Локки. Потомок бога. Книга 1 - Евгений Валерьевич Решетов

паутины. — Посмотри, что в них. Может, найдём какие-нибудь вещички, если в коконах трупы людей. Вряд ли пауки снимали с них одежду и выворачивали карманы. И не бойся брать чужие вещи. Это не мародёрство, а собирательство.

— А я и не боюсь, — фыркнула она, вытащила из ножен саблю и двинулась к коконам по мху, залитому гемолимфой пауков. — Только учти, что всё найденное в Пустоши, нам придётся отдать академии. И нам за это выплатят семьдесят пять процентов стоимости этих вещей.

— Дерьмовые условия.

— Не выражайся при благородной даме, — пробурчала баронесса, лихо вскрывая коконы. — А тут и правда есть люди, и не совсем люди, и совсем не люди. Но все они выглядят как мумии.

Девушка отыскала в коконах человекоподобных крысоогров, пещерных медведей, здоровенных червей, двух стражей и одного охотника. На измочаленных доспехах людей были указаны имена, которые баронесса сумела прочитать.

— Так, стражи уже давно числятся пропавшими. А охотник… обедневший барон Астафьев. Я слышала его историю. Жена Астафьева считает, что он взял все их деньги и тишком ушёл среди ночи, бросив её с детьми.

— Вот она, наверное, обрадуется, когда узнает, что его сожрали пауки.

— Наверняка, — усмехнулась мулатка, не став подвергать сомнению мои слова.

А ведь она могла сказать нечто вроде того, что ещё непонятно — выберемся мы отсюда или нет. Посему вдова Астафьева может так и не узнать о судьбе мужа.

— И что нам принесли эти достойные люди и нелюди? — спросил я, непроизвольно потрогав поясную сумку.

В ней уже покоились две полностью заполненные энергией ловушки. И ещё имелась одна пустая. К сожалению, Огнева взяла с собой лишь пару ловушек. Отчего мой внутренний хомяк обиделся на неё.

— Три ножа, рваные доспехи… и вот это, — сказала баронесса и продемонстрировала невзрачное кольцо с тусклым зелёным камнем. — Какой-то артефакт. Разряженный.

— «Светлячок», — сразу определил я и приподнято добавил: — Кажется, кто-то из людей любил ходить по подземельям. И, возможно, он сунулся сюда по своей воле, а не был переброшен аномалией. А это значит, что отсюда есть выход.

— Хорошо бы, — радостно блеснула глазами девушка. — Но как ты понял, что это именно «светлячок»? Даже я не могу определить назначение этого артефакта.

— У моего деда был такой, — соврал я, конечно же, не став говорить, что у меня имеется куча опыта. Он-то и позволил мне разгадать «тайну» кольца.

— А-а-а, — протянула мулатка и сунула артефакт в поясную сумку. — Ты отдохнул? Нам надо торопиться, если мы хотим спасти Ратникова и Горского.

— А если не хотим? — вздохнул я и принял вертикальное положение.

— Громов, мы все стражи. Забудь о своих личных обидах. Мы должны спасти наших собратьев. А не потешаться над ними, — серьёзно проговорила Огнева, хмуря брови.

Мне на миг стало совестно, но всего на миг. А потом мне снова стало наплевать на них, но всё же я перевёл тему, попутно покинув пещеру:

— Какие у тебя есть атрибуты? Нужно это учитывать в грядущих боях.

— «Стена пламени» пятого уровня — мой первый атрибут. «Воздушная плёнка», она защищает меня от урона. «Каменные шипы». И… и «эйфория». Если я включу её и поцелую человека, тот испытает что-то сродни оргазму.

— Офигеть! — уронил я челюсть на пол. — Ты в моих глазах стала в сто раз привлекательнее. Огненная стена пятого уровня — это же что-то с чем-то!

— Громов, не кривляйся. Тебе это не идёт. Тем более сейчас не время и не место.

— Ты мне мою матушку напоминаешь, — буркнул я и следом спросил: — Какие у Ратникова и Горского есть атрибуты?

— У Горского видела лишь «молнию». А у Ратникова есть четыре атрибута…

Девушка назвала их. А я кивнул и настороженно замер, вроде бы услышав приглушённый расстоянием человеческий вопль.

— Кажется, кто-то кричал.

— Да, я тоже что-то слышала, — взволнованно сказала баронесса.

— Нам в ту сторону. Кажется, кричали оттуда.

Мы свернули и двинулись по подземному коридору. Он постепенно расширялся, становясь всё более… э-э-э… ухоженным. Исчезли все неровности со стен и пола. А впереди показался вход в пещеру, освещённую бело-зелёным светом.

— Огнева, спорим, что в пещере нас ждут неприятности?

— Я в этом уверена, — сглотнула она и вытащила саблю. Взяла бы пистолет, но у неё уже наверняка закончились патроны или баллончики со сжатым газом.

— На, бери мой пистолет, — протянул я ей и оружие, и боезапас.

— Ну, если ты просишь, — проговорила она, словно делая мне одолжение, и взяла подарки слегка подрагивающими пальцами.

— Иди туда, где страшно, чтобы обрести силу, — философски сказал я, видя признаки испуга на ее лице.

— Мне не страшно, — сдавленно выдала красотка, отведя взгляд. — Но… но, может, не пойдём в пещеру? Я кожей чувствую, что там какая-то ловушка.

— Что за неуважение? Драхниды же готовились, старались, а ты не хочешь идти. Да и когда ты знаешь, что идёшь в ловушку, то это вроде уже и не ловушка, — усмехнулся я, чувствуя возбуждение, пронзившее тело до кончиков ногтей.

Из пещеры буквально смердело Хаосом такой концентрации, что он даже воплотился в реальности в виде очень лёгкой чёрной дымки. Практически незаметной, но всё же видимой.

— Громов, ты и в гробу шутить будешь? — прошипела она, гневно глянув на меня.

— Не планирую ложиться в гроб, — серьёзно сказал я и услышал грохот. Он пронёсся по подземному коридору, ведущему к пещере.

— Потолок рушится! — взвизгнула Огнева, увидев тонны земли, хоронящие под собой кишку. — Бежим!

— Кажется, мы слишком долго разговаривали, и кто-то решил поторопить нас, — проговорил я, помчавшись к пещере.

Уж она-то точно не рухнет. Даже отсюда ясно, что пещера колоссальных размеров. И я понял, что не ошибся, когда ворвался в неё вместе с клубами пыли и комьями земли, скачущими по полу из каменных плит.

Потолок и пол изобиловали сталагмитами и сталактитами, испускающими мягкий белый свет, переплетающийся с зеленоватым свечением мха. Он густо облепил находящиеся на возвышении колонны из чёрного камня. Они двумя рядами протянулись через центр пещеры, а между ними расположились статуи. Часть из них изображала паучих, а часть — соблазнительных женщин с роскошными телами, буквально источающими разврат и жажду плотских наслаждений.

—