Хозяйка магического экспресса - Анастасия Милованова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Мы вам не торговый мир, — рявкает в ответ невидимый вояка, — в доступе отказано. Смените курс.
— Но… — я в растерянности оглядываюсь на Освальда и Маркуса.
— Никаких "но". Это закрытая для путешествий гражданских экспрессов зона. Проваливайте.
Маркус резко поднимает палец вверх, привлекая внимание. Несколько раз щёлкает себя по горлу, прочищает его, и только после этого подходит к тумблёру связи.
— Говорит командор Рикард Ремер, — произносит Маркус голосом Рикарда. Вокруг его шеи вспыхивают отблески иллюзорной магии. — Приказываю допустить экспресс "Торопыга".
— Командор? — интонация в голосе проверяющего резко меняется на подобострастную. — Конечно-конечно, сию минуту!
По ту сторону динамика раздаётся шебуршание, потом кто-то выкрикивает "Проверка пройдена, это Ремер!" и связь обрубается.
— Смотри-ка, сработало, — удивляется Освальд, когда марево вокруг Трекотона теряет свою насыщенность, а "Торопыга" приступает к пробитию грани миров.
— Часто ты так голосом баловался? — спрашиваю Маркуса, наблюдая за переходом.
— Было дело. Это трудная иллюзия, тем более копировать удаётся только тех, до кого я дотрагивался, — проговаривает Маркус, обнимая меня сзади и утыкаясь носом в изгиб шеи. — Кто по-твоему просил Мири побаловать тебя дополнительной порцией любимых коричных плюшек?
— Руперт? — в голове мелькает воспоминание, как неприступная Миранда ни с того ни с сего приносила мне булочки.
Хорошее было время.
— Да-да, именно дядюшка Руперт, — мягко смеётся Фаст, щекоча мои волосы над ухом.
И это было бы очень милым, если бы не тягостное напряжение, что будто разлито в воздухе. Оно не даёт мне насладиться моментом, почувствовать тепло в руках Маркуса. Мне постоянно кажется, что я что-то упускаю.
— Прибыли! — слова Освальда возвращают нас с Маркусом в суровые реалии.
"Торопыга" медленно останавливается у платформы, а Вальд, осматривая схему рудохранилища, озадаченно проговаривает:
— Какие нетерпеливые у нас пассажиры, уже ушли.
— Жандармы? — уточняет Маркус, явно встревожившись.
Его тревога окончательно спускает мою панику с тормозов. Я оглядываюсь, понимая, что Рози так и не вернулась в кабину. Нехорошее чувство растёт, наполняя голову колокольным набатом. Заставляет сердце бесноваться в груди, истошно крича "Опоздала!".
Не сказав и слова, бросаюсь в вагон. До последнего надеясь, что моё предчувствие — лишь следствие расшатанных нервов.
Но в нашем с Рози отсеке девочки нет. Как нет и Кропалька. Все вещи на месте и следов борьбы не видно. Но тогда где малышка?
— Агата, что? — за моей спиной возникает Маркус и через плечо заглядывает в отсек. — Где Рози?
— Тот же вопрос, — отвечаю я, до побелевших костяшек вцепившись в косяк.
— Может, тоже вышла? — предполагает Маркус. — Сколько раз говорил, не выскакивать без меня на платформу!
Я оглядываюсь на Фаста. Он старается не подавать виду, скорее всего, чтобы не нагнетать ужаса ещё больше. Но я вижу — он сам напуган отсутствием девочки.
— Проверим остальные отсеки, вдруг Кропа опять решил подкрепиться, — предлагаю я, слабо веря в это. Фуршунь, после щедрости Рози, ещё не скоро на руду посмотрит.
Маркус кивает, и мы методично, под крики "Рози! Кропа!", осматриваем остальные отсеки.
Пусто.
Только в последнем отсеке, где ночевала команда Ремера, мы обнаруживаем разбросанные матрасы и подушки с одеялами. Явно уходили в спешке.
— Да где же она? — спрашивает Маркус, запустив руки в волосы. Уже не скрывая своего страха.
Я оглядываюсь в тщетной надежде увидеть потеряшку. В конце коридора, на полу тамбура вижу брошенную козочку. И в моей голове взрывается сигнал тревоги.
— Маркус! Игрушка! Рози не оставила бы козочку по доброй воле! — я бросаюсь на выход.
Выпрыгиваю на платформу и бешено кручу головой в поисках предателя Ремера. Подумать только, человек чести! Подонок!
Гнев питает меня, наполняет таким небывалым потоком силы — что, кажется, я могу раскроить этот мир одним щелчком пальца.
Маркус молча встаёт рядом, и, так же, как и я, сосредоточенно выискивает в толпе рабочих и вояк наших бывших попутчиков.
Рядом со мной из межпространства выскакивает Кропалек и, истерично вереща, тычет лапками в сторону выхода с платформы. Рикард поднимается по ступеням, неся Рози. Малышка без сознания, и только за это мне хочется лично придушить командора. Но для этого придётся преодолеть заслон жандармов, что окружают его со всех сторон и постоянно оглядываются в ожидании нападения.
Я бросаю всего один взгляд на Маркуса и, под согласный кивок, беру его за руку. Мы переносимся прямо перед шайкой жердей.
— Отдай девочку, ты обещал! — взывает к чести Ремера Фаст.
Вокруг нас в панике разбегаются рабочие, в то время, как военные подтягиваются к своим товарищам. Они наставляют на нас свои жезлы, беря на прицел. Но командор машет головой.
— Я обещал, что дам вам фору, чтобы уйти. Вот ваша фора. Уходите, — Рикард говорит отстранённо, без издевательской улыбки.
Но я понимаю, что взывать к данному им слову бесполезно. Он нас переиграл.
— Ах ты гад! — выдержка изменяет мне, и я кидаюсь вперёд.
Фаст не успевает остановить меня. Один из ближайших жандармов выпускает в мою сторону сноп электрической энергии. Резко затормозив, я замечаю, как меняется лицо Рикарда и он в гневе кричит: "Отставить огонь!".
Всё это мелькает за доли секунды, я в ужасе закрываю глаза. Мне не хватает времени, чтобы призвать свою силу, не говоря уже о том, чтобы ей воспользоваться. Но вместо удара слышу отчаянный писк, переходящий в задушенное шипение. Открываю глаза и первое время не понимаю, почему все замерли. Почему Рикард смотрит на меня со смесью ужаса и сожаления. Почему в этих холодных глазах, появились такие человеческие эмоции.
Фаст дёргает меня на себя, но я словно приросла к брусчатке, что покрывает платформу. Мой взгляд скользит с лица командора на лежащую в его руках девочку. Рози, такая маленькая и беззащитная, кажется совсем крохой. Её рука безвольно свисает, и я опускаю взгляд ниже. И, наконец, понимаю, почему все застыли. На перроне между нами лежит крохотное тельце фуршуня. Моего фуршуня!
— Всем стоять, — разносится громогласная команда Рикарда.
Но я слышу её как за стеклом. На грязном, истоптанном перроне лежит тельце моего лучшего друга. В отчаянной попытке спасти меня, Кропалёк принял удар молнии.
Не чувствуя ног, я опускаюсь на пол и осторожно беру фуршуня на руки. Во мне теплится
