Зеркальные войны. Отражение I - Вадим Бой

Истребитель качнуло. Павел напомнил.

— Ниже надо, не забыл? Подтянись к нему.

— Помолчи, без тебя знаю!

Шланг вытянулся во всю длину. Теперь конус был совсем близко от «Саблезубого», но вел он себя неспокойно. От турбулентных потоков, которые оставлял за собой заправщик, его мотало из стороны в сторону и Борис скомандовал.

— Хвост подтяните немного. И скорость сбросьте. От вас выхлопы как от «Камаза».

Командир заправщика в долгу не остался.

— Может мне приземлиться? Тогда вообще все хорошо будет. И так на трехстах тащусь.

Скорость он все же немного сбавил. Конус сразу прекратил вихляться и смирно повис рядом с заправочной штангой. Борис тронул педали и «Саблезубый» подравнялся вдоль шланга. Павел спросил.

— Ты систему стабилизации включать не собираешься? Половина баков на автомате, остальное вручную.

— Я что, похож на слабоумного без твоих советов? Какая разница? Сделаю наоборот. Главное, чтобы результат был.

Конус коснулся штанги. Металл глухо звякнул о металл, но этим все и закончилось. Истребитель повело в сторону. Борис сквозь зубы выругался, чуть снизил скорость и снова стал сближаться с заправщиком.

Вторая попытка тоже была неудачной. То ли заправщик, стараясь помочь пилотам еще более снизил скорость, то ли Борис слишком разогнал самолет, только конус внезапно оказался почему то над кабиной. Черная тень в опасной близости мелькнула над фонарем и раздался противный скрежет. Павел снова предупредил.

— Надо автоматику включать. Угробим машину.

Борис ничего не ответил и посмотрел на часы. Шесть утра по Москве.

Шесть утра по Москве было и на небольшой каменистой площадке в горах Кыргызстана. Ровно час тому назад три наемника проснулись в брезентовой палатке и сразу принялись за дело. Пока один из них прогревал двигатель машины, на платформе которой лежала ракета, двое других установили на треноге круглую антенну локатора. Потом включили аппаратуру и застыли над круглым зеленым экраном. Шустрый электронный лучик старательно нарисовал на стекле отметины от облаков. Один из наемников посмотрел на часы.

— Еще рано. Он сказал, что в шесть. Неси мясо.

Они сели завтракать. Молча жевали холодную баранину и посматривали на ракету, которая уже нацелила свой острый нос в рассветное холодное небо.

Через пятнадцать минут от аппаратуры слежения за воздушными целями донеслись несколько коротких звуковых сигналов. Наемники побросали пищу и подбежали к локатору. На экране отчетливо были видны две точки, одна из которых постепенно приближалась к другой.

Наемники полезли в кабину. По другому экрану, голубого цвета ползла надпись.

«ЦЕЛЬ ВНЕ ЗОНЫ ПОРАЖЕНИЯ»

— Он близко! Звони!

Наемник схватил трубку спутникового телефона.

— Хозяин, это мы! Да, прилетел. Пока нельзя, но скоро будет совсем рядом! Я понял!

Он положил трубку и замер в ожидании.

Точки на экране локатора почти соприкоснулись. И в тот момент, когда они готовы были соединиться в одно целое надпись сменилась на другую.

«ЦЕЛЬ В ЗОНЕ ПОРАЖЕНИЯ»

Наемник нажал кнопку на пульте. Машина вздрогнула. Ракета, до сих пор мирно покоящаяся на стартовых направляющих ожила. Выбросив из сопел огненный фейерверк, она одно короткое мгновение словно раздумывала — лететь, или не лететь. Но, решив, что в небе, куда ее так настойчиво звали отраженные от цели импульсы гораздо лучше, чем в этом темном каменном мешке, скользнула по направляющим и ушла в низкие облака.

Наемники радостно загоготали. Они смеялись как дети, которые, играя в прятки на стройке нашли спрятавшегося товарища и не знают, что нависшая над их головами плита готова рухнуть.

Тонкая металлическая проволока, натянутая поперек рамы машины сгорела в первые же секунды старта и жить им оставалось совсем немного.

Чудовищной силы взрыв разметал машину в клочья. Кабина взлетела в воздух и исчезла за валунами. Искореженная рама впечаталась в проход между скалами и намертво перегородила тропу. Редкая жесткая трава стала серебристого цвета от битого закаленного стекла. Правда, местами этот благородный цвет портили бурые пятна, но тут уж ничего не поделаешь, голубая кровь является привилегией аристократии, а не простолюдинов.

Уцелело только одно колесо. Его выбросило за тридцать метров на дорогу и оно неторопливо катилось, вихляясь из стороны в сторону. Вопрос как в «Мертвых душах» о том, доедет оно до Москвы или нет не возникал. Не доедет.

Когда сорвалась и третья попытка закачать топливо, командир заправщика не выдержал.

— Я уже скоро в Киргизии буду. Может не будем торопиться? Там и Индия недалеко. Отдохнем, в океане искупнемся.

Борис снова посмотрел на часы.

— Давай правый конус. Попробую с другой стороны.

Павел обеспокоенно спросил.

— Боря, с тобой все в порядке? Может плохо себя чувствуешь?

Борис может быть что-нибудь и ответил на это, но не успел. Его опередил речевой информатор. Приятный женский голос равнодушно как на вокзале произнес.

«Внимание! Предупреждение об облучении. Повторяю…»

Павел завертел головой.

— Боря, ты слышишь?! Откуда тут облучение? Своя территория! Может…

Он не стал договаривать, потому что уже и сам увидел, как из под правого закрылка, обозначая себя длинным дымным шлейфом к связке «Саблезубый-заправщик» мчится крылатая смерть. Он только успел крикнуть:

— Боря!! Отваливай!

Истребитель, убегая от ракеты рванулся вперед. Проскользнул, почти коснувшись фонарем кабины под брюхом заправщика и, включив форсаж, свечой пошел за облака.

Простецкая КВН-овская песенка с бесхитростными словами «пусть кому-то повезет, а кому-то нет» требовала ответа на поставленный вопрос — кому жить? И времени на ответ давалась не минута, а секунды. «Саблезубый» успел найти правильное решение. Заправщик, этот великан с китовым туловищем не смог, даже если бы захотел.

Ракета, потеряв истребитель, через мгновение увидела другую цель, более доступную. Чуть довернув, она изменила траекторию и вонзилась в фюзеляж заправщика.

Если бы время на этом отрезке сумело замедлить свой бег, то можно было бы ясно видеть, как туловище самолета вспучило, будто его накачали воздухом из гигантского насоса. Как по нему пробежали трещины, сквозь которые прорезались оранжевые языки пламени, как отвалился хвост, а затем крыло. И как оставшаяся часть фюзеляжа продолжает лететь, словно не веря в свою гибель.

Время не кинопленка, которую можно крутить туда-обратно с любой скоростью и поэтому все произошло гораздо быстрее. Неуловимый росчерк ракеты, взрыв на полнеба и горящие обломки самолета исчезают под нижним ярусом облаков. Только дымная туча плывет, постепенно рассеиваясь и гадя своими черными щупальцами белоснежную небесную перину.

«Саблезубый» на полном форсаже продолжал набирать высоту. Павел с трудом вдохнул воздух сдавленными перегрузками легкими и попросил Бориса.

— Боря, сбавь обороты. В глазах темно.

Истребитель повернулся в полубочке и перешел на горизонтальный полет.

— Боря, что же это!? Ведь наша территория! «Свой-чужой» работает, никаких запросов не было. Может по ошибке сбили? Учения какие-нибудь. Как на Украине. Запроси Сибирск, они должны знать.

Борис мрачно ответил.

— Запрошу. Только проку с этого. Если ты такой умный, то лучше бы посоветовал где мы заправляться будем. У нас топлива максимум на полчаса. А до ближайшего аэродрома тысяча двести километров.

Павел замолчал. Борис включил радиостанцию дальней связи.

— Главный, я борт 01, как меня слышите?

— Борт 01, я Главный слышу вас хорошо. Доложите где вы находитесь.

— Нахожусь в точке заправки. У нас ЧП.

— В чем дело?

— Атакованы ракетой класса «земля-воздух». Истребитель не поврежден. Заправщик сбит.

— Что!?

— Повторяю. Атакован ракетой…

— Борт 01, вас понял. Что предприняли?

— Ушли из под обстрела набором высоты. Более атак не последовало. Идем на высоте пять тысяч в экономичном режиме. У нас мало топлива.

— Уточните, сколько.

— На полчаса… уже меньше.

В Сибирске замолчали. Потом радиостанция ожила вновь.

— Борт 01 продолжайте полет. Я с вами свяжусь.

— Выполняю.

В Сибирске, в Центре управления полетами решали трудную задачу, ответ которой был один — «Саблезубого» надо немедленно приземлять. Но такой, казалось бы очевидный ответ рождал новые вопросы. Где найти площадку, если до ближайшего пригодного для посадки аэродрома больше тысячи километров? Истребитель, это не кукурузник, которому и колхозное поле дом родной. Требуется самый минимум полторы тысячи метров, чтобы погасить пробег. И не какой-нибудь просто ровной землицы, а твердого бетонного покрытия.

Каленов подбежал к большой карте, висящей на стене.