Милицейские истории - Виктор Наговицын

закончил шесть. Самый короткий способ расслабиться — это выпить глубоким вечером. Не в тренажёрный зал же ездить по ночам? Утром рано надо вставать.

На этой работе даже грамоты стали давать и, о счастье, присвоили очередное звание — капитан!

Теперь капитан милиции Когалымов щеголял с новыми погонами перед своими коллегами из ДПС, где получить такое звание сравнимо с фантастикой. Но отношения со всеми остались хорошие. Даже через годы, когда его папу останавливали на дороге инспектора ДПС, видя ту же фамилию, уточняли: «А Саша не ваш сын?» — «Да, мой», — отвечал скромно отец Когалымова, которого сразу отпускали.

Потом переаттестация, милицию переименовали в полицию, капитан милиции стал капитаном полиции. Как проходила громкая на тот момент в стране переаттестация? Да никак, формально и на бумаге. Единственно внеурочно пришлось физическую подготовку сдать, подтянуться, пробежать и пострелять в тире. Был даже переходный период, в котором разрешалось носить старую милицейскую форму, что Когалымов, как старовер, и делал.

Зарплату подняли с шестнадцати до тридцати пяти тысяч в месяц! Однако очень скоро среднестатистическая заработная плата по стране стала двадцать пять. Это, конечно, не сравнить с тем, что было раньше, но в перспективе, для молодой семьи с детьми без своего жилья, это не было пределом мечтаний. Когалымов чувствовал, что на этой работе просто сопьётся, до пенсии оставалось минимум двенадцать-тринадцать лет в таком режиме. Он решил начинать искать другие варианты насчёт работы, хотел найти место, где платили больше, чтобы приобрести своё жильё, чтобы появились хоть какие-то перспективы на жизнь. Решение было принято, и начались поиски новой работы. Но это всё были мечты, задумки и надежды, а пока старая реальность крепко держала в своих рамках.

Когалымов находился в кабинете отдела дознания и на очередном допросе «пытал» словесно гражданку.

— Где-то я вас видел, лицо знакомое! — настаивал уже какой раз Когалымов.

— Не знаю, мне тоже кажется, но я не помню вас! — отрицала всё девушка, являвшаяся свидетелем по одному из уголовных дел о причинении кем-то телесных повреждений.

— Я на посту раньше работал. Смотрю, вы живёте там, где через него нужно проезжать в город, может там встречались… У вас машина есть? — не унимался Когалымов.

— Да, живу там, машина у брата, может и там виделись… — Была всё-таки какая-то тайна в глазах девушки. Когалымов чувствовал, что она не договаривает, но не мог вспомнить, что именно.

— Ладно, может потом вспомню, — отстал Когалымов, завершив допрос и отпустив гражданку.

Спустя какое-то время он вспомнил. Инспектор ДПС Когалымов, находясь на КПМ, при очередной проверке автомобиля и пассажиров заметил, как кто-то зашел за бойницу поста (откуда в случае нападения можно отстреливаться). Подойдя к данному месту, Когалымов увидел девушку, справлявшую малую нужду и глядящую ему прямо в глаза.

— Вы что делаете? Это же пост! По дороге природы вон сколько, неужели нельзя было там в кусты сходить?! — возмущался инспектор ДПС, что его территорию «помечали».

Девушка была изгнана с поста с упрёками вслед, чтоб больше такое в голову не приходило. Это и была та девушка, которую допрашивал Когалымов, постоянно задавая ей неудобный вопрос: «Ну откуда я вас знаю?» Она-то, видимо, Когалымова и тот случай сразу вспомнила, но сказать было неудобно.

Это был, пожалуй, единственный «полузабавный» случай из работы в дознании. Все остальные драматические.

Незаконное приобретение (это когда наклонился и взял), хранение (положил в карман), ношение (пошёл с содержимым) взрывчатых веществ (гранаты времён ВОВ). Подозреваемый по уголовному делу — гражданин без определённого места жительства, на вид лет сорока пяти. Когда Когалымов спросил про дату его рождения (документов при нём не было), то удивился: сидящий перед ним «сорокапятилетний» мужик был младше него, а Когалымову на тот момент было двадцать семь.

— Как же тебя так жизнь-то ушарашила? — начал с сути Когалымов.

— Да вот, как-то так… — отвечал не очень наделённый интеллектом, неопрятного, бомжеватого вида гражданин.

— Расскажи, серьёзно, как получилось, что у тебя паспорта нет, откуда ты, как с тобой это произошло? Наверняка ты ходил в школу, у тебя была семья. В какой момент ты оказался на улице? — искренне интересовался Когалымов.

— Да, я ходил в школу, были мама и папа. Я из посёлка Тикси, республика Саха-Якутия, закончил школу, был паспорт, я даже работал на котельной у нас в посёлке. Родители к тому времени уже были в разводе, мама умерла, осталась старшая сестра. Отец уехал в соседнюю страну, бывшую советскую. В какой-то момент я решил отправиться к нему. Пожил у него, но разругались, я решил ехать назад. Денег хватило только до одной трети моего пути домой. По пути стал бухать.

— И потерял паспорт? — перебил его Когалымов.

— Нет, паспорт был со мной всегда.

— А на что бухал, раз денег не было на дорогу?

— На вокзалах всегда можно за двадцать рублей найти стакан водки. — Речь шла о палёной водке, которую продавали на вокзалах именно такому контингенту.

— Ладно, почему ты не позвонил сестре, не попросил прислать денег на дорогу?

— Мне было стыдно её беспокоить, да и телефона у меня не было, — оправдывался молодой бомж.

— В милицию бы обратился, к людям… Ну если нормальный человек в такой ситуации, кто-нибудь да поможет! — был уверен Когалымов.

— Вы знаете, мне понравилось просто бухать, я об этом не думал. Просто начинался день, нашёл, что выпить, и хорошо, — признался подозреваемый.

— То есть свобода тебе понравилась? Делай что хочу, называется!

— Наверное, да. Потом я решил, что нужно искать зарабатывать деньги. Много где подрабатывал, в основном тяжёлая работа, грузчиком. Потом я оказался на полях, сбор урожая. Там хозяин попросил у меня паспорт, чтоб я его не потерял. Через какое-то время перестал платить. Я ушёл оттуда, просто ушёл, так в конце концов и оказался на улице.

«Сам, своими ножками пошёл бомжевать, — сделал вывод Когалымов. — У него было много шансов вернуться домой, не опускаться до низшего уровня… Что у них в головах, как им не страшно жить в таких условиях?»

Личность гражданина через какое-то время по запросам была установлена, избрана подписка о невыезде, кто-то из местных поручился, что он будет у него жить (формально конечно, попросили), и регулярно данный гражданин являлся на допросы по делу. Когалымов попросил его завязать с такой жизнью; если нужно связаться с сестрой — сможет сделать это, отправить домой, тоже постарается. Гражданин попросил никому не сообщать, ему было стыдно, что он в таком положении, не хотел объявляться дома после стольких лет отсутствия в виде бомжа.

Одним не прекрасным утром Когалымову сообщили,