Неоновые боги - Кэти Роберт

зла на мать, на Зевса и хотела отстоять свое право на выбор.

Психея хмурится.

– Сегодня утром распространился слух, что вы с Аидом, ну, занимались сексом на глазах у половины нижнего города. Я думала, люди просто сплетничают о всякой ерунде, но…

– Это правда. – Я чувствую, как краснеет лицо. – Наш план не сработает, если мы будем просто притворяться. Все должно быть по-настоящему.

Следующей говорит Эвридика, моя милая, невинная сестра, и ее голос звучит низко и яростно.

– Мы сейчас же приедем и заберем тебя. Если он думает, что может принуждать тебя…

– Никто и ни к чему меня не принуждает. – Поднимаю руку. Нужно сразу все прояснить. Стоило знать, что, говоря уклончиво, я лишь подстегну все их защитные инстинкты. – Расскажу вам всю правду, но вы должны успокоиться и выслушать меня.

Психея кладет руку Эвридике на плечо.

– Расскажи, а потом мы решим, как на это реагировать.

Лучшего предложения я не получу. Я делаю глубокий вдох и рассказываю им все. Как я настояла на сделке. Как Аид постоянно меня опекает. Как хорош секс.

Я не упоминаю ни историю, связывающую Аида с Зевсом, ни о покрывающих его тело шрамах, которые, вне всякого сомнения, остались после пожара, погубившего его родителей. Пожара, который устроил Зевс. Я безоговорочно доверяю сестрам, но что-то во мне противится тому, чтобы я рассказывала эту историю. Это не секрет, но очень на него похож, словно знание, которые мы разделили с Аидом и которое еще больше связало нас вместе.

И…

Я колеблюсь, но, в конце концов, с кем еще мне поговорить об этом?

– Я чувствую, будто здесь я могу дышать. С Аидом мне не нужно притворяться, не нужно все время быть безупречной и яркой. Я чувствую, будто… Будто я наконец-то начинаю понимать, кто я такая под этой маской.

У Эвридики сердечки пляшут в глазах.

– Только ты могла убежать и очутиться в постели с сексуальным мужчиной, который полон решимости сделать все, чтобы тебя защитить. Тебя действительно благословили боги, Персефона.

– Когда объявили о помолвке, мне так совсем не казалось.

Радость Эвридики меркнет.

– Нет, наверное, не казалось.

Психея смотрит на меня так, будто впервые видит.

– Ты уверена, что это не хитроумная ловушка? Ты неспроста выстраивала такую защиту.

Подавив интуитивный порыв все отрицать, я заставляю себя задуматься.

– Нет, это не хитроумная ловушка. Он ненавидит Зевса так же сильно, как и я. У него нет причин думать, что, уничтожив меня, он причинит боль кому-то еще. В любом случае он не такой. Он совсем не такой, как все остальные из Тринадцати. – Это я знаю точно. Я так долго выживала в кругах власти и влияния Олимпа только благодаря инстинктам и умению врать не краснея. Но с Аидом мне не нужно лгать. Инстинкты говорят, что он не опасен.

– Ты уверена? Ведь мы все знаем, что ты была увлечена титулом Аида уже…

– Проблема не в Аиде. – Мне не хочется рассказывать им то, что я знаю о матери, но они должны знать. – Мать угрожала перекрыть все поставки продовольствия в нижний город, пока Аид не вернет меня.

– Мы знаем. – Каллисто проводит рукой по своим длинным темным волосам. – Она доводила себя до исступления, разглагольствуя об этом с тех пор, как ты ушла.

– Она волнуется, – говорит Эвридика.

Каллисто фыркает.

– Она злится. Ты бросила ей вызов и опозорила перед остальными из Тринадцати. Она с ума сходит, пытаясь сохранить лицо.

– И волнуется. – Эвридика бросает взгляд на старшую сестру. – Она занимается уборкой.

Вздыхаю. Легко изобразить мою мать злодейкой вроде Зевса, но она правда нас любит. Просто не позволяет этой любви встать на пути ее амбиций. Моя мать может с невозмутимым видом раздавать приказы, как генерал, идущий в бой, но когда она волнуется, то занимается уборкой. Только это ее выдает.

Но в конечном счете это ничего не меняет.

– Она не должна была так со мной поступать.

– Никто с этим не спорит. – Психея вскидывает руки. – Никто вообще ни с чем не спорит. Просто мы беспокоимся. Спасибо, что позвонила и дала знать, что ты в порядке.

– Берегите себя. Я по вам скучаю.

– Мы тоже скучаем по тебе, – Психея улыбается. – Не волнуйся за нас. У нас здесь все под контролем, насколько это возможно. – Она вешает трубку, пока до меня не успевает дойти смысл ее слов.

Не волноваться за них.

Я и не волновалась. До этого момента.

Я перезваниваю. Долго слушаю гудки, пока Психея не отвечает на вызов. На этот раз Каллисто и Эвридики нигде не видно, и Психея выглядит уже не такой бодрой, как несколько минут назад. Я хмурюсь.

– Что происходит? Что вы не договариваете?

– У нас все хорошо.

– Да, ты это уже говорила, но звучит все так, будто ты пыталась меня успокоить, но ничего не вышло. Говори прямо. Что, черт побери, происходит?

Она оглядывается через плечо, и свет в комнате становится более тусклым, как будто она закрыла дверь или окно.

– Кажется, кто-то следит за Эвридикой. И не только за ней. Каллисто ничего не говорила, но она нервничает сильнее, чем того требует ситуация. И мне кажется, что я трижды видела одну и ту же женщину, когда покидала пентхаус.

По спине пробегает дрожь.

– Они знают, где я. Зачем им пытаться выслеживать меня через вас?

Психея поджимает губы и наконец отвечает:

– Я думаю, они следят, чтобы никто из нас не пытался сбежать.

– Зачем мать… – я замолкаю. – Не мать. Зевс.

– Это я так думаю. – Психея запускает пальцы в волосы и сжимает пряди. Эта нервная привычка свойственна ей с детских лет. Ей страшно.

Это моя вина. Зевс не преследовал никого из нас, пока я не сбежала. Закрыв глаза, я пытаюсь проиграть все возможные варианты развития событий, причины, вынудившие его установить слежку, кроме той, что он хочет гарантировать их присутствие в верхнем городе. И мне не нравится мысль, к которой я все время возвращаюсь.

– Вы же не думаете, что она выдаст одну из вас замуж вместо меня? – Если дело в этом, то я должна вернуться. Не могу допустить, чтобы из-за меня одна из моих сестер оказалась замужем за этим монстром, даже если ради этого придется взять удар на себя.

– Нет. – Она снова и снова мотает головой. – Исключено. Они сами загнали себя в угол, публично объявив о помолвке. Они не могут заставить кого-то из нас занять твое место, не выставив при этом себя дураками, а этого мать с Зевсом точно не допустят.

Ее слова приносят облегчение, но не настолько сильное, как мне бы хотелось.

– Тогда зачем?

– Мне кажется, он может попытаться обманом заставить тебя вернуться обратно. – Психея смотрит мне в глаза с небывало серьезным видом. – Ты не можешь этого сделать, Персефона. Что бы ни случилось, оставайся с Аидом и уезжай из Олимпа. У нас все под контролем.

Дрожь пробегает по всему телу. На что Зевс готов пойти, чтобы вернуть меня? Я так сильно была сосредоточена на том, что он может попытаться завладеть мной, что не посмотрела на события под другим углом. Мама ни за что не причинила бы вреда своим дочерям, пусть даже играет нами, как шахматными фигурами. Она может позволить, чтобы мы подверглись небольшой опасности, но она не монстр. Что-то подсказывает мне, что если бы я действительно вступила в этот брак, то у нее оказался бы запасной план, который бы гарантировал, что я не закончу свою жизнь, как остальные Геры. Но это не имеет значения, потому что меня она не спрашивала.

Но Зевс?

Его репутация не выдумана. Даже если то, что