Локки. Потомок бога. Книга 1 - Евгений Валерьевич Решетов

— пожал плечами капитан, почесав крепкими ногтями загорелую кожу. — Раньше ничего такого не было.

— Я выясню, что там произошло, — мужественно заявил Кеша, начав потихоньку бесить меня.

И чем дальше мы отъезжали от академии, тем больше он выводил меня из себя своим подчёркнуто высокомерным поведением, будто все вокруг были дерьмом, а он — красавчиком на белом коне с золотыми зубами и серебряными подковами.

Все разговоры графенок сводил к тому, что всех победит, защитит, покорит и нагнёт. Даже капитан начал поглядывать на него косо. Ратников же просто молчал, а вот баронесса бросала откровенно насмешливые взгляды. Но Кеша упорно игнорировал их.

— Пустошь, — с апломбом сказал графенок, когда пикап выскочил за Стену.

— А я и не догадался, — насмешливо проронил я, глядя на царство холмов, растрескавшейся бурой почвы и ломкой травы.

Небо оказалось перманентно затянуто красноватой дымкой, а витающая в воздухе пыль царапала горло почище наждачной бумаги. Поэтому все надели очки и натянули шейные платки.

— Вполне могли и не догадаться, — презрительно бросил Горский. — У вас вид, знаете ли, не особо интеллектуальный, как у вчерашнего простолюдина. Уж простите меня за мои слова, но, кажется, так и есть. Сколько лет вашему роду? Двести? А моему уже больше пятисот.

— И вы все эти пятьсот лет думаете, что ещё есть рыцари, потому и носите доспехи? Открою вам тайну, они уже вымерли.

Аристократ хотел было что-то гневно ответить мне. Но тут капитан махнул рукой и завертел головой, исследуя напряжённым взглядом небо.

— Какие-то проблемы? — всё же распахнул рот Кеша, но сказал совсем не то, что хотел.

— В этой местности в последнее время часто объявляются горгульи. Они прячутся в облаках, а затем внезапно атакуют. И пусть по справочнику у них всего третий уровень, но этих тварей всегда много, — проговорил Морозов и на всякий случай встал за пулемёт. — Авось пронесёт.

— Ерунда. Я их без проблем одолею, — холодно сказал Иннохрентий и презрительно глянул на меня, словно я, по его мнению, обоссусь, увидев горгулий.

У меня сразу же возникло обоснованное желание ударить ногой прямо в его задранный пятак, чтобы он перевалился через борт кузова и грохнулся на землю со звоном тысячи сковородок. Но я же потомок Локи, посему включил язык.

— Может, поспорим, кто из нас забьёт больше горгулий, если они появятся? — лениво поинтересовался я.

— Легко.

— Что поставите?

— Хм, — задумался тот, а потом ликующе оскалился. — Проигравший будет прислуживать победителю весь сегодняшний день. Понимаю, что для вас это привычно, Громов, но я добрый, поэтому и выбрал такую ставку.

— Принимаю. И я тоже добрый, так что дам вам фору. Чувствую, боец вы аховый, из-за этого и нацепили броню.

— Да как ты смеешь⁈ — вспыхнул Горский. Видимо, я попал в его болевую точку.

— Мы уже на ты? Внезапно, Кеша.

— Я для тебя Иннокентий! И не просто Иннокентий, а Иннокентий Владленович!

— Язык сломаешь, пока выговоришь. Ты согласен со мной, Ратников?

— Ты обязан так меня называть. Я граф, а ты из какого-то занюханного рода Громовых! Ты никогда не будешь равен мне, несмотря ни на какие слухи, которые ходят о тебе по академии. Они явно сильно преувеличены.

Я снисходительно ухмыльнулся, видя, что Кешу пожирает чёрная зависть. Ему страстно хотелось, чтобы в академии говорили о нём, а не о ком-то другом. Тем более когда другой, по его мнению, сильно ниже него в социальном плане.

А мне это было как коту сметана. Люблю раздражать людей. И люблю ставить их на место. Поэтому я с искренней радостью сказал, указав на небо:

— Готовься обосраться, Кеша. Нам повезло. Горгульи прибыли.

Тот судорожно вскинул голову и увидел среди красной дымки тёмные силуэты. Они словно чёрные капли низвергались с небес.

— К бою! — прокричал капитан и нажал на спусковой крючок.

Пулемёт с ритмичным стуком принялся изрыгать свинец, понёсшийся в горгулий. Пули разрывали их тела, но тварей оказалось так много, что они закрыли все небо над пикапом, помчавшимся изо всех сил.

Ратников с Огневой принялись швырять в монстров магию.

Иннокентий же сперва натянул шлем с бронестеклом и лишь потом кинул в горгулий ветвистую молнию пятого уровня. Она собрала свою кровавую жатву — на землю грохнулся пяток тушек, похожих на худых чёрных собак с крыльями летучих мышей и мордами клыкастых обезьян.

— Громов, ты чего сидишь⁈ — крикнул мне капитан, брызжа слюной.

— Думаете, пора в бой?

— Пора! — заорал мужчина, покрывшись «каменной кожей».

Тотчас горгульи расправили крылья и с пронзительными воплями налетели на пикап, пытаясь исполосовать людей острейшими когтями.

Огнева и Ратников быстро вызвали защитные атрибуты. А вот Кеша понадеялся на свою броню и просто вытащил топор, сверкнувший камнем-артефактом.

Графенок начал отбиваться от тварей, разрубая их тела с невероятной лёгкостью. Во все стороны полетели крылья, кровь и куски плоти.

— Остановись, идиот! — закричал капитан, чуть не получив топором по голове. — Ты же по своим можешь попасть!

Но «идиот» не останавливался, а будто впал в какой-то боевой раж. Громко кричал и сверкал вытаращенными глазами.

А я телепортировался в сторону от пикапа и коснулся берцами земли. Тут же из моих рук вырвался максимально запитанный маной «взрыв энергии». Он радостно вломился в стаю горгулий, разорвав на куски сразу пару десятков. Но этого оказалось мало.

Мне пришлось ещё несколько раз телепортироваться вдоль пути пикапа, швыряя в горгулий свою магию. А та рвала их как тузик тряпку. Палач во мне был доволен. Красота!

Горгульям же не понравился мой радикальный подход. И они решили поспешно скрыться в красной дымке, оглашая окрестности противным писком.

— Всё, улетели, — расстроенно проговорил я, телепортировавшись в кузов, загаженный кровью, подрагивающей волосатой плотью и размозжёнными головами.

— Я выиграл наш спор! — громко выдохнул Кеша, тараща глаза. — Я! Я выиграл спор! Я всё считал!

— Видимо, ты не умеешь считать, — проронил я и кивнул на оставшуюся за пикапом дорогу из трупов, имеющих отметины, характерные для «взрыва энергии». — По большей части, это моя прекрасная работа.

— Максимум десять процентов! — заявил тот и нагло посмотрел на меня, даже не покраснев от такого вранья.

Кеша понимал, что продул, но не хотел признавать этого.

— Так давайте остановимся и посчитаем.

— Нам нельзя останавливаться! —