и не всем членам семьи приятно это принимать. Но поступки Когалымова действительно указывали на то, что так было надо.

Появился Шаталов, как всегда вышедший сухим и из этой воды: официально к тому, что «напоил» в то утро Когалымова, он как-то причастен не оказался. Да и бог с ним.

Когалымов поднял было вопрос перед семьёй о кодировке и родственничка Шаталова, да все решили, что мужик он взрослый: захочет — сделает. Но тот не хотел, обнадёжив семью фразой: