Пегас - Даниэла Стил

– Большое спасибо за гостеприимство, – искренне поблагодарила Марианна. – Честное слово, мне очень неловко за свое неожиданное появление.

– Мы тебя ждали, – с теплой улыбкой возразила Изабелла Бейли. – Когда поешь, отведу в спальню: устроишься и отдохнешь. – Воспользовавшись моментом, одна из охотничьих собак стащила кусочек лепешки. Изабелла принялась забавно ее ругать, и Марианна рассмеялась. Удивительно, но хозяйка мрачного средневекового замка выглядела особой на редкость симпатичной, милой и дружелюбной. Такой приятной женщины Марианна никогда не встречала. Она была словно мать, которой девушка не знала, но о которой всегда мечтала. В ее присутствии страх и тоска сразу отступили. – А как дела у твоего отца? – с живым участием спросила маркиза. – Чарльз очень тревожился за вас обоих.

– У него все хорошо, – ответила Марианна, не переставая жевать. Собаки провожали каждый кусочек печальными взглядами, но больше им так ничего и не досталось. – Выменял разрешение на мой отъезд из Германии на коня липицианской породы. – Изабелла взглянула с удивлением.

– Что ж, судя по тому, что ты здесь, сделка была не напрасной, – заметила маркиза с улыбкой. – Чарльз будет очень доволен, ведь мы так о тебе беспокоились. В Германии сейчас делать нечего: варвар перевернул страну вверх дном и всех терроризирует. Ничего, скоро мы поставим его на место. Мои мальчики служат в Королевских военно-воздушных силах, – гордо добавила она. Марианна тем временем закончила завтрак и тут же застеснялась собственного аппетита: съела все до крошки. Собаки с презрением отвернулись и ушли. – Ну а теперь давай поднимемся, и я покажу твою комнату, немного отдохнуть с дороги не помешает, – предложила Изабелла таким тоном, словно Марианна приехала из Лондона на уик-энд. Однако она понимала, что, скорее всего, визит затянется, а потому приготовила лучшую из гостевых спален.

Маркиза повела девушку по широкой мраморной лестнице, по просторному коридору второго этажа и распахнула одну из многочисленных дверей. Взору предстала огромная кровать под розовым балдахином, с розовым в цветочек покрывалом, и красивые стулья, обитые розовым атласом. Комната явно предназначалась для принцессы или королевы. В порыве чувств Марианна обняла добрую хозяйку, поцеловала в щеку и горячо поблагодарила.

– Всегда мечтала о дочке, – призналась Изабелла и показала роскошную, отделанную белым мрамором комнату с огромной ванной. Пару минут спустя появилась молоденькая ирландская горничная в черном платье, белоснежном кружевном переднике и с кружевной наколкой на волосах. Она принялась готовить ванну. После бурных объятий, обещаний скорой встречи и пожеланий приятного отдыха хозяйка удалилась. Марианна медленно прошла по сказочной комнате, остановилась возле окна и посмотрела в сад. Ничего прекраснее видеть не приходилось, и все же, любуясь пейзажем и плавающими в озере лебедями, она отчаянно скучала по отцу, по холодному, насквозь продуваемому сквозняками, но такому родному дому. Английский замок поражал великолепием, но все равно оставался чужим. Маркиза Хавершем окружила заботой, и все здесь выглядело безупречным, несмотря на войну. Марианна смотрела на восхитительный сад, ради которого Изабелла не жалела сил, и по щекам ее текли слезы. Хотелось одного: поскорее вернуться домой, к отцу.

Глава 19

После ланча в компании Изабеллы – снова на серебряных подносах в утренней комнате – и короткой дневной встречи с Чарльзом, которого Марианна тоже вспомнила, состоялся церемонный обед в огромной столовой. Втроем они сидели за столом, где, по словам маркизы, могло поместиться сорок два человека. Вечером в своей спальне Марианна написала отцу письмо – как он велел, через посредника в Нью-Йорке. Рассказала, что дом великолепен, что хозяева приняли ее замечательно, и поблагодарила за то, что он отправил ее сюда. Куда именно, уточнять не стала, чтобы цензоры не усмотрели ничего подозрительного. А потом написала Тобиасу и сообщила правду, пожаловалась, что отец решил отослать ее из Германии и отправил к друзьям в Англию, так что она тоже оказалась в изгнании. Призналась, что очень скучает по отцу и по дому и мечтает вернуться на родину – несмотря на то что в Хартфортшире очень красиво и хозяева очень добрые. Чтобы не расстраивать друга, она ни словом не обмолвилась о том, что в его доме живут солдаты и офицеры, однако заметила, что теперь понимает, какое острое одиночество он ощущал в первые дни пребывания в Америке и как трудно было освоиться в цирке. Жизнь в доме маркизов Хавершем, конечно, совсем не походила на цирк, однако Марианна чувствовала себя так же, как Алиса, когда та провалилась в кроличью нору и попала в Страну чудес. Все вокруг казалось нереальным, кроме войны. Марианна поведала о нервном путешествии через всю Бельгию и пролив Ла-Манш, попросила писать как можно чаще и призналась, что ужасно скучает по дому, о чем умолчала в письме к отцу, чтобы не расстраивать его и не выглядеть неблагодарной. А от Тобиаса не скрыла, что еще никогда в жизни не чувствовала себя до такой степени лишней и ненужной. Сообщила Марианна и о том, что двое сыновей Бейли служат в авиации и родители ими очень гордятся, но она до сих пор ни одного не видела. Рассказала она даже о собаках и о том, что за документы на выезд из Германии отец отдал Фаворита. Старательно запечатала оба конверта, аккуратно вывела адреса и попросила дворецкого Уильямса отправить письма с утренней почтой. Тот обещал непременно исполнить.

Тобиас получил послание в Нью-Йорке, где цирк, как всегда, открыл турне по американским городам. Из Сарасоты всю почту пересылали в различные пункты гастрольного маршрута. Прочитав, что Марианна тоже уехала из Германии, юноша был потрясен. Днем, помогая отцу чистить лошадей к очередному представлению в «Мэдисон-сквер-гарден», он поделился невероятной новостью.

– Отправил в Англию? – изумленно переспросил Николас. Если Алекс решился расстаться с Марианной, значит, дела совсем плохи, иначе он ни за что не осмелился бы на столь отчаянный шаг. – Она написала, где остановилась? У кого-то из знакомых отца или у чужих людей? – Николасу не терпелось узнать подробности, он представлял, как, должно быть, тосковал по дочери Алекс. Теперь и он тоже заслуживал свой доли сочувствия.

– Живет в каком-то замке, – ответил Тобиас. – В семье по фамилии Бейли. У них два сына и много собак. – Парень изложил ту информацию, которая показалась ему важной, и Николас от души рассмеялся.

– Ах, господи! Это же Чарльз! – воскликнул он, сразу узнав, о ком идет речь. – Я учился с ним в одной школе, хотя он на несколько лет старше. Это замечательные люди, Марианне будет у них очень хорошо. Замок действительно огромный, лучшее место, чтобы переждать войну. Алекс, как всегда, знает, что надо делать в трудную минуту. Изабелла замучает девочку своей любовью и заботой. Чудесная женщина! – Николас подумал о том, как странно перевернулись их жизни, и грустно улыбнулся. Он вместе с сыновьями оказался в американском цирке, Марианна попала в Англию к школьному другу отца, а Алекс остался дома в полном одиночестве. Николас не на шутку заволновался, зная, как сильно тот будет скучать по дочери. Сам он, несмотря на причудливое существование, все-таки продолжал жить рядом со своими мальчиками. К тому же теперь у него была Кристиана. Никогда еще он не чувствовал себя таким счастливым, как теперь, когда семья любимой признала его своим и приняла в качестве жениха.

Неделю спустя Николас получил письмо от Алекса. В иносказательной форме друг изложил ту же историю. Он не упомянул об обмене Фаворита на безопасный выезд из Германии, но Николасу не стоило особого труда догадаться, что без подводных течений здесь не обошлось. Слава богу, операция прошла успешно. Алекс писал, что еще ждет подтверждения благополучного прибытия дочери на место, но надеется, что у нее все хорошо. По иронии судьбы Николас узнал значительно раньше друга о том, что Марианна добралась благополучно и встретила в замке теплый прием.

Вскоре после получения письма, в апреле, стало известно, что войска Гитлера заняли Норвегию и Данию. Британская авиация бомбила германские корабли у побережья Норвегии, а также совершала налеты на вражеские аэродромы. С каждым днем война захватывала все новые территории. Спустя месяц, когда цирк переехал в Пенсильванию, известия стали еще страшнее. Гитлер вторгся во Францию, Бельгию, Нидерланды и Люксембург. А еще через пять дней Голландия сдалась нацистам. Гитлер с жадностью пожирал Европу. А в Англии пост премьер-министра занял Уинстон Черчилль.

Иногда Николас обсуждал новости с Кристианой. Казалось, никто и ничто не в состоянии остановить натиск гитлеровских полчищ; трудно было поверить, что раздавленная Европа когда-нибудь сможет возродиться. Теперь, когда Алекс остался один в обезумевшей Германии, судьба друга вызывала не просто тревогу, но настоящий страх. Что ему оставалось делать, кроме как ухаживать за своими лошадьми? Сам Николас жил активной, полной событиями жизнью: репетиции, выступления, переезды, забота о сыновьях, роман с Кристианой не оставляли времени для грусти и ностальгии. Он до сих пор не рассказал Алексу о своей любви и испытывал острое чувство вины. Теперь, когда Марианна жила в Англии, ее переписка с Тобиасом заметно оживилась: связь между Соединенными Штатами и Британией оставалась регулярной. Письма Алекса к дочери шли значительно дольше, потому что по-прежнему дважды пересекали океан: Америка все еще не вступила в войну.